Николай Плавильщиков - Гомункулус
— Что ж, — утешал огорченного шведа кто-то из посетителей, — не забывайте, что русский царь Петр и тот прождал доктора несколько часов. Царь!
— Но он не был ботаником, — проворчал Линней, с трудом пробираясь к выходу: так много народу толпилось в приемной.
— Пошли ему свое сочинение, — надоумил Линнея приятель. — Может быть, и клюнет.
Сочинение было отослано с такой почтительной надписью, что даже Бургав должен был расчувствоваться. Впрочем, Линней надеялся не столько на надпись, сколько на содержание книги. Он не ошибся: шестидесятисемилетний старик Бургав, проглядев книгу, пришел в восторг. Линней был принят.
— Оставайтесь здесь, — сказал ученый Линнею. — Будем вместе работать.
Но старик ни словом не намекнул на то, что даст Линнею комнату и стол. А у того последние золотые подходили к концу.
— Мне нужно съездить в Амстердам, — дипломатично ответил Линней и, выпросив у Бургава несколько рекомендательных писем, покинул Лейден.
Книга, которой Линней так растрогал Бургава, была очень тонка: всего тринадцать страниц, правда, форматом в лист (нечто вроде толстой газеты).
Это было первое издание «Системы природы» (1735): в форме таблиц Линней дал здесь классификацию и короткие описания минералов, растений и животных.
В Амстердаме в те времена жил профессор Бурманн. Когда Линней явился к нему, тот был занял разборкой огромного гербария, собранного на острове Цейлон. Бурманн совсем запутался в незнакомых ему растениях, и вдруг…
«Само небо послало его мне, — обрадовался профессор. — Только бы удалось приручить его».
Он очень любезно встретил Линнея и пригласил его на чашку кофе. И едва увидел, с какой жадностью гость глотал кофе и бутерброды, как успокоился.
«Его карман так же пуст, как и желудок, — подумал Бурманн. — Он будет моим».
— Вы остановились где-нибудь? — любезно спросил он Линнея.
— М-м-м… — замялся тот.
— Мой дом к вашим услугам. Будьте моим гостем! Поверьте, это такая честь для меня, такая честь…
— Я вам очень благодарен, — ответил Линней, не знавший, куда ему деваться на ночь.
Вот тут-то и появился цейлонский гербарий. Линней с радостью принялся за работу. Столько растений, и все их нужно классифицировать! Это ли не счастье?
Линней зажился у Бурманна. Он не только помогал профессору в разборке цейлонских растений, но успел написать две книги, в которых развернул свои таланты систематика. В них же он наглядно показал, что систематики вовсе уж не такие узкие люди, как обычно думают профаны.
Первая книга называлась «Основания ботаники». В ней было триста шестьдесят пять параграфов, а в этих параграфах изложена ботаника как наука. Тут были и описания растений, и описания частей растений, описание цветка, советы, как определять растения, составлять гербарий, и многое другое.
Вторая книга называлась «Ботаническая библиотека»: это был список книг по ботанике.
В этой книге Линней занялся классификацией, но не книг, не растений, а авторов. Тут значились и «отцы ботаники» — исследователи, положившие начало сбору и изучению растений, и «писатели», то есть описывавшие растения без всякой системы, и «любопытные», писавшие о редких растениях. Был отдел, называвшийся «анормальные». В него попали ботаники, которых даже Линней при всех его талантах классификатора не знал, куда отнести: так бестолково они писали. Были «иконографы» (ботаники, делавшие рисунки растений), «комментаторы» (ботаники, писавшие примечания к книгам «отцов»), «называтели» (ботаники, дающие названия растениям), были… много всяких подразделений придумал Линней. Любитель классифицировать придумал для ботаников и иную классификацию — по чинам. Себя он отнес к генералам: так появился новый чин, не предусмотренный табелью о рангах и чинах, — «генерал от ботаники». Впрочем, там же были и полковники, и капитаны, и даже унтер-офицеры.
К тому времени, когда цейлонский гербарий был приведен в порядок, Линней завел еще одно очень полезное знакомство. Бургав рекомендовал его бургомистру Амстердама Клиффорду. Клиффорд заехал как-то к Бургаву посоветоваться насчет своего здоровья, а тот, желая удружить Линнею, дал совет:
— Вам нужно иметь постоянного врача. Нужно, чтобы он тщательно следил за вашей диетой.
— Я и рад бы, да кого взять? — ответил Клиффорд, очень любивший вкусно и плотно поесть, а потому часто страдавший коликами.
— У меня есть для вас врач. Замечательный врач… К тому же он ботаник, — улыбнулся Бургав.
— Ботаник?
— Ну да. И дельный ботаник. Он будет знаменитостью!
