Linnea - Мать и сын
Обзор книги Linnea - Мать и сын
Linnea
Мать и сын
В подарок Avergy
Пролог. Невеста для итальянца
Катарина терпеть не могла свою родню. Она затруднялась точно сказать, почему. И причина, что «семья лишена возможности тратить деньги направо и налево» не являлась тут главной. Нет, Кавендиши всегда принимались в лучших домах Англии и Шотландии. Отношение к ним местной аристократии держалось на достаточно высоком уровне. Хотя, конечно же, попадались те, кто свысока смотрел на обнищавшую семью. Так бывает всегда, когда аристократический род теряет свое положение и влияние. И нельзя было понять, приглашают тебя от чистого сердца или из жалости.
У четы Кавендишей росло четверо детей, что также не отвечало традициям чистокровных семей, в которых рождалось не больше двух. Самая младшая из них — Катарина — в этом году закончила Хогвартс. Девушка мечтала оказаться в мире, где никто не будет смотреть на нее с жалостью из-за бедственного положения её родных. И она знала только один выход из этого тупика — замужество. Но никто из тех, с кем она общалась, или с кем встречалась на балах, не проявлял интереса к отпрыску Кавендишей. Аристократы не считали их подходящей парой для своих детей. Мечта вырваться из давно опостылевшего дома и оказаться подальше от своей семьи была почти маниакальной, только вот воплотить ее в жизнь не представлялось возможным. Нет, она хоть сейчас могла уйти в любую семью, равную им по статусу и мечтающую заполучить себе такую красавицу-невесту. Но зачем менять шило на мыло, если желаешь получить бриллиант?
И вот, сегодня состоялся очередной прием, на который хозяева бала благосклонно позвали Кавендишей. Катарина называла такие приглашения «подачками с господского стола». Отец и мать каждый раз ругались с ней из-за ее слов. В отличии от остальных членов семьи, пребывающих в каком-то своём «розовом мире», девушка жила настоящим. И в этом настоящем она прекрасно видела на лицах утонченных аристократов с их многомиллионными состояниями презрение, брезгливость, граничащие с желанием унизить. Вечерами, после приёмов, она не раз с ужасом представляла, как у себя в поместьях все эти богачи смеются над ними, вспоминая, что и как говорили Кавендишам. Казалось, что вместе с деньгами и положением в обществе эта семья лишилась и остатков разума, если абсолютно не замечает столь отвратительного к себе отношения. Вот этой слепоты Катарина и не могла понять.
Так, раздумывая о проблемах родни и своих собственных, она и стояла, ничего и никого вокруг себя не замечая.
— И почему же столь очаровательная девушка находится в самом темном углу зала и смотрит на окружающий мир с таким мрачным выражением на лице? — неожиданно ворвался в ее размышления приятный мужской голос.
Девушка медленно развернулась, и сразу же наткнулась взглядом на мужчину, лет на двадцать старше ее. Темная кожа, черные волосы и невероятно синие глаза сразу же бросались в глаза. Первая пришедшая в голову мысль была о том, что перед ней мавр, но мавр какой-то неправильный. Только приглядевшись внимательней, она поняла, что первое впечатление немного ошибочно. В лице стоящего перед ней мужчины она не заметила черт, присущих этой расе. Скорее всего, это объяснялось тем, что несколько последних поколений семьи Забини предпочитали европейских женщин в качестве супруг для наследников и глав рода. Разглядывая стоящего перед ней мужчину, Катарина не могла не отметить его экзотическую красоту.
— Увидели что-то занимательное? — улыбнулся он.
— Я вас никогда раньше не встречала, — серьезно произнесла девушка.
— До сего дня я и не бывал на здешних приёмах, — усмехнулся мужчина. — Это мой первый выход в свет с момента переезда в Англию.
— А откуда вы? — девушка пристально посмотрела на него.
— Моя семья родом из Италии, — улыбнулся тот в ответ. — И хотя мои предки и пришли с другого континента, именно эту страну мы считаем своим домом. Ветвь рода Забини, к которой отношусь и я, долго жила в Англии, и поэтому в этой стране у нас много собственности, но после смерти моего деда, отец вернулся в Италию, а вот я решил сменить место жительства и обосноваться здесь, в Забини-меноре. Как-никак, это мое родовое поместье.
— Забини?! — вскинулась Катарина. Она читала об этой семье в книге «История родов». Конечно, многого узнать не удалось, но и то, что было известно, вызывало интерес.
