Автор неизвестен - История - Судебный процесс по уголовному делу американского летчика-шпиона Френсиса Гарри Пауэрса 17–19 августа 1960 г.
Руденко: И для разведывательных целей, стало быть?
Пауэрс: Я не могу точно сказать, что самолет принадлежал к какой-либо военной организации. Мне неизвестна принадлежность самолета.
Руденко: Но этот самолет находился в подразделении «10‑10»?
Пауэрс: Да.
Руденко: Это военное подразделение?
Пауэрс: Да. Подразделение возглавляется военными, но оно включает и много штатских лиц.
Руденко: Самолет, на котором Вы летели 1 мая, имел опознавательные знаки?
Пауэрс: Я лично не видел никаких указаний на государственную принадлежность самолета. Поскольку я уже был одет в специальный костюм для полета, мне было очень трудно осмотреть самолет со всех сторон.
Руденко: Но Вы видели опознавательные знаки?
Пауэрс: Нет, я не осмотрел самолет снаружи.
Руденко: А ранее подсудимый Пауэрс видел опознавательные знаки на самолете «У‑2»?
Пауэрс: Все самолеты, базировавшиеся в Турции, имели опознавательные знаки.
Руденко: Я Вас спрашиваю о самолете «У‑2»?
Пауэрс: Я лично не видел никаких опознавательных знаков на этом самолете, но все другие самолеты, какие я видел, опознавательные знаки имели.
Руденко: Мне важно установить, что на самолете, на котором летел подсудимый Пауэрс, не имелось опознавательных знаков. Почему не было опознавательных знаков?
Пауэрс: Я не уверен, что таковых не было.
Руденко: Вы сейчас заявили суду, что на этом самолете не видели опознавательных знаков?
Пауэрс: Я их действительно не видел.
Руденко: Вы даже утверждали, что отсутствие опознавательных знаков объяснялось, видимо, тем, чтобы скрыть государственную принадлежность этих самолетов.
Пауэрс: Можно повторить вопрос?
Руденко: На следствии Вы утверждали, что отсутствие опознавательных знаков свидетельствовало о том, что лицам, которые отправляли этот самолет, не выгодно было раскрывать его государственную принадлежность.
Пауэрс: Я не помню.
Руденко: Не помните? Мы установим из заключения экспертизы, что таких опознавательных знаков не было. Теперь я хочу спросить Вас, подсудимый Пауэрс, по какому маршруту Вы летели до советской границы?
Пауэрс: Я не помню сейчас точных данных о полете, но помню, что я летел прямо от аэродрома в Пешаваре по направлению к советской границе.
Руденко: В каком месте и в какое время Вы пересекли границу СССР?
Пауэрс: Я не помню сейчас точное время пересечения границы, но полагаю, что это было спустя 30 минут после вылета.
Руденко: На какой высоте Вы должны были лететь?
Пауэрс: На максимальной высоте. Высота меняется с изменением нагрузки. По мере того как горючее расходуется самолетом, он имеет возможность подниматься на большую высоту.
Руденко: На какую?
Пауэрс: Максимальная высота составляет 68 000 футов.
Руденко: Что Вам говорил полковник Шелтон по поводу безопасности полетов на такой высоте?
Пауэрс: Мне было сказано, что летать на такой высоте над Советским Союзом совершенно безопасно, что меня не могут достать средства противовоздушной обороны.
Руденко: Какая задача была поставлена перед Вами в связи с полетом в глубь Советского Союза 1 мая?
Пауэрс: Мне поручили совершить этот полет на заданной высоте и по заданному маршруту и в указанных пунктах включать и выключать свою аппаратуру.
Руденко: Эти пункты были указаны на Вашей карте?
Пауэрс: На моей карте стояли лишь цифровые обозначения — 1–2–3, а также буквенные.
Руденко: Когда были сделаны эти обозначения?
Пауэрс: Они были нанесены на карту до того, как я получил ее.
Руденко: Прошу суд разрешить предъявить подсудимому Пауэрсу полетную карту, обнаруженную в остатках его самолета. Она находится в томе 6, л. д. 25.
(По распоряжению председательствующего секретарь предъявляет подсудимому полетную карту.)
Руденко: Подсудимый Пауэрс, у меня, прежде всего, к Вам вопрос: принадлежит ли эта карта Вам?
