Лицо в ночи - Гарри Поттер и Огненная Дева
— Гарри! — Гермиона довольно чувствительно толкнула его в бок, очевидно, она уже долго не могла его дозваться. — Ты меня вообще слушаешь?
— Что? Нет, прости, я задумался…
— Я так и подумала, что скажешь о нашем новом учителе?
— А, о нем я и размышлял. Выглядит он… странно. Но, наверное, директор знает, что делает, книги мне приобрели почти сразу, значит, его кандидатура была выбрана уже давно… — Гарри развел руками.
— А Дамблдор тебе о нем не рассказывал? — Встрял Рон.
— Нет, а чего ты решил, что мы вообще как–то особенно общались?
— Ну, он тебя забрал, ты тут провел все лето…
— Рон, — своим нравоучительным тоном обратилась к тому Гермиона. — Ты действительно думаешь, что директор станет обсуждать с учеником преподавательский состав?
Рон уже разинул рот, чтобы ответить, но в это время распахнулись двери в Большой Зал, первой вошла МакГоннагалл, за ней все новички. Гарри краем глаза заметил Хагрида за преподавательским столом, странно, как он ухитрился пропустить его появление. Среди толпы малолеток в Зал вошла и Фламия… Возможно, она попыталась смешаться с толпой. Если так, то ее попытка была просто обречена на неудачу, она просто бросалась в глаза. Ее фигура, лицо, волосы, все… Гарри вновь подумал, что в ней, без сомнения, есть немало от вейлы, унаследованного от Флер. Рон так и остался с разинутым ртом, Гарри с неким, чуждым для него, чувством превосходства окинул взглядом все четыре стола. Рон не был одинок, многие, очень многие парни буквально таращились на новоприбывшую, у некоторых отпадали челюсти. Большинство девушек уже успели насупиться… А Фламия, кинув один очень короткий и незаметный взгляд на Гарри, теперь с огромным интересом рассматривала потолок…
— Она… это вейла… — Пробормотал Рон, а через секунду вздрогнул, получив новый тычок от Гермионы.
— Не знаю… Это Фламия, она прибыла из Америки, мы с ней все лето сталкивались в школе… — Подчеркнуто пренебрежительно ответил Гарри.
— Ты ее знаешь?
— Ну же сказал, мы оба провели лето тут, поневоле познакомишься. Как я понял, ну нее какие–то семейные дела, в результате, ее перевели сюда… Еще другая темная история… Что–то связанное с ее предыдущей школой, в общем, ей отвели отдельную комнату.
— Отдельную комнату? — Переспросила всезнающая Гермиона. — Но это же противоречит школьным правилам, подобные исключения случались очень редко, я читала…
— Гермиона, ну не знаю я! Говорю лишь то, что слышал. И вообще, давайте лучше смотреть, что в Зале, вон уже Шляпу принесли…
Шляпа и впрямь уже появилась, и Гермиона отвлеклась от Гарри, Рону тоже сейчас было не до него… Шляпа запела новую песню, которую Гарри почти не слушал. Он вновь рассматривал присутствующих, в особенности мальчишек. «Неужто я ревную? Да!» — Гарри был честен сам с собой, сейчас он видел в окружающих потенциальных соперников… Вернее не совсем, соперников, которым решительно ничего не светит, но которых все же стоит опасаться. Вон, как все вытаращились, даже Кребб с Гойлом, которые выглядят еще глупее, чем обычно. Вот уж воистину великое достижение! Малфой… Малфой, в меньшей мере, словно бы у него голова другим занята… Остальные пожирают глазами, вот этот… МакЛагген, так его, кажется, зовут… Гарри не помнил, чтобы хоть раз общался с этим огромным гриффиндорцем, который на год его старше. Что–то в том выражении, с которым тот рассматривал Фламию, очень не понравилось Гарри…
— Слизерин! — Вынесла свой очередной вердикт Шляпа, и Гарри вынырнул из своих мыслей.
