Николай Векшин - Афоризмы и миниатюры
О поэзии Н. Рубцова
Не могу понять. Вокруг все трубят о великом русском поэте Николае Рубцове. На книжной ярмарке в серии книжечек «Поэзия ХХ века» я углядел его среди Есенина, Маяковского и Блока. Купил. Раскрыл в ожидании… Полчаса недоумевал. Столько же смеялся. К примеру (беру фразы наугад, не выбирая!):
«Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они – и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной – бессмертных звёзд Руси,
Высоких звёзд покойное мерцанье».
Над этим можно даже ржать. Звёзд – звёзд. Жуют – заржут – ржанье. И что это за медленное такое ржанье? В противовес ржанию быстрому? И не понятно – кто именно его подхватит. Прям по классике: «Проезжая по деревне, лаяли собаки». Не исключено, что в книге опечатка: нужно не «это», а «эхо»; тогда ясно, кто подхватит. Но, с другой стороны, ведь эхо не бывает «где-то у осин».
«К морю нельзя равнодушным быть.
Если, настойчиво споря.
Ты говоришь: „Не могу любить!“ —
Значит, боишься моря!»
К морю – моря. И не ясно, в честь чего и о чем был настойчивый спор.
«Я забыл, как лошадь запрягают.
И хочу ее позапрягать,
Хоть они неопытных лягают
И до смерти могут залягать!».
Запрягают – позапрягать. Лягают – залягать. Чрезвычайно оригинально. Меня этот стих просто залягал.
«Ах, как светло роятся огоньки!
Как мы к земле спешили издалече!
Береговые славные деньки!
Береговые радостные встречи!»
Огоньки роятся словно пчелы или мухи. Береговые – береговые. Четыре восклицательных знака. Чувств – море, а мастерства – нуль.
«Я марширую на плацу,
А снег стегает по лицу.
Я так хочу иметь успех,
Я марширую лучше всех!»
Марширую – марширую. Вообще не стих, а бред. Полный отстой. Позор – и солдату, и его виршам.
А вот еще, из стихотворения «В. Белову» (оригинал – огромный стих – тут не привожу):
«Тихая… Тихо… Тихо… Тихо… Тихая…» – тишайший перебор.
«Купол… травою зарос» – Трава у церкви выросла на куполе? Купол он покатый и железный, на нем ни трава, ни березы не растут.
«Там, где я плавал за рыбами» – с гарпуном что ли?
«Сено гребут в сеновал» – сено сгребают в стога, а на сеновале только складируют.
«Болотина» – редкое разговорное слово, в печатных текстах его практически нет, иначе можно было бы с таким же успехом писать «рекотина» вместо речки и «озёрина» вместо озера. Среди писателей и поэтов считается шиком впустить где-нибудь такое словечко. Но это пижонство.
«Я ничего не забыл» – противоречит утверждению «Сам я найти не смогу».
«Тот же забор перед школою» – это и есть «зеленый простор»?
«Словно ворона веселая сяду опять на забор» – словно ворона подбитая, стих улетел за забор.
«Речка за мною… бежать… и бежать». Река побежала-побежала за поэтом.
«С громом, готовым упасть» – падает молния, а гром только производит сотрясение воздуха.
«Смертную связь» – какую угодно можно чувствовать связь с родным краем – прочную, крепкую, сильную, но не смертную; это при жизни невозможно.
В общем, снова стих-апчхих, полное недоразумение. И так далее, и тому подобное. Примитив. Непрофессионализм. Пошлая восторженность. Почти нулевой смысл. Единственный достойный стих – «В горнице моей светло». Не зря он стал песней.
Ничего не имею персонально против Рубцова. Судя по тональности его стихов, он был симпатичный человек. Но поэзия его в целом слаба и примитивна. Кто и почему его пропиарил, не знаю и не интересуюсь. Кстати, в России есть сотни поэтов в десятки раз сильней Рубцова.
Конечно, нельзя отказать поэту в наличии искреннего душевного томления. Поэзия Рубцова теплая, душевная, искренняя. Но по своему уровню она просто смешна рядом с поэзией Есенина, Маяковского и Блока. Безусловно, у поэзии Рубцова есть свои читатели. Вот и у комиксов – тоже есть…
В заключение – коротенькая пародия на типичные стишки Рубцова:
Стукну по макушке – не звенит
Стукну по затылку – не слыхать.
Что-то в голове моей гудит.
Полетели мысли отдыхать.
Анекдоты и байки
Илья Муромец поженился со Змеем Горынычем. Змей отложил в гнездо яйцо. Муромец спрашивает: «А ты не мог бы отложить не одно яйцо, а десяток? Тогда бы Русь была непобедима!». – «Извини, Илюша, не могу. Это – последнее; ведь все другие 999 штук я у татар недавно отложил».
