Iris Black - Отрезок пути
– Эрик, этот юноша со мной, – обращается к охраннику Твикросс, – проверь его, только не затягивай, у меня много дел.
Небритый охранник хмуро кивает и быстро проводит вдоль моего тела тонким золотым прутом спереди и сзади, затем проверяет палочку и возвращает ее мне.
– Идемте. Нам нужен шестой уровень, – Твикросс цепко хватает меня за руку и тащит к золотым воротам, проворно лавируя в толпе.
Мы заходим в один из лифтов вместе десятком магов, которые вежливо здороваются с моим спутником. Судя по всему, в Министерстве он пользуется уважением.
– Уровень седьмой. Отдел магических игр и спорта, включающий в себя штаб-квартиру Британско-ирландской лиги квиддича, Официальный клуб игроков в плюй-камни и Сектор патентов на волшебные шутки, – сообщает прохладный женский голос.
Дверь лифта открывается, и несколько человек выходит. Мы продолжаем подниматься.
– Уровень шестой. Отдел магического транспорта, включающий в себя руководящий центр Сети летучего пороха, Сектор контроля за метлами, Портальное управление и Аппарационный испытательный центр, – снова объявляет голос.
– Наш выход, юноша, – весело говорит Твикросс, кивая на открывающуюся дверь.
Интересно, ему нравится все время называть меня юношей, или он просто уже успел забыть мое имя?
Мы выходим из лифта и оказываемся в просторном зале, похожем на гигантский многоугольник, на каждой из сторон которого расположена дверь. Чистым помещение нельзя назвать даже с натяжкой – тут и там рассыпан летучий порох, кое-где валяются обломанные прутья от метел, местами отчетливо видны следы грязной обуви.
– Свинарник, – ворчит Твикросс. – Сколько раз я просил их убирать за собой, сколько жаловался – все бесполезно. Не выношу каминную сеть и эти идиотские веники! Нам сюда.
Он указывает на белоснежную дверь со скромной надписью: «Аппарационный испытательный центр». Отперев ее заклинанием, он кивком головы предлагает мне зайти.
Мы попадаем в уютный кабинет, обставленный мебелью светлых оттенков, которая выглядит такой легкой, что, кажется, вот-вот взлетит. Идеальный порядок, царящий здесь, нарушает, пожалуй, только одно: напротив двери, развалившись в кресле и с комфортом устроив ноги на столе, сидит светловолосый волшебник лет сорока. Он читает «Ежедневный Пророк», поедает нечто, напоминающее сушеных дождевых червей, и, судя по всему, блаженствует.
– Стивен! – возмущенно выкрикивает Твикросс, увидев эту картину. – Что ты, разорви тебя горгулья, делаешь?
– А, Уилл, это ты, – смущенным он не выглядит, но ноги со стола все же убирает.
– Как ты себя ведешь? – продолжает бушевать мой спутник. – Это же просто неприлично даже в собственном кабинете! И опять поедаешь эту дрянь!
– Это не дрянь, – возражает Стивен, отправляя в рот еще несколько «червей», в которых я, наконец, узнаю корни Асперы1. Как он их вообще ест, они же жутко острые? И не морщится даже.
– У тебя извращенные вкусы, – заявляет Твикросс и, указывая на меня, сообщает: – Этот юноша пришел за лицензией.
– Великолепно! – восклицает Стивен, изучающе разглядывая меня светло-голубыми глазами. – Как зовут? Семнадцать есть?
– Невилл Лонгботтом, – отвечаю я. – Да, сегодня исполнилось.
– Лонгботтом! – он чуть ли не подпрыгивает на месте. – То-то я думаю, лицо знакомое! Ну надо же! Я учился с твоими родителями, – поясняет он. – Меня зовут Стивен Торн.
Он долго трясет мою руку, буквально излучая счастье. Мне даже как-то не по себе становится от такого восторга.
– Ну, пошли, Невилл, – наконец, говорит Стивен, – уверен, ты прекрасно справишься.
Я оглядываюсь на Твикросса, и он ободряюще мне улыбается. Почему-то я тоже уверен, что справлюсь. В любом случае, я уже пришел, не убегать же.
Мы выходим через дверь, расположенную перпендикулярно входной, и оказываемся в кабинете, повторяющем на кабинет Торна с точностью до мелочей, за исключением страшного беспорядка и двоих молодых темнокожих и очень похожих друг на друга волшебников, которые играют в шахматы, сидя на столе. Весело они тут работают.
– Смотри-ка, Торн ведет очередную жертву на заклание, – ухмыляясь, говорит волшебник в мантии устрашающе желтого цвета.
– О, да! У нашего Стивви сегодня удачный день! – радостно кивает второй, одетый нормально, если, конечно, не относить к одежде безумное количество серег в обоих ушах, и добавляет, обращаясь ко мне и картинно смахивая несуществующую слезу: – Сочувствую тебе, мальчик. Он настоящее чудовище. Завещание, надеюсь, написал?