Толпа новичков уже значительно поредела, как успел оценить Гарри, их распределяли более–менее равномерно, судя по всему почти все с нетерпением ждали окончания Распределения, как всегда, только в этот раз причина была другая. Сейчас даже ненасытный Рон, похоже, напрочь позабыл о еде и о том, что, наверное, очень голоден. Ныне он, как и почти все парни, пожирал глазами новенькую, совершенно игнорируя более чем красноречивые взгляды, которые бросала на него Гермиона. Гарри как–то сразу пришел к выводу, что ближайшие несколько дней, они либо вообще не будут разговаривать, либо держаться подчеркнуто вежливо. А Рон еще будет недоумевать, чем в этот раз вызвал возмущение подруги… а потом еще начнет что–нибудь бормотать про Крама… Глупо. Хотя, не ему этого говорить, сколько времени они с Фламией дурака валяли после…
— Добро пожаловать в Хогвартс! — Раздался голос директора, Гарри опять слишком задумался, и пропустил окончание. — Я необычайно рад вновь видеть в этих стенах, всех нас ожидает праздничный ужин, но перед этим я немного поиспытываю ваше терпение старческой болтовней, и сделаю несколько объявлений. Прежде всего, хочу представить вам мисс Фламию Найтфолк! Она прибыла к нам из Америки, из Магического Пансионата Конгресса. По древней традиции, установленной между нашими школами, она заранее прошла распределение, и поступила на факультет Гриффиндор! — Директору пришлось остановиться, ибо в зале поднялся шум. Стол Гриффиндора загудел радостно, ревенкловцы всем видом и даже вслух выражали недовольство, со стороны пуффедуйцев послышался завистливый шепот, а стол Слизерина даже не пытался скрыть своего возмущения и негодования… — Кроме того, — директор вновь заговорил, повысив голос, от чего все притихли, — в силу неких особых обстоятельств мисс Найтфолк будет ночевать в отдельном помещении! — Вновь раздался гул, теперь Гриффиндор выражал явное недоумение и досаду, а остальные различную степень злорадства. — А теперь прошу вас проследовать к столу своего факультета, я так же надеюсь, что ваши новые товарищи помогут вам почувствовать себя здесь как дома! А теперь… — Директор сделал секундную паузу, — Ешьте.
Гарри сразу вплотную занялся тем, что появилось в только что абсолютно пустых тарелках, попутно он удивился, когда же успел так оголодать… Фламия уже села за стол, в отдалении от него, среди новичков, но таким образом, чтобы не терять его из виду, таким образом, она почти смогла избежать немедленных вопросов. Первокурсники были сейчас слишком погружены в созерцание великолепия Зала, чтобы приставать к ней с расспросами. Только вот рядом с ней как–то успел оказаться один шустрый и очень болтливый третьекурсник, Денис Криви, Гарри мог теперь ей только посочувствовать. С другой стороны, едва ли не впервые в начале учебного года, не он был в центре внимания.
— Нет, ну ты только посмотри, не успела появиться, а перед ней уже все хвосты распускают… — Возмущенно проговорила Гермиона, почти не спуская глаз с Фламии, которая никак не могла отделаться от Дениса.
— Ну, а что такое? — Спросил Рон, чуть не пронеся вилку мимо рта.
— Ну ты глянь на нее, прямо куколка, а вот улыбочка ложная, холодная… Как она вообще в Гриффиндор попала… — Пробормотала Гермиона, возвращаясь еде.
Гарри слушая такое, чуть не подавился: где только Гермиона ухитрилась ложную улыбку высмотреть, Фламия ведь вообще ни разу не улыбнулась. Дальше ужин пошел уже по более привычному руслу, они говорили обо всем происходящем в мире, друзья порассказали ему кое о чем, что слыхали от членов Ордена. Например, нашли тело Игоря Каркарова, об этом в Пророке не писали. Рон несколько раз пытался завести речь о Фламии и расспросить Гарри, но получал тычок от Гермионы, за что Гарри был ей благодарен. Гермиона же явно хотела поговорить о Сириусе, но не решалась, возможно, вспоминая письмо Гарри, за что он тоже был ей признателен. Когда с десертом было покончено, директор вновь поднялся со своего места.
— Что же, самого доброго вам вечера! — воскликнул он широко разведя руки, словно стремясь обнять все сразу. Только теперь стала видна его правая рука, и волна вскриков прокатилась по залу.
— Что у него с рукой?! — ахнула Гермиона. И она не была единственной.
— Не о чем беспокоиться, — сказал беспечно директор, прикрыв увечье рукавом. — А теперь… нашим новым ученикам — добро пожаловать, наших старых учеников — с возвращением! Вас ожидает еще один год…
— Я впервые увидел его руку в таком состоянии полтора месяца назад… Три дня спустя после избрания нового Министра, он тогда куда–то пропал на несколько дней, и вернулся в таком состоянии… С тех пор его рука не изменилась, вероятно, что–то очень серьезное, если с ней даже мадам Помфри ничего не смогла сделать, да и он сам…
— Она как омертвела, некоторые травмы, древние проклятья, они неизлечимы… Еще некоторые яды, для них не существует противоядия…
В это время Дамблдор продолжал свою речь, не обращая внимания на то, что ученики не столько слушают его, сколько обсуждают его здоровье. Он упомянул о Филче, о квиддиче, и заговорил об учителях.
— Профессор Слизнорт, — Толстячок поднялся, его лысина сверкнула в свете свечей, — мой бывший коллега, согласился вновь преподавать у нас зельеварение…