* * *Прибежали, запыхавшись, бабки вечером на избирательный участок, а им и говорят: «Да идите, идите уж домой! Ваши бюллетени давно в урне!»
* * *Шла по лесу Красная Шапочка. А навстречу – Серый Волк: «Привет, красавица! А несешь ли ты бабушке пирожки?» – «Несла. Но по дороге все съела». – «А с чем были пирожки?» – «С мясом». – «Ну, тогда я съем тебя». И съел. А потом схватился за брюхо и застонал: «Обманщица! Пирожки-то, видимо, со сливой».
* * *(Утром жена похмельному мужу):
– Пойди, морду-то умой!
– Не морду, а лицо.
– Вот когда умоешься, тогда будет лицо.
* * *– Пап, а почему мама всё время нас с тобой ругает?
– Потому что у неё плохой характер.
– Пап, ты когда в следующий раз будешь для нас маму выбирать, то выбери добрую.
– Вообще-то себе я новую уже подыскал, а вот тебе придется, малыш, терпеть эту еще много лет.
* * *Юноша мечтал стать летчиком. А его укачивало. Его укачивало даже на диване. Но он был упорный. И все-таки стал летчиком. И облевал всю планету.
* * *– А вы с Богом случайно не знакомы?
– Пока нет, но верю, что будем.
* * *– Кукушка, кукушка, покукуй мне!
– Ку-ку-к-с…
* * *Перед кошкой сидит мышка; в лапках держит кусочек сыру и с надеждой пищит: «Кушать подано!».
* * *– Вася, ты меня любишь?
– Ага.
– Вась, а Вась, ну, правда любишь?
– Правда, Люба, правда.
– Нет, ты так все-таки скажи – что ты меня любишь!
– Ты меня, Люб, ешь!
* * *Жила-была на свете красавица Алёнушка. И роились вокруг неё разные принцы и богатыри, словно бомбардировщики над аэродромом. И стала Алёнушка вертеть своей умненькой головкой, выбирая. Аж голова у неё закружилось от потенциальных возможностей. И углядела она самого-самого. И осталась с ним один на один. А он вдруг ударился о землю и провалился неизвестно куда. И подумала с тоской Алёнушка: «Ох, надо было выбирать не одного, а сразу всех. Тогда бы было наверняка».
* * *Один школьник, делавший кучу орфографических ошибок, стал заявлять, что это не ошибки, а просто «для приколу». Когда учительница поставила ему очередную двойку, он нахально возмутился: «В честь чего?!». А она, усмехнувшись, ответила «Для приколу».
* * *Известен один доподлинный случай с хирургом, который, обнаружив у себя опухоль, сам себе её удалил. Когда его спросили, почему он не лёг в клинику, он ответил: «Я не доверяю нашей медицине».
* * *Одному моему знакомому свалился на голову кирпич. Он выжил, но с тех пор всюду ходил в меховой шапке. «Жарко ведь, особенно летом-то», – посочувствовал я ему. «Ничего, зато от кирпичей защищает», – с опаской втягивая голову ответил он. «Так ведь вероятность того, что тебе снова упадет на голову кирпич, практически нулевая», – заметил я. «Не кирпич, так что-нибудь другое упасть может», – упрямо возразил он. И не ошибся. Недавно ему на голову нагадила птица. Он снял шапку и сказал: «Хорошо, что самосвалы не летают. А то бы вместо этого наверняка был кирпич!».
* * *Редактор возмущенно говорит поэту: «Ты опять пьян!». А тот, блаженно икая, отвечает: «Так ведь настоящие русские поэты трезвыми не бывают!»
* * *Понадобился мне загранпаспорт. Пошел в ОВИР. Народу – толпа. Очередь занимают, оказывается, еще с шести утра. Приём – строго с 9-00 до 12–00. Начали приём на час позже. Из очереди заходит один, слева – два. Достоял я понапрасну до 12–00 и уныло ушел домой. На другой день повезло (ушли другие). Захожу. «У Вас анкета неправильно заполнена», – получаю сразу в лоб. «Как – неправильно?!» – «А она нашим сканером не читается». «Почему не читается?». «Потому что неправильно заполнена». – «А что конкретно не правильно?» – «Откуда я знаю! Спросите у сканера».
* * *– Алло! Алло! Евпатория? Евпатория?
– Нет.
– Алло! Алло! Евпатория? Евпатория?
– Нет, это не Евпатория.
– Алло! Алло! Евпатория? Евпатория?
– Нет. Это психбольница.
– Алло! Алло! Ленинград? Ленинград?
