Джон Дикки - Cosa Nostra история сицилийской мафии
«Частичное здоровье = психическая болезнь. Мафия = социальная болезнь. Политическая мафия = социальная болезнь. Подкуп властей = социальная болезнь. Проституция = социальная болезнь, сифилис, триппер и прочее – физические болезни, которые давят на голову с самого детства. Религиозный кризис = психическая болезнь, растущая из других хворей. Таковы грехи, которым я, Леонардо Витале, возрожденный в вере в истинного Бога, предавался».
Дело было передано в суд в 1977 году. Из двадцати восьми обвиняемых осудили только самого Леонардо и его дядю. «Частичное здоровье» Витале и его сбивчивые ответы оказались вполне достаточным поводом для того, чтобы суд не принял во внимание аргументы обвинения. Так что оправдательный приговор вполне объясним, чего не скажешь об удивительном небрежении, проявленном властями по отношению к показаниям Витале о духовной природе мафии. Леонардо приговорили к двадцати пяти годам тюрьмы. Большую часть срока он провел в лечебнице для душевнобольных, откуда вышел в июне 1984 года. Вскоре многое из того, о чем он рассказывал в 1973 году, подтвердил Томмазо Бушетта. В воскресенье 2 декабря 1984 года Витале возвращался с мессы со своими матерью и сестрой; некий человек дважды выстрелил в него в упор. Немногим позднее Джованни Фальконе и Паоло Борселлино представили суду свои доказательства «теоремы Бушетты» при подготовке «максипроцесса». Их текст начинался с изложения истории Леонардо Витале, которую они подытоживали такими словами: «Будем надеяться, что хотя бы после его смерти к словам Витале отнесутся с тем доверием, какого они заслуживают».
Смерть «левого фанатика»: Пеппино Импастато
В 1970-е годы – иначе «годы свинца» – итальянской демократии пришлось выдержать самые тяжелые со времен фашизма испытания. В очередной раз борьба с мафией оказалась далеко не на первом месте в списке национальных приоритетов. 12 декабря 1969 года, через два дня после нападения на Кобру Микеле Каватайо, ознаменовавшего собой возвращение мафии к активной деятельности после затишья середины 1960-х, произошел взрыв бомбы в банковском здании на Пьяцца Фонтана в центре Милана, погибли шестнадцать человек, десятки были ранены. Еще через три дня некий анархист, задержанный по подозрению в причастности к этому взрыву, выбросился из окна комнаты для допросов на четвертом этаже здания полицейского управления Милана. Вскоре появились косвенные доказательства причастности к этому взрыву неофашистских группировок, а также подозрения в связи некоторых сотрудников итальянских спецслужб с неофашистами. Воинствующие левые устраивали демонстрации под лозунгом: «Государство воюет со своими гражданами». Они далеко не единственные считали, что демократии в стране угрожает опасность. В наличии антидемократического заговора сомневаться не приходилось, вопрос заключался в том – и он открыт до сих пор, – насколько глубоко этот заговор проник в структуры власти. В Италии реализовывалась «стратегия напряжения», программа террористических действий, призванная подготовить почву для правого переворота.
Эта стратегия была реакцией правых на растущее влияние левого крыла. В 1967-1968 годах по стране прокатились студенческие беспорядки, при подавлении которых полиция зачастую действовала неоправданно жестоко. «Горячей осенью» 1969 года страну охватили забастовки и демонстрации; казалось даже, что рабочее движение вот-вот перещеголяет радикализмом мнений итальянскую компартию.
Взрыв на Пьяцца Фонтана символизировал начало эпохи политической нестабильности и насилия. На протяжении последующего десятилетия в Италии то и дело случались террористические акты, организованные правыми. Наиболее громкий резонанс вызвал взрыв на вокзале в Болонье в августе 1980 года, жертвами которого стали восемьдесят пять человек. Впрочем, политическое насилие отнюдь не оставалось прерогативой исключительно правых. В середине 1970-х годов, когда мировой экономический кризис помог властям несколько утихомирить воинственность рабочего движения, шумливые радикалы из состава коммунистической партии начали осознавать, что, вопреки их чаяниям, революция пока не за углом. Для части этих радикалов вооруженная борьба с властями с целью углубления социальных конфликтов и «пробуждения» рабочего класса была логичным ответом на сокращение числа забастовок и «государственные преступления». Красные Бригады призвали к «ударам в сердце государства»; в конце 1970-х и начале 1980-х годов члены Бригад организовали ряд убийств – полицейских, магистратов, бизнесменов, журналистов и даже коммунистов, заподозренных в сотрудничестве с «государством эксплуататоров».
