Виктор Вишняков - Крым: право и политика
Из статьи 106 Конституции России и ст. 14 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» следует, что ратификация международных договоров Российской Федерации осуществляется в форме федерального закона, акты Президента и Правительства Российской Федерации о подписании, принятии, утверждении, присоединении и иных формах выражения окончательного согласия Российской Федерации на обязательность для нее международных договоров, которые одновременно санкционируют их вступление в силу для Российской Федерации. Если считать, что Конституционный Суд вправе признавать такие акты неконституционными, они вследствие этого утрачивают силу, а это, в свою очередь, означает, что становятся недействующими и санкционированные ими соответствующие международные договоры Российской Федерации, уже вступившие в силу. В результате могут оказаться нарушенными международные обязательства Российской Федерации и, следовательно, затронуты интересы других государств — сторон данных договоров, для которых они тоже вступили в силу. Но такие последствия явно выходят за пределы компетенции Конституционного Суда.
Используемое как в Конституции, так и в Законе о Конституционном Суде выражение «не вступившие в силу международные договоры Российской Федерации» является внутренне противоречивым, поскольку до момента вступления в силу для Российской Федерации данный международный договор еще не является международным договором Российской Федерации в точном значении этого термина.
Ст. 125 Конституции в п. «г» ч. 2 ограничивает компетенцию Конституционного Суда разрешением дел о конституционности лишь не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации.
Такой подход законодателя полностью соответствует обязательствам России по международному праву. Статья 27 Венской конвенции о праве международных договоров устанавливает, что участник международного договора «не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора». Эта императивная норма международного договора — Венской конвенции — обладает приоритетом перед положениями внутригосударственного закона.
Конституционные принципы территориальной неделимости и территориальной неотчуждаемости государства несовместимы с любой формой территориального отчуждения и деления, поскольку территория является одним из основных элементов государства.
Важно уточнить в ст. 125 Конституции России, какие категории договоров могут быть подвергнуты контролю конституционности, а также на каком этапе Российская Федерация становится одной из сторон (ратификация, подписание, присоединение, одобрение, принятие и т. д.).
На органы государственной власти, прежде всего Президента Российской Федерации и Правительство Российской
Федерации, возложены обязанности по принятию необходимых и достаточных мер по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, обороны страны, государственной безопасности.
Внешнегосударственный аспект территориальной целостности и неприкосновенности территории государства получил выражение и закрепление в ряде универсальных и региональных международно-правовых актов, в частности, Уставе ООН, Уставе Совета Европы, Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, а также двусторонних договорах России с сопредельными государствами.
Основной тезис внешней политики Украины во взаимоотношениях с Россией по проблемам Крыма и Севастополя — это постоянное и назойливое провозглашение территориальной целостности Украины, неприкосновенности и нерушимости ее границ. В разных сочетаниях говорится о недопустимости посягательства на целостность территории государства, незыблемость границы между государствами, об изменении границы между ними лишь с согласия обеих сторон и др. Главным средством реализации этих принципов международного права являлась неустойчивая, постоянно меняющаяся политика, не опирающаяся на эти принципы. Снова приходится напоминать о том, что 9 июля 1993 года на заседании Совета Безопасности ООН, рассматривавшего жалобу Украины относительно Севастополя, ее представитель, искажая сам смысл Договора 1990 года, использовал против России такие слова, как «посягательство на территориальную неприкосновенность Украины», «пересмотр существующих границ», «вмешательство во внутренние дела Украины». А вот о том, что Севастополь в одностороннем порядке был фактически аннексирован и объявлен в Конституции Украины 1978 года составной частью Украины, об этом умалчивалось. Тогда же, подыгрывая Украине, представитель России в Совете Безопасности г-н Воронцов сослался на Договор от 19 ноября 1990 года, где говорилось, с его слов, не о существующих в рамках СССР границах, а о «существовавших (подч. нами — авт.) в рамках СССР границах». И эта формулировка, превращавшая Договор из внутригосударственного акта в международный договор, грубо извращавшая смысл Договора, вошла в заявление Совета Безопасности ООН!