Пауэрс: Да, это та карта, которая была у меня 1 мая.
Руденко: На этой карте были помечены основные пункты Вашего маршрута?
Пауэрс: Все пункты маршрута были на этой карте.
Руденко: Вы можете назвать основные пункты маршрута, которым Вы должны были следовать по этой полетной карте?
Пауэрс: Мне было приказано как можно точнее следовать по маршруту. На карте красным карандашом были отмечены те пункты, которых я должен был точно придерживаться.
Руденко: Назовите эти пункты.
Пауэрс: На карте обозначен пункт восточнее Аральского моря, другой пункт — к северо-западу от Челябинска, затем пункты до города Кирова и после него. Далее, пункт — недалеко от Архангельска и пункт около острова Соло. Следующие пункты — вблизи от Конгомы, у Кандалакши, южнее Мурманска и севернее Мурманска. А у этого пункта название не обозначено.
Руденко: Какой конечный пункт полета был Вам указан?
Пауэрс: Я должен был приземлиться в Будё (Норвегия).
Руденко: Эти карты были вручены Вам с пометками. Кем были сделаны пометки?
Пауэрс: Я не уверен, но думаю, что, очевидно, их сделал штурман подразделения.
Руденко: Как фамилия этого штурмана подразделения?
Пауэрс: Штурман, который с нами летел в Пешавар, — майор Дулак.
Руденко: Другие отметки, которые наносились на эту карту, делались Вами?
Пауэрс: Есть некоторые отметки, которые я делал сам, но их немного.
Руденко: Это Вы делали уже во время полета?
Пауэрс: Некоторые из них я делал во время полета; две или три отметки я сделал до полета.
Руденко: Еще на базе в Пешаваре?
Пауэрс: Да.
Руденко: А какие отметки делались Вами во время полета?
Пауэрс: Я наносил знаки, определяющие или указывающие погоду в районах полета.
Руденко: Только погоду?
Пауэрс: Я отмечал также ожидаемое время, в которое я приблизительно должен был проследовать над теми или иными пунктами, а также действительное время, когда пролетал над теми или иными пунктами.
Руденко: Вы наносили другие отметки о каких-либо объектах?
Пауэрс: Во время полета я отмечал отдельные аэродромы и объекты, которые были мне заранее указаны. Эти объекты мне не были известны, их нанес на карту кто-то другой.
Руденко: Я прошу разрешения суда предъявить подсудимому Пауэрсу бортовой журнал. Этот бортовой журнал находится в томе 6, л. д. 26.
Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите подсудимому остатки бортового журнала.
(Остатки бортового журнала предъявляются подсудимому Пауэрсу.)
Руденко: Подсудимый Пауэрс, этот бортовой журнал принадлежал Вам?
Пауэрс: Да, это тот бортовой журнал, который был у меня в самолете.
Руденко: Прошу сообщить, какие данные содержатся в этом бортовом журнале?
Пауэрс: Моя фамилия, дата, номер самолета, номер полета, время предполагаемого вылета и время действительного вылета, позывные — это сигнал для возвращения. Если я слышу этот сигнал в эфире, я должен ответить тем же и возвратиться на свою базу.
Руденко: Какая фамилия летчика значится в этом журнале?
Пауэрс: Пауэрс.
Руденко: Кто вручил Вам этот журнал?
Пауэрс: Полковник Шелтон.
Руденко: По журналу Вы больше ничего не имеете сообщить?
Пауэрс: В журнале еще указано время посадки. Есть слова: «время посадки», но не указано когда. Есть указание по использованию оборудования на самолете. Указывается, что, когда аппаратура включена, горит сигнал — свет. Дальше, здесь обозначено специальное оборудование — «В» плюс «Т» (латинские буквы), кажется, так. Далее следует надпись: 3, — тут неясно, здесь латинская буква «д». Далее указаны пункты на карте, скорость ветра, направление, магнитный курс и магнитное склонение, путевая скорость, расстояние между отдельными пунктами, предполагаемое время полета между ними, а также оставлено место, куда я должен был записывать действительное время полета на отдельных участках, высоту, температуру воздуха, погоду, предполагаемое использование горючего и действительный его расход.
Тут написано: «скорость ветра», но предполагалось наносить время, когда я должен пролетать те или иные пункты, и то же самое на другой стороне борт-журнала.
