Максим Осинцев - Консорциум. Книга первая. На руинах мира
31-ый день плавания.
Мы причалили к этому острову Оук. Странное место. Была отправлена исследовательская команда, в которую я к счастью или горю не попал. Пока остальные там что-то исследуют, я сижу на корабле и играю в карты с моряками. Скучно.
32-ой день плавания.
Отряд так и не вернулся. Было принято решение отправить вторую команду исследователей вместе с солдатами. Меня взяли с собой, хотя я чувствовал, что ничем хорошим это не закончится. Если вдруг со мной что-то произойдет, знайте, что я больше всего на свете люблю свою жену, Маргарет, и нашу маленькую дочурку, Элизабет.
35-ый день плавания.
О Господи! То, что я пережил, не пожелаю никому. Это какой-то кошмар. Мы обнаружили следы первой команды рядом с какой-то странной пещерой. А внутри пещеры нашли кровь и истерзанные тела наших товарищей. Что примечательно, у всех из них были обгрызаны пальцы на руках. А затем появился этот монстр. Он больше всего походил на обезьяну. По-крайней мере именно таких же, похожих на этого монстра, я видел в зоопарке в Лондоне. Но этот был раза в четыре больше и опаснее раз в сто. А еще… Он смеялся как демон. Словно мы вошли в логово Дьявола, и он надсмехался над нами, зная, что мы станем его обедом. Но выбрался из всех остальных только я один. Только я смог уцелеть. И только добравшись до корабля, как мне рассказывали, с безумными глазами и испуганным добела лицом, я обнаружил, что сжимаю в кулаке небольшую фигурку из металла, похожего на серебро. Это была фигурка лягушки. Ее острые края даже впились мне в кожу. А после я потерял сознание. Очнулся лишь сейчас, когда наш корабль плыл обратно к Лондону.
Последняя запись в дневнике. Написана быстрым и неровным почерком.
Этот человек. Сначала он казался мне вполне хорошим и даже милым. Но в этот вечер он пришел уже другой. У него на лице был широкий шрам. Совсем свежий. Он просто ворвался ко мне в магазин. Схватил Элизабет и приставил к ее шее нож. «Отдай мне лягушку!» — кричал он. Я все еще не могу понять, откуда он узнал о ней. Возможно глаза. Да, именно глаза выдали меня. Мне ничего не оставалось, как отдать эту чудную фигурку. Все же собственная же дочь была мне важней. Но этот психопат не остановился на своем. Он забрал фигурку, а затем перерезал ей горло и избил меня до полусмерти. Я еле оклемался, хотя врачи в один голос твердили, что состояние мое никуда не годится и уже через год-два мне станет еще хуже. Элизабет похоронили без меня. Ох, моя маленькая доченька. В моей жизни осталась лишь одна радость — внученька Сьюзи. Хоть кто-то у меня остался, и это грело мою душу. Я пытался найти этого ублюдка, но все мои труды привели меня к тому, что он обитает где-то в Йорке. А я начал сдавать позиции. Пришлось забыть про него и про фигурку лягушки. Остаток своей жизни я посветил Сьюзи, моей единственной внучке, которую я люблю больше всех…
ГЛАВА 5
ЧЕЛОВЕК СО ШРАМОМ
Сентябрь 1962 года. Великобритания, графство Линкольшир, Бостон, железнодорожный вокзал.
Конни МакДермот, мать-одиночка.
Кажется, даже сейчас по моим щекам лились слезы. Его тело обнаружили всего несколько дней назад, а я так и продолжала оплакивать своего Джеймса. В тот вечер он должен был принести деньги, заработанные у мистера Холмса, но так и не дошел. Констебль сообщил мне о случившемся лишь на утро. Моего любимого мужа ограбили, когда он возвращался домой. Джеймс дал отпор, и его убили.
Но что бы ни произошло, я должна была позаботиться о Лили, нашей маленькой девочке, которая унаследовала прекрасные глаза своего отца. В кошельке ни пенса, а ближайшие родственники жили в Йорке. Туда я и направлялась. Но как добраться до столь удаленного города, если в кошельке нет денег, да и как выяснилось, это был последний поезд до Йорка в этом месяце, на который были разобраны все билеты.
Я слышала, что на нашем вокзале есть один грязный тип, который вполне мог усадить нас с Лили на этот поезд за «особую» плату. А так как иного выбора не оставалось — я должна была через это пройти, чтобы добраться с дочкой до родственников, которые смогут помочь мне.
Мы находились на железнодорожном вокзале. Лили спала на моих руках, хотя я чувствовала ее беспокойный сон. Громкий шум, исходивший от людей, паровозов и других устройств иногда заставляли малышку проснуться, но я вовремя убаюкивала ее, осознавая, что вскоре она проснется и успокоить ее у меня, вряд ли получится.
