Elinberg - История одного оборотня
- Вы уверены, сэр? - только и оставалось, что спросить мне.
- Как в том, что сегодня надел одинаковые носки! - и директор покружился, показывая мне и впрямь одинаковые носки. Как будто они могли оказаться разного. - И прихвати с собой что-нибудь теплое, уже холодает.
Я в недоумении глядел в спину величайшему магу и недоумевал - он выгоняет меня на улицу?
- О, это всего лишь домик на отшибе, - проворчала медсестра и позвала моих взволнованных друзей за тем, чтобы они оттащили меня в Большой Зал и как следует накормили.
- И только попробуй это все не съесть! - авторитетно произнес Сириус, указывая на заполненную до краев тарелку с мясом и салатом.
- Сириус, я лопну! - попытался тихо возразить я.
- Неблагодарный! Мы за ним целые ночи напролет наблюдаем, - Джеймс хмыкнул, но прерывать Сириуса не стал, - заботимся о тебе, а ты на нас плюешь!
-Нет, что ты, - вновь возражал я.
- Тогда ешь! - и Блэк снова указал на злополучную тарелку.
В итоге мне все равно пришлось все съесть. Последний аргумент Сириуса «обижусь!» я игнорировать не мог - слишком дорожил друзьями, которые косились на меня на протяжении всего завтрака. У меня зародилось смутное ощущение того, что ни Сириус ни Джеймс не поверили ни единому слову директора, но, тем не менее, не спрашивали. Вероятно, они думали, что я сам не знаю, что со мной. Как бы я хотел этого не знать.
Мои друзья садисты. Это я понял уже тогда, на первом курсе, на третий день нашего знакомства. Я добросовестно съел все, что они мне предложили. Но когда Джеймс решительно достал яблоко на середине истории магии, которая была, к слову сказать, невыносимо скучной даже для меня, я громко возмутился.
- Мистер, я, конечно, понимаю, что все знают историю довольно хорошо, но это не повод так нарушать тишину!
- Извините, сэр, - ответил я слабо мерцавшему призраку-профессору и обреченно принял яблоко, хотя и не смог промолчать. - Я лопну, исключительно по вашей вине!
- Тебя послушать, так мы всегда в чем-нибудь виноваты, - ничуть не смутились друзья.
Я, вздохнув, потеребил цепочку Джеймса, скрытую под воротом мантии, и попытался воззвать к жалости друзей еще раз. Тщетно.
- Магия не берется из ниоткуда. Магия есть то, что производит природа, производим мы. Магия это энергия. Само собой, что мы не станем изучать магию именно в этом смысле. История магии предполагает изучение истории развития магического общества в переплетении с историей развития энергии, названной магией, но никак не только ее. Магией пользовались всегда. Вот в далекие времена, еще древнее римлян, когда еще Земли не существовало - уже тогда существовала магия. Наша история начинается именно с тех времен, времен действительно Великих Волшебников, и я предлагаю начать вам с Адама, по глупости которого мы навсегда потеряли доступ в Абсолютное Магическое место, он же такой любимый магглами Рай. На самом деле… - нудно бормотал профессор Биннс, не глядя на учеников, которые в большинстве своем уже сладко зевали.
Я изо всех сил старался не подражать им и не вспоминать о наполовину бессонной ночи. Я старательно записывал то, что считал нужным, хотя меня постоянно одолевало желание присоединиться к мерно сопящим рядом Джеймсу и Сириусу, которые вот уже двадцать минут от лекции сладко спали, устроив головы на собственных руках. Стараясь не обращать внимания на сонные звуки с двух сторон (как в засаде, честное слово), а позже и со всех четырех, я медленно записывал ничего не значащие для меня даты. Для меня история Адама останется маггловской сказкой про Рай, а не темной волшебной истории. Еще бы сказали, что Адам некромант, или кто там еще страдает выращиванием людей из собственных костей. Я почти точно знал, что на следующем уроке он начнет рассказывать нам про Египетских богов, которые друг друга выплевывали или из других мест вылезали. Кто же они могли быть тогда, если не развлекающиеся темные маги! Ничего себе развлечение - выплевывать взрослых девушек или череп для них собственный раскалывать. Конечно, кое-что все равно приукрасили…Я понял, что мысли мои приняли неправильное направление, и постарался вернуться к уроку. Я испытал неимоверное облегчение, когда услышал первые колокола за этот день.
- Хорошо поспал, - потянулся Сириус, очнувшись, наконец, от своего глубокого сна.
- И не говори, мировой мужик этот Биннс! - вторил ему Джеймс, потирая глаза.
- Это пока вы его домашнее задание не узнали, - тихо пробормотал я себе под нос, надеясь на острый слух друзей.
- Какое домашнее задание?!