— Наша семья тоже имеет итальянские корни, — призналась она.
— И от какой ветви вы ведете свой род? — поинтересовался мужчина, но девушка как будто не услышала вопроса.
— Вы сказали, что происходите из рода Забини, но я до сих пор так и не услышала Вашего имени, — чуть попрекнула его она.
— Ох, великодушно прощу прощения, — изящно поклонился он ей. — Чезаре Забини, лорд Забини, — мужчина взял ее руку и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони. — Могу ли я теперь узнать, как Вас зовут, очаровательная леди?
— Катарина Кавендиш, — она присела в реверансе. Что-что, а этикету и манерам девушка была обучена, пожалуй, даже лучше, чем все члены ее семьи вместе взятые. Чем-то ее домочадцы походили на семейство Уизли, что еще больше заставляло ее ненавидеть собственных родителей, позволивших себе так опуститься.
— Какое красивое имя, — улыбнулся лорд Забини. — Катарина… Звучит немного по-итальянски.
— Я уже упомянула, что наш род имеет итальянские корни, — улыбнулась девушка в ответ.
— И кто же подарил вам частичку себя? — было видно, что этот темнокожий мужчина заинтересован в беседе, и покидать свою собеседницу не намерен.
— Медичи, — она пристально посмотрела на него, ожидая реакцию. Тот удивленно взглянул на нее, переваривая новость.
— И у вас есть доказательства? — спросил он.
Катарина усмехнулась и подняла левую руку, на которой красовался перстень. Не узнать герб, украшавший его, Забини не мог. И по тому, как выглядело это древнее украшение, он сразу понял, что надеть его на палец смог бы только тот, в ком течет хоть капля крови этого уважаемого рода.
Чезаре Забини задумался, разглядывая стоящую перед ним девушку. Одна из причин, по которой он прибыл в Англию, заключалась в поиске подходящей супруги: умной, красивой, интересной, но при этом знающей своё место, и на многое не претендующей. Приведя в порядок все дела рода, он сразу же приступил к поиску невесты. Отбраковав почти всех девушек из богатых аристократических семей, он обратил свой взор на Кавендишей. И его выбор мгновенно остановился на младшей дочери главы этой семьи, которая уже давно лишилась почёта и титула. Все, что Чезаре было нужно узнать о них, он смог выяснить за три недели. Внимательно ознакомившись со всеми собранными данными, он пришел к выводу, что только Катарина отвечает всем его требованиям: умная, красивая, магически сильная, прекрасно воспитанная. Если бы он на 100 % не был уверен в отцовстве Кавендиша-старшего, то подумал бы, что без измены тут не обошлось. К тому моменту, когда должен был состояться этот прием, он уже знал, кто будет следующей леди Забини. Бонус в качестве крови Медичи стал для него приятным сюрпризом. Будущая супруга пусть и на капельку, но тоже имела итальянские корни. И это означало, что ее примет вся его семья.
— Удивительно, ведь основная ветвь род Медичи давно уже канула в небытие, — произнес он
— Мисс Кавендиш, Лорд Забини, вот вы где, — перед ними появилась хозяйка дома. — Катарина, надеюсь, вы не скучаете? Я не видела, чтобы Вы сегодня танцевали. Чезаре, эта юная леди прелестно танцует. Вы обязательно должны ее пригласить, — щебетала женщина. Сама девушка чуть нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. Она уже успела обратить внимание на то, что на этом приёме к ней относятся иначе, чем к остальным членам её семьи.
— Катарина, вы позволите? — Чезаре протянул руку, приглашая ее.
Этот вечер отличался от всех, что были раньше. Она впервые почувствовала себя принцессой, наслаждаясь вниманием мужчины, который общался только с ней.
«Может быть, моя мечта все же может сбыться», — подумала девушка. Бал, наконец, приобрел для нее краски, и стал тем самым чудом, о которой она мечтала с пятнадцати лет, когда в первый раз появилась на подобном мероприятии. Ей льстило, что эти напыщенные аристократы подходили к ней, общались на равных, интересовались ее мнением, и ни у кого из них она не заметила презрения, брезгливости или того выражения лица, словно разговаривая, делают ей одолжение.
Но все прекрасное когда-нибудь кончается, закончился и бал.
* * *— Като, — в комнату влетела ее сестра.
— Сколько можно говорить, что стучаться надо, — раздраженно бросила хозяйка комнаты.
— Приехал тот лорд-негр, с которым ты вчера танцевала, — не обратив внимания на реплику девушки, выдала «гостья».
