The Killers - Исход Тьмы
Комнаты, в которые его доставил эльф, были стандартными, очень похожими на его покои. Такая же скромная, но удобная обстановка, ополовиненная усердным Грейди, много книг в шкафах, а главное — небольшая кладовая, забитая такими ингредиентами, что Северус только ахал от удивления и восторга и жадно глазел на заморские редкости. Кеттлберн всю жизнь путешествовал по миру и собрал много ценных экспонатов, начиная от заспиртованных рамор, чешуя которых стоила бешеных денег, до кусков кожи квинтолапов, применявшихся в зелье от импотенции. Шкурки руноследов, рога, копыта и шерсть единорогов — то ли отданные добровольно, то ли после естественной смерти этих уникальных животных, яд акромантулов в пинтовых бутылочках, мотки паутины этих огромных пауков — для заживляющих зелий, волосы русалок, похожие на клубки зеленых водорослей, черного, перламутрового цвета кость тестрала, рог громамонта, используемый для магической взрывчатки, мешок, набитый перьями дириколя, увидев который Северус пришел в восторг — он давно хотел попробовать сварить зелье для переноса человека из одного места в другое — проще говоря, своеобразный жидкий портключ.
Снежно-белые волосы йети, вода из ямки на голове каппы, высушенное сердце дракона, а также законсервированная кровь и печень этих сильных магических3 существ, дорогущий и редкий толченый рог крюкорогов — на них, по слухам, ездят горные тролли, яд лобалуга в миниатюрном флакончике. Северус выпучил глаза, когда увидел в уголке шкафа фрагмент хвоста мантикоры с жалом, полным редчайшего яда! Стопочкой отдельно лежали шкурки мокко, аналога ишачьей кожи, которые имели свойство растягиваться до невероятных размеров. В отдельных широких стеклянных банках переливались призрачным жемчужным светом яйца пеплозмея и окками, стоившие целое состояние.
По всей видимости, Кеттлберн собирал все эти ингредиенты всю свою жизнь, именно собирал, а не покупал — все это богатство больше смахивало на охотничьи трофеи или на личную коллекцию зоолога. И стоило оно бешеных денег. Наверное, не хватало только чешуи и яда василиска, но за этим дело не стало — этого добра у Северуса было в достатке. Он отобрал по списку всего понемногу, и бережно закрыл кладовку, установив в ней оптимальный для хранения температурный режим. Теперь можно было спокойно приниматься за зелья, не отвлекаясь на беготню за ингредиентами!
Жизнь потихоньку налаживалась, текла своим чередом, и то, что в начале ноября было сенсацией и обсуждалось в каждой магической британской семье, спустя несколько месяцев и впрямь стало порастать былью и не вызывало уже столь острого любопытства, интереса и оживленных гневных или боязливых восклицаний. Потихоньку все забыли и про маленького Гарри Поттера, который пропал неизвестно куда, и про величайшего Темного волшебника Волдеморта, хотя имя его никто так и не осмеливался называть вслух. Люди занялись своими делами: женились, разводились, рожали детей, работали, умирали и просто валяли дурака. А Герои почти канули в Лету. Осталась лишь страничка в новейшей Истории Магии, посвященная триумфальной и загадочной победе маленького мальчика над взрослым опытным волшебником.
В Азкабане и правда сидела малейшая часть от некогда огромной армии Темного Лорда: Беллатрикс и Рудольфус Лестрейнджи, Роберт МакРури, Стивен Челлендж — чистокровные аристократы, которым выпутаться не удалось — их захватили прямо на месте преступления, когда они пытали семейство Лонгботтомов, пытаясь дознаться, что же случилось с Повелителем. Авроры предусмотрительно окружили дом антиаппарационной сетью, и лишили террористов палочек, поэтому ускользнуть с помощью порталов никому не удалось. Приговор — пожизненное заключение в тюрьме. Правда, общественность, узнав, что Лонгботтомы лишились рассудка в результате жестоких продолжительных пыток Круциатусом, гневно требовала высшей меры — Поцелуя дементора, но, видимо судьи все-таки были подкуплены или попросту боялись применять такую меру к отпрыскам известнейших аристократических семей, поэтому не обращали внимания на многочисленный пикет у Министерства магии в день суда.
Северус с Люцем даже забеспокоились, потому что несмотря ни на что, Беллатрикс была родной сестрой Нарциссы, и хотя и отличалась спесивостью и вздорным характером, а также непомерной преданностью Темному Лорду, но родная кровь все же перевешивала отрицательные черты характера. Малфой после небольшой рекогносцировки поспешил успокоить жену.