– Заткнитесь оба! – рявкает Стивен, не замедляя шаг, но шутники только хохочут.
Мы подходим к следующей двери и идем дальше через кабинеты. Торн идет так быстро, что я с трудом за ним поспеваю и даже не успеваю толком ни осмотреться, ни разглядеть здоровающихся с моим спутником сотрудников центра.
– Не обращай внимания на этих двоих, – говорит Стивен. – Они редкостные болваны, но, к сожалению, исключительно талантливые. Хочешь, скажу, как впервые проявилась их магия?
– Хочу, – отвечаю я, перешагивая через пару огромных мужских ботинок, вполне подходящих для Хагрида, которые почему-то стоят посреди очередного кабинета.
– Они аппарировали из Бристоля в Детройт. В возрасте семи лет.
– Ничего себе! – изумленно восклицаю я. – Такое вообще бывает? Ведь есть же аппарационные барьеры на границах…
– Ну, барьеры, положим, можно обойти, если знать, как, – усмехается Торн. – Но в семь лет они этого знать не могли. На случай, если ты не заметил, они братья. Аппарировали через месяц после того, как их семья переехала. С одноклассниками, видите ли, не поладили, и очень хотели вернуться. Представляешь, что было с их родителями?
– Ну, наверное, в Министерство сразу помчались, – предполагаю я.
– Они магглы, – перебивает он.
– Ой…
– Вот именно, что «ой»! Хорошо хоть, в Детройте их сразу засекли. Собственно, мы их для того и держим, чтобы понять, как конкретно им удается игнорировать пограничные заклинания при общей бездарности. Не люди, а домовые эльфы, право слово!
Наконец, череда кабинетов заканчивается, и мы выходим в узкий коридор, в конце которого маячит одна единственная дверь, которая, видимо, и является конечной целью данного утомительного путешествия. Я начинаю думать, что все это сделано специально, чтобы экзаменуемый приложил максимум усилий для получения лицензии, лишь бы не возвращаться тем же путем.
За дверью находится огромный светлый зал, поделенный на пронумерованные и причудливо раскрашенные сектора разных размеров.
– Итак, начнем, пожалуй, – деловито говорит Стивен, отходя к стене. – Для начала аппарируй, пожалуйста, в сектор семнадцать.
Я торопливо озираюсь. Сектор семнадцать обнаруживается возле большого фальшивого окна, за которым, несмотря на время года, свирепствует метель. Я сосредотачиваюсь на трех «Н». Зеленый пол, черный готический орнамент, серебряные цифры. В глазах на секунду темнеет, и вот я уже стою в нужном секторе.
– Точно в центре, – комментирует Торн, – отлично! Теперь сектор тридцать два.
Я нахожу пункт назначения глазами – он меньше семнадцатого раз в пять. Ярко-красный, синие цифры словно пульсируют. Есть!
– Сектор четыре, – он находится чуть выше и напоминает кору бука. – Сектор сорок один, – его украшает изображение единорога. – Сектор четырнадцать… сектор двадцать девять… сектор одиннадцать… а теперь закрой глаза и снова аппарируй в семнадцатый.
Я зажмуриваюсь, вспоминая оформление нужного сектора и вид из окна, и стараясь не забывать о трех «Н»… и через секунду вновь разглядываю зеленую поверхность и причудливый орнамент.
– Сектор тридцать девять, – командует Стивен, – сектор шестнадцать… снова сектор одиннадцать… сектор пятьдесят три… сектор два… мой кабинет…
Не успеваю я задуматься над командой, как оказываюсь нос к носу с радостно улыбающимся Уилки Твикроссом.
– Поздравляю, – говорит он. – Быстро справились, юноша.
– Мягко сказано, Уилки, – уточняет появившийся в кабинете Торн. – Он даже не ошибся ни разу.
– Вот как? При его комплекции? Удивительно! Ну, тогда, думаю, ты с чистой совестью можешь выдать ему лицензию, а я, пожалуй, делами займусь, – Твикросс хлопает меня по плечу и аппарирует из кабинета в неизвестном направлении.
Стивен садится за стол, достает из ящика лист пергамента и кивает на кресло, стоящее напротив.
– А зачем он вообще ждал? – спрашиваю я, усаживаясь.
– Ну как же? – удивляется он, макая перо в чернильницу и быстро строча что-то на листе. – Если бы ты не сдал, он назначил бы тебе новые курсы, выяснив у меня, в чем именно ты слаб. Вот, держи, – он касается пергамента палочкой, от чего тот на секунду словно вспыхивает, и протягивает его мне.
«Невилл Фрэнк Лонгботтом, 30.07.1980 года рождения. Разрешена аппарация на любые расстояния», – читаю я и спрашиваю: – А почему на любые, мистер Торн? Ведь я только в ваш кабинет аппарировал, куда уж мне Детройт.