- Не менее двух футов подтверждений того, что история с Адамом есть история волшебная.
- Какого черта?!
- А кто это такой?!
-Где мы ответы то достанем, да еще и настолько?!
- Совсем сбрендил, - завершили свои восклицания Джеймс и Сириус.
- А я еще надеялся, что диагнозы учителям мы оставили во вчерашнем дне, - улыбнулся я.
- Мы еще не всех видели, - доходчиво объяснил мне глупость моего высказывания Сириус и тут же оглушительно чихнул. Потом еще раз. И еще.
- Да поняли мы, что правду говоришь, - усмехнулся Джеймс на шестой чих Блэка.
- Настолько прав, что сейчас расчихается по полной, - обеспокоенно посмотрел я на Сириуса, когда тот смог прийти в себя, поднять голову и шмыгнуть носом.
- Кажется, Сириус заболел, - грустно констатировал я и услышал еще один чих.
- Джеймс, друг, я всегда знал, что ты без меня никуда! - заулыбался Блэк и тут же схватился за голову.
Так мы попали второй раз в больничное крыло за сегодняшний день. Я с беспокойством следил за тем, как негодующая Помфри раздает ребятам зелья и заставляет их выпить.
- Оно горькое! - пожаловался Сириус, попробовав немного.
- Зато полезное, - парировал я.
- Не переживай, Сири, если мы и траванемся, то исключительно вместе! - нисколько не заботило Джеймса его плачевное состояние.
Их температуры тела, словно сговорившись, упорно ползли вверх.
- За здоровье, - не смог промолчать Сириус и чокнулся бутылочкой с Джеймсом, после чего залпом выпил и скривился.
- Ну и гадость! - раздались два недовольных голоса.
Мне пришлось оставить своих друзей в больничном крыле - на этом настояла колдомедик, объяснив, что они все равно скоро уснут. Я усмехнулся ей на прощанье - чтобы Сириуса заставить заснуть, надо как минимум выкачать из него всю энергию. Однако когда я уже обернулся у выхода второй раз, Сириус закрывал глаза и устраивался удобнее на кровати, обняв подушку, а Джеймс смотрел уже, вероятно, второй сон. Он забыл снять очки, а мадам Помфри куда-то ушла, поэтому я дал себе разрешение опоздать на урок и позаботился о Джеймсе - кто знает, когда ему пришлют следующие очки, если он сломает эти.
Я так и не спросил, почему Джеймс носит очки, ведь можно вылечить глаза зельем. Не спросил ни тогда, ни в день рождение Гарри, ни через год. А после я не смог - мертвые не разговаривают, если они не стали призраками.
Я заглянул к ребятам перед ужином, надеясь, что они уже в порядке. Всю трансфигурацию мне пришлось работать в паре с Фрэнком - я вновь одним из первых превратил деревяшку в изящную пуговицу с измененным цветом и структурой. У Лонгботтома почему-то никак не выходило, и я не мог понять отчего. Я и так ему объяснял, и картинки рисовал, да я разве что песни не пел! У Фрэнка не все не получалось - и меня осенило. Я подумал, что, возможно, каждый человек представляет себе свой собственный разум по-разному. Я вот когда хотел пробудить воображение, представлял лист пергамента и мысленно рисовал на нем то, что хотел получить. Это мне было ближе всего. Но такая гениальная мысль не решала проблему, и я пытался пробудить воображение Фрэнка. Минут десять я убил на то, чтобы объяснить то, что я от него хочу. К концу урока мы смогли слегка изменить цвет деревяшки, и я имел право гордиться собой, что делать все равно не стал.
Я был расстроен, когда мадам Помфри сообщила мне о подозрительном цвете лица моих друзей и доступно объяснила, что до завтра она их точно не выпустит. Я поверил ей сразу же, как только увидел Сириуса: он был невероятно бледен, а глаза подозрительно блестели. Не так сверкали, когда он придумывал очередную шалость, а действительно блестели больным блеском. Джеймс выглядел чуть лучше, но он был ближе к светло-зеленому цвету, и его мутило, о чем он мне успел неоднократно сообщить. Тем не менее, спокойствие по-прежнему избегало моих друзей, и они бы носились по всему больничному крылу непременно, если бы не строгие взгляды мадам Помфри. Сириус подозрительно тихо со мной поздоровался, явно погруженный в свои мысли:
- Соизволил явиться.
- Могу и уйти, - пожал плечами я, поворачиваясь к выходу.
- Стоять, где мои конфеты, сладости и все, что полагается больному? - нахмурился Джеймс и кинул в Сириуса подушкой.
- За что?! - вмиг очнулся тот и схватил свою подушку.
- Не смей обижать Ремуса.
- А я обидел? - искренне удивился Сириус.
- Забудьте, - отмахнулся я.