При этом игнорировалось истинное содержание статьи 6 Договора между РСФСР и УССР от 19 ноября 1990 года: «Высокие Договаривающиеся Стороны признают и уважают территориальную целостность Российской Советской Федеративной Социалистической Республики и Украинской Советской Социалистической Республики в ныне существующих в рамках СССР границах».
Напомним, что 19 июля 1993 года постоянный представитель Российской Федерации при ООН Ю. Воронцов через Председателя Совета Безопасности ООН распространил текст Заявления Министерства иностранных дел Российской Федерации в связи с решением Верховного Совета России, в котором вопреки принципу континуитета Российской государственности говорилось: «Принятое 9 июля 1993 года Постановление Верховного Совета Российской Федерации «О статусе города Севастополя» расходится с линией Президента и Правительства Российской Федерации на реализацию интересов России в вопросах Черноморского флота, базирования ВМФ Российской Федерации на территории Украины, в Крыму и в Севастополе». Одновременно в Заявлении отмечалось, что «любые проблемы … можно решать лишь в рамках политического диалога, с учетом мнений и интересов различных групп населения, при строгом соблюдении договоров и соглашений с украинской стороной, принципов СБСЕ и ООН».
Обман постоянного представителя Украины при ООН В.Г. Батюка, непоследовательность, безответственность и непрофессионализм постоянного представителя Российской Федерации при ООН Ю. Воронцова привели к созыву Совета Безопасности в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Устава ООН и согласно правилу 3 Временных правил процедуры
Совета Безопасности для рассмотрения ситуации, которая возникла вследствие принятия 9 июля 1993 года Постановления Верховного Совета Российской Федерации «О статусе города Севастополя».
Введенный в заблуждение дезинформацией украинской стороны и пассивностью российского представителя, Председатель Совета Безопасности допустил не только некорректный выпад в адрес высшего законодательного органа Российской Федерации — постоянного члена Совета Безопасности ООН и вмешательство во внутренние дела Российской Федерации, объявив не имеющим силы Постановление Верховного Совета Российской Федерации «О статусе города Севастополя», но и недобросовестность в цитировании зарегистрированного в Секретариате ООН Договора между РСФСР и УССР от 19 ноября 1990 года, где речь идет не о «существующих между ними в настоящее время границах», а о «ныне существующих в рамках СССР границах».
Конституционный Суд РФ разрешает дела о «не вступивших в силу международных договорах Российской Федерации». Эта формулировка не отличается точностью. К категории «не вступивших в силу» относятся договоры, находящиеся на различных стадиях заключения, — начиная от установления аутентичности текста и кончая согласием на его обязательность, включая ратификацию. Двусторонний договор мог быть ратифицирован РФ и другой стороной, но обмен ратификационными грамотами еще не произошел, по этой причине договор в силу еще не вступил. Ратифицированный многосторонний договор может не вступить в силу в течение многих лет. Возникает вопрос: вправе ли Конституционный Суд рассматривать дело о конституционности договора, если РФ дала свое согласие на его обязательность, но он еще не вступил в силу?
Если обратиться к международному праву, то окажется, что односторонний отказ от согласия на обязательность договора недопустим. Он может иметь место при условиях, установленных для этого правом договоров. Противоречие договора Конституции не является для этого основанием. Венские конвенции закрепили норму о недопустимости ссылок на положения своего внутреннего права для оправдания невыполнения договора (ст. 27). Они прямо запрещают государству ссылаться на то обстоятельство, что его согласие на обязательность договора было выражено в нарушение положения его внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, как на основание недействительности его согласия. Из этого правила делается лишь одно исключение, когда нарушение норм о компетенции заключать договоры (и только о компетенции) было явным и касалось нормы права особо важного значения (п. 1 ст. 46)