— Нарцисса, успокойся! Ничего особо страшного с твоей сестрой не произойдет. Судьей у них на слушании будет Эдгар Кэндалл, ты его знаешь. У него общие дела с Рудольфусом, поэтому он будет весьма предвзят. И он с Рейвенкло, а такое ощущение, что со Слизерина — своего не упустит.
И правда — вышло все так, как говорил Люциус. Подробно изучив дело Лестрейнджей, Кэндалл не стал выносить смертный приговор, заменив его на пожизненное. Обстоятельства сложились таким образом, что тот был многим обязан клану Лестрейндж. Те владели обширными землями в горной части Шотландии, на которых вели свои горнорудные дела гномы и гоблины. Бесплодная земля попросту сдавалась в аренду. А так как поверенным между маленькими народами и магами был родной брат Эдгара, то Кэндалл, вложивший по его совету все свое состояние в акции одной небольшой, но очень известной ювелирной компании, полностью зависел в доходах именно от Лестрейнджей. Смертная казнь супругов привела бы к тому, что наследством завладели какие-нибудь родственники со стороны, и все контракты пришлось бы пересматривать и перезаключать, что отнюдь не гарантировало прежнего, отлаженного состояния дел. А так как в магической Британии было не принято конфисковать имущество заключенных, какое бы тяжкое преступление они не совершили, то все земли, замок и сейфы в Гринготтсе по-прежнему оставались в полноправном владении Блэков и Лестрейнджей.
Несмотря на просьбы Нарциссы, ни одни адвокат не взялся вытаскивать Беллу и ее мужа из Азкабана, при таких-то неопровержимых уликах! Да и Люциус не жаждал видеть на свободе эту фанатичку. Содержание в тюрьме им никак особо не вредило, потому что дементоры на Беллу почти не действовали — она сама отменно пила кровь у окружающих своими истериками, воплями и подозрениями в предательстве всех вокруг. А по сути — Белла была неплохим ментальным магом, так что ее рассудок не должен был подвергнуться разрушительному действию мрачных стражей Азкабана.
К тому же, у Люца, само собой, повсюду имелись полезные знакомые, которые были не прочь подзаработать, и потому каждый месяц увесистый кошелек с галеонами через портключ отправлялся паре не очень принципиальных тюремщиков, которым надо было содержать свои семьи. И в результате супружеской парочке был обеспечен вполне сносный комфорт.
Что было весьма удивительным, так это то, что в Азкабане надолго расположился и Сириус Блэк. Его в обществе, пожалуй, ненавидели даже посильнее семейства Лестрейнджей — все же непросто было признать, что благородных гриффиндорцев попросту надули. В овечье стадо пробрался волк в бараньей шкуре! И выкосил самых племенных овечек — своих же собственных друзей! Те из Пожирателей, кто сумел безнаказанно избежать Азкабана, долго еще шутили и ехидничали по этому поводу. Сами бывшие члены террористической организации Лорда не могли поверить, что так легко отмазались от наказания — то ли деньги им помогли, то ли связи, то ли высокий статус... А может, просто то, что в Министерстве магии не особо поддерживали политику Дамблдора по защите маглов. Все же многие маги прекрасно помнили, что от маглов они никогда ничего хорошего не видели, и высказывались против даже частичной отмены Статута Секретности. Маги не лезут к маглам, так пусть и простаки их не трогают! Не нужны колдунам ни магловские ручки, которые не надо макать каждую минуту в чернила, ни их странная, неудобная одежда, ни прочая диковинная и глупая техника, от которой столько шума!
Авторитет Дамблдора был уже не столь велик, как после его невнятной победы над Гриндевальдом. После того, как он прокатил, а точнее, буквально навязал в Визенгамоте несколько законов в отношении послабления маглам, как-то: не стирать родителям маглорожденных школьников память, а просто поговорить с ними насчет сохранения тайны места учебы их детей, принимать маглорожденных студентов на благотворительных основаниях, а точнее — за счет денег Попечительского совета, делая упор на то, что таких учеников очень мало, общественность несколько поостыла в великой любви и уважении к директору Хогвартса. Попечительский совет и вовсе сначала был весьма недоволен таким решением. Ведь не все маглы, у которых детки оказались волшебниками, были бедны, а в Гринготтсе конвертацию валют никто не отменял. Разве недостаточно того, что малоимущие студенты учатся бесплатно, потому что аристократы считают хорошим тоном заниматься благотворительностью, как их предки исстари? Так давайте еще и всех маглов учить задарма!