Клиффорд был страстным любителем растений, садоводом и владельцем замечательного сада. В своем саду он собрал растения изо всех стран. Большие шкафы были набиты папками огромного гербария. Ведь в те времена Голландия была сильной и торговой страной, голландский флаг развевался от ветров всех морей, и голландские корабли можно было видеть не только во всех гаванях и бухтах, но даже в таких заливчиках тропических морей, которые и названия еще не имели. Бургомистр Амстердама широко пользовался своим положением и связями: ему доставляли растения отовсюду.
— Приезжайте ко мне с Линнеем, — пригласил Клиффорд Бурманна.
Линней не осрамил своего покровителя Бургава. Едва он вошел в оранжерею, где были собраны растения Южной Африки, как названия посыпались, словно спелые яблоки с дерева.
— А вот это новое, это еще не описанное, это…
Клиффорд был поражен: такого знатока растений он еще не встречал.
В библиотеке Клиффорда Бурманн увидел дорогую книгу «Естественная история Ямайки». Он так и впился в нее глазами. Клиффорд заметил это и не замедлил с выводом.
— А ведь хорошая книга, — сказал он, поддразнивая Бурманна. — Какие рисунки!
— Угу…
— Хотите, я променяю вам ее? У меня их две.
— На что?
— На… Линнея.
Бурманн сильно удивился. Менять книгу на… человека, да еще — иностранца!
— Мне нужен домашний врач и ботаник сразу, — засмеялся Клиффорд. — Бургав рекомендовал мне на эту должность Линнея.
Тысячу гульденов и полное содержание — вот что получил Линней от Клиффорда. Он чуть не запрыгал от радости. Какая библиотека, какие гербарии, сколько живых растений!
Работа началась. Сегодня Линней изучал флору Индии, завтра — Ост-Индии, послезавтра — Вест-Индии. А потом, покончив со всеми Индиями, занялся Южной Африкой, а там и Мадагаскаром. Всюду было множество новых, еще неизвестных науке растений. Линней частенько мучился, стараясь придумать новое название для растения: нелегко каждый день давать десятки новых имен!
— Нужно бы североамериканских растений раздобыть, — сказал Линней Клиффорду. — У вас их совсем мало, а в Англии, говорят, кое-что есть.
— За чем же дело?.. — И Клиффорд полез за деньгами.
Линней отбыл в Англию, набив себе карманы рекомендательными письмами. Его предупредили, что в этой чопорной стране без рекомендательного письма шагу не ступишь.
— Я ваш ученик, — услышал он, едва ступив на землю Англии. Слова эти принадлежали доктору Шоу, путешественнику по Африке.
— Мой ученик? Простите, но я гораздо моложе вас.
— Я читал вашу «Систему природы». Она многому научила меня.
Линней обрадовался: его знают даже в Англии! Увы, одна ласточка весны не делает, а Шоу оказался именно этой единственной ласточкой.
«Линней, податель сего письма, есть единственный человек, достойный тебя видеть, единственный достойный быть видимым тобой. Кто увидит вас вместе, увидит двух таких людей, подобных которым едва ли еще раз произведет природа», — так писал Бургав мистеру Слону, знаменитому ботанику и путешественнику, в рекомендательном письме.
Бургав немножко просчитался. Он хотел заинтересовать Слона Линнеем — и пересолил.
Прочитав письмо, Слон рассердился:
— Как? Этот мальчишка-швед равен мне?.. Мне, Слону? — И он так холодно принял Линнея, что тот совсем растерялся.
Другой ученый-англичанин, Диллениус, большой знаток мхов, оказался еще холоднее.
— Открытие какое сделал! — ворчал он. — Тычинки и пестики… Все это мальчишество. Сегодня один кричит о тычинках, завтра другой — о листьях. Кого же слушать?
Лондон встретил Линнея холодно, но все же он ухитрился раздобыть кое-какие американские растения для сада Клиффорда.
Два года пролетели, как сон. Но след от них остался, и не маленький: несколько книг. Из них самой лучшей была «Сад Клиффорда», содержавшая описания растений из сада бургомистра. Конечно, Клиффорд не пожалел денег и снабдил книгу великолепными рисунками: таких до тех пор никто никогда не видел.
Южноамериканский жук-геркулес, самец и самка. Назван и описан Линнеем (натуральная величина).
…Хорошо жилось Линнею в Голландии. Его очень уважали, его любили, за ним толпой ходили почитатели, а иногда и просто ротозеи. Но климат Голландии оказался для него неподходящим, и он решил уехать. Может быть, он и пожил бы еще годик в Голландии, но его отъезд ускорило одно пренеприятное обстоятельство.