Участие мафии в разработке и реализации «стратегии напряжения» и заговоре правых – одна из излюбленных тем для рассуждений приверженцев теории заговора. Однако эти теории подтверждаются весьма немногочисленными фактами. В декабре 1970 года некий фашиствующий князь занял министерство внутренних дел в попытке государственного переворота; несколько часов спустя он мирно удалился, а общество узнало о случившемся много позже. Томмазо Бушетта и другие pentiti рассказывали, что боссам мафии предлагали принять участие в заговоре в обмен на отмену ряда обвинительных приговоров. Бушетта и Птенчик Греко летом 1970 года даже пересекли Атлантику, чтобы провести консультации с Леджо и прочими боссами в Катании, Риме, Милане и Цюрихе. Можно предположить, что многие боссы сомневались в целесообразности участия в заговоре. По словам одного pentito, в то время как раз разыгрывался Кубок мира по футболу, Италия уверенно двигалась по турнирной сетке к финальному матчу с Бразилией, так что большинство «людей чести» интересовалось не столько неофашистской революцией, сколько футболом. В конце концов мафия согласилась участвовать в мятеже, однако согласие это, похоже, было продиктовано желанием держать, что называется, руку на пульсе, а вовсе не стремлением помочь. Преследования, которым мафия подвергалась во времена «железного префекта» Чезаре Мори, по-прежнему заставляли Коза Ностру относиться к крайне правым с недоверием.
Помимо формального участия в заговоре 1970 года, мафия содействовала правым радикалам в установке бомбы в поезде Милан-Неаполь; взрыв произошел 23 декабря.1984 года и унес жизни шестнадцати человек. Подобные эпизоды способствовали появлению слухов о том, что Коза Ностра – всего лишь видимость организации, а на самом деле ею руководят из римских коридоров власти и над высшими эшелонами мафии простерта длань неведомого кукловода. В этих слухах не было ни капли истины. История мафии доказывает, что, идя на сотрудничество с правыми, Коза Ностра выдвигает собственные условия, на которых она жестко настаивает и примером которых может служить требование отменить обвинительные приговоры осужденным мафиози.
«Кровавый туман» конца 1960-х- начала 1970-х годов скрывал перемены, происходившие в итальянской юстиции, а между тем этим переменам было суждено оказать значительное влияние на дальнейшую историю мафии. На Сицилии, как и во многих других областях Италии, старые магистраты и судьи придерживались консервативных взглядов, некоторые из них были связаны с политиками родственными узами или масонскими ритуалами. Даже если среди них и не было тех, кто добровольно и преднамеренно сотрудничал с Коза Построй, этим мужчинам – а все судьи и магистраты поголовно были мужчинами – попросту не хватало духа завязать полноценную борьбу с организованной преступностью.
В 1960-е годы, с распространением высшего образования, началась смена поколений; вдобавок магистратура наконец получила собственные органы управления и относительную независимость от правительства, как это было в других европейских странах. К концу десятилетия организация молодых магистратов под названием «Магистратура Демократика» возглавила движение за реформу юридической системы. Некоторые из молодых магистратов всерьез вознамерились заняться новыми преступниками, этими «белыми воротничками» криминала – строительными мошенниками, политиками-коррупционерами, производителями, загрязнявшими окружающую среду.
Чем сильнее становилось влияние магистратов, тем больше они политизировались и тем чаще организовывали нечто вроде политических партий в миниатюре. В итоге появились жалобы на то, что магистраты начинают расследования и передают дела в суд, руководствуясь неприязнью к политическим противникам. Тем не менее, несмотря на все эти несомненные перегибы, успеха в борьбе с мафией в предстоящие годы без реформы итальянской юридической системы достичь было бы невозможно. К сожалению, такие реформы не происходят быстро, и эта не была исключением.
Порой в «годы свинца» казалось, что итальянская демократия не выдержит двойного давления «стратегии напряжения» и леворадикального терроризма. Самым напряженным моментом оказался день 16 марта 1978 года, когда Красные Бригады похитили наиболее крупную политическую фигуру партии христианских демократов, бывшего премьер-министра страны Альдо Моро, причем при похищении были убиты все охранники Моро и его личный водитель. Пятьдесят пять дней Италия, затаив дыхание, слушала споры политиков различных партий о том, что предпринять – отвергнуть требования похитителей или вступить в переговоры и попытаться спасти жизнь Моро. 9 мая Моро был казнен, его тело обнаружили в багажнике красного «рено», припаркованного на римской улочке, в нескольких десятках метров от штаб-квартиры христианских демократов и управления полиции.