Я мельком глянула в зеркало: лицо красное от слез, волосы растрепаны. Похожа на ведьму, а не на красивую девушку, которой была еще несколько дней назад. Как быстро может измениться жизнь.
Вокзал был спроектирован каким-то известным архитектором и представлял собой произведение искусства. Зоны вокзала были накрыты стеклянными куполами, под сводами которого были установлены металлические конструкции, оплетенные загадочным, явно тропическим растением. И из-за этого под куполом всегда летали небольшие птички — единственное упоминание о красоте природы в нашем городке. Все остальное уже давно превратилось в механизированного монстра, питающегося черным золотом, как сейчас называли нефть.
Зато ровно посередине вокзала, где и пролегали железнодорожные пути, был просвет. И дождь, который уже лил пару часов, хорошенько обмыл красивый локомотив, стирая с него пыль и грязь. Я не понимала смысла в данной архитектуре, ведь это было неудобно. Все входящие или выходящие из поезда в такую погоду просто вымокали под дождем. Но не это тяготило мою душу в ту секунду.
Парень, о котором был слух, что он грязно провозит безбилетниц, был невысоким и кучерявым. По лицу были разбросаны мелкие солнечные точки — веснушки. Но во взгляде я сразу заметила что-то холодное и даже непристойное. Он заглядывался на всех женщин, которые входили в поезд, а изредка даже облизывал свои потрескавшиеся полные губы. Мне даже стало противно от мысли, какую цену придется заплатить за то, чтобы уехать из этого проклятого городишки навсегда.
Я неуверенно подошла к нему. Ноги были ватными и в голове так, и пульсировала мысль: «Не смей! Помни о Джеймсе!» Но я подошла. Он обвел меня взглядом и слегка передернулся, скривив лицо.
— Ваш билет? — спросил он с прямым отвращением в голосе.
— У меня нет билета, — мой голос дрожал.
— Тогда проваливайте Миледи. Нет билета — нет и места в этом поезде, — бросил он в мою сторону, а я почувствовала, как накатываются слезы у меня на глазах.
— Прошу вас! — взмолила я к нему. — Пожалуйста, я должна добраться до Йорка. Помогите мне! Если я останусь здесь вместе с дочкой — мы вместе погибнем от голода.
— Это не мои проблемы! — рявкнул он. — Убирайтесь или я вызову полисмена.
— Прошу вас! — я одной рукой все так же держала Лили, а другой хотела обхватить этого парнишку и даже упала на колени.
Парень лишь ловко уклонился от меня и смотрел с презрением. Ухмыльнулся и произнес:
— Я ничем тебе не помогу, грязная шлюха. Убирайся прочь!
По моим глазам бежали слезы. Не уж то мне и Лили придется погибнуть здесь? На что, Господь, ты ниспослал мне все эти беды? Или ты решил меня проверить на стойкость духа? Но не так! Не так же! Зачем ты просишь меня унижаться перед тем, кто грешен в твоих глазах? Зачем ты оставил своих детей перед бедой, которая упала на их плечи? Лишь этого я не могу понять, мой Святой Отец…
* * *Охотник Консорциума, Малой.
Из дома Стюартов мы вышли лишь ближе к вечеру. Дали таки возможность Сьюзан, так кстати звали ту девушку и она даже оказалась внучкой Альберта, немного выспаться. А ушли как раз в тот момент, когда к ним пришел их семейный доктор. На улице, словно из ведра, лил дождь. А небо полностью заволокло черными тучами.
Мы держали путь на железнодорожный вокзал, уже откуда мы должны были добраться до Йорка, где все еще мог находиться тот человек со шрамом на лице, про которого в своем дневнике писал Альберт.
Исины предоставили нам всю нужную информацию по нахождению вокзала и все вместе, перебежками от одного навеса до другого, приближались к своей цели. Хотели не промокнуть, но уже на середине пути все охотники уяснили, что пока дойдут до вокзала вымокнут до нитки.
Тогда-то Лина и произнесла фразу, которую как она сказала, услышала от одного из знакомых при ее прошлой жизни:
— Зачем прятаться от дождя, если все равно промокнешь? Можно с тем же успехом идти под ним и наслаждаться его каплями.
Хотя сама же бежала вместе с нами от навеса к навесу. Это вызывало улыбку. Усталую, но довольную улыбку.
Подошли к вокзалу мы в тот момент, когда часы на этом достаточно новом здании отбили курантами ровно девять вечера. Но даже в столь поздний час у вокзала было достаточно много народу. Кто-то кого-то встречал или наоборот провожал.
