Нильс Кристи - Пределы наказания
В-третьих, подверглось тщательному анализу само понятие опасности, как оно используется в сфере уголовного права. Как показал фон Хирш в своей прекрасной статье (1972), многочисленными исследованиями доказано, что нет необходимой ясности, в каких случаях его следует применять, что оно обладает незначительными прогностическими возможностями, когда речь идет о выделении опасных преступников, и что обычно некарательное воздействие не приносит успеха. С этим полностью согласуются результаты скандинавских исследований, мнения Кристиансена и его соавторов (1972), Далгарда (1966) и Стенга (1966). Бесконечные скандалы, разгорающиеся вокруг немногих оставшихся специальных учреждений, предназначенных для этого контингента людей, показывают, что их существование органически связано с недопустимыми моральными компромиссами.
Наука дает аргументы. Но одних лишь аргументов недостаточно, чтобы изменить социальную действительность. Это приводит нас к четвертому пункту объяснения того, почему теория некарательного воздействия терпит поражение. В 60-х годах нашего века лейбористы получили некоторую власть или по крайней мере обрели респектабельность. Представители рабочего класса — не все они, конечно, вышли из этого класса или принадлежат ему, речь в данном случае идет об идеологии — были встревожены открывшимися фактами неравенства и злоупотреблений, которые совершались под видом некарательного воздействия. Совсем не улучшало положения и то обстоятельство, что большинство тех, к кому они прпмепяются, вышли именно из тех классов, которым, как предполагается, должна принадлежать политическая власть. В дополнение к этому следует указать на то, что альтернативные меры контроля, по-видимому, уже находились в поле зрения. Появилась концепция государства всеобщего благоденствия. С бедностью и убожеством следовало бороться не посредством тюрем, а посредством пенсий и социальной помощи.
Глава четвертая
УДЕРЖАНИЕ
4.1. Теории-близнецы
Принимая активное участие в ниспровержении теории и практики некарательного воздействия в рамках уголовного права, я с большим волнением и тревогой наблюдал за тем, как падение конкурента способствует пышному расцвету теории удержания. В течение длительного времени я по утрам читал лекции о заблуждениях теории некарательного воздействия, а после полудня в той же самой аудитории в Осло и перед теми же очень внимательными слушателями читал лекции о достоинствах теории общего предупреждения И. Анденес. Конечно, слушатели были внимательны. Эти люди готовились к службе в системе уголовной юстиции. Они нуждались в рациональной альтернативе теории некарательного воздействия. В добротных, рациональных научных субститутах — в соответствии с тем, к чему они привыкли. Они получают их. И все в большем количестве. В течение последних лет были высказаны серьезные предложения по изменению уголовного права и в Финляндии (Анттила, 1977) и в Швеции (доклад Национального совета по предупреждению преступности, 1977). В обоих случаях провозглашается, что некарательному воздействию должен быть положен конец. И в обоих случаях в качестве наиболее желательной альтернативы называется удержание — или, как мы говорим в Скандинавии, «общее предупреждение», — которое должно стать основой системы уголовного права. Дихотомии царят в мире. Раз теория некарательного воздействия ушла со сцены — значит, нужна теория общего предупреждения. Что касается меня, то я усматриваю именно в этом принципиальную слабость шведского доклада «Новая система уголовного права», который в других отношениях имеет вдохновенный и вдохновляющий характер. Как будто некарательное воздействие и удержание исчерпывают собой возможности совладать с конфликтами.
Это слишком просто. И в то же самое время вполне естественно, что идеи общего предупреждения занимают место идей некарательного воздействия. Часто полагают, что между этими идеями существует принципиальное различие. Однако на самом деле они близко соприкасаются друг с другом по многим позициям. И те и другие на нынешней стадии их развития представляют собой продукт эпохи рационалистического, утилитаристского мышления. И те и другие содержат элемент манипулирования. Некарательное воздействие есть нечто такое, что предназначено изменить поведение преступника; удержание есть попытка изменить поведение других людей. В обоих случаях причиняется с определенной целью боль. В обоих случаях предполагается, что происходит своего рода модификация поведения.
Другим общим свойством этих идей является их тесная связь с наукой. Но нет ничего смешнее, чем измерять эффективность некарательного воздействия. Эта эффективность целиком отрицательная. В результате исследователи двинулись к новой земле обетованной. Можно ли удержать отдельных лиц от убийства, если убивает само государство? И. Эрлих (1975) утверждает, что казнь одного убийцы спасает жизнь семи-восьми людям. Однако, по мнению других авторов, прав Т. Селлин (1967), показавший, что смертная казнь не влияет на частоту умышленных убийств. Эти проблемы сложнее, чем оценка эффективности некарательного ноздействия. Но в принципе применительно к общему предупреждению и некарательному воздействию речь идет о тех же самых проблемах и тех же возможностях измерения. И стороны, принимающие участие в новых дискуссиях, такие же. Поскольку существуют вопросы факта, науки и прикладной социальной инженерии, мы снова оказываемся в руках экспертов по измерению, а затем попадаем в руки «специалистов по социальным вопросам», чтобы получить результаты, пригодные для практической реализации.
Сходство между теорией некарательного воздействия и теорией удержания объясняет, почему они так легко заменяют друг друга. Но между ними существуют также и различия. Особенно поразительна способность к выживанию, которой идеи удержания, или общего предупреждения, наделены в большей степени, чем идеи некарательного воздействия. Обе теории претендуют на эмпирическую обоснованность. Но достичь этой обоснованности для теории удержания, или общего предупреждения, значительно сложнее. Во-первых недостаточно определены даже ее основные понятия. Неточность эту хорошо иллюстрирует тот простой факт, что ключевые понятия «общее предупреждение» и «удержание» используются в большинстве работ (см. Анденес, 1974) и в этой также как взаимозаменяемые. Более того, даже беглое знакомство с литературой покажет, что в системе понятий общего предупреждения, или удержания, все может классифицироваться как стимул — от деятельности полиции до смертной казни через повышение. Вообще я думаю, что было бы правильно сказать так: все, что может рассматриваться как элемент системы формального социального контроля, может быть в равной степени определено как элемент общего предупреждения. И наконец, даже в тех случаях, когда стимулы представлены в виде контролируемых величин, измерение эффекта общего предупреждения часто сложнее, чем измерение эффекта некарательного воздействия. Причины этого опять-таки просты. Некарательное воздействие имеет по крайней мере четко определенный объект — тот, кого подвергают такому воздействию. С общим предупреждением, или удержанием, сложнее. Объектом является целая категория населения. Эта категория может перейти от совершения одного вида преступления к другому, перемещаться из одной страны в другую, получать или не получать информацию об усилении либо ослаблении стимула.
Теоретически, а также и эмпирически, идеи общего предупреждения более сложны с точки зрения их претворения в жизнь, чем идеи некарательного воздействия. Неопределенность в дефинициях, в стимулах и объектах воздействия делает почти невозможным их опровержение. Эту теорию подкрепляет претензия на то, что она основана на науке, но в то же время выдерживает эмпирическую проверку. Вероятно, эти ее аспекты позволяют общему предупреждению заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода со сцены некарательного воздействия, и делают эту теорию соответствующей эпохе, когда причинение боли иным образом ставится под вопрос.
4.2. Наука об очевидном
Очевидно, что посредством наказания можно управлять поведением. Мы знаем это. Мы не притрагиваемся к раскаленной печи. Мы меняем — и достаточно часто — свое поведение, если нас порицает за неправильный поступок тот, чьим мнением мы дорожим. То, что нам известно из нашей личной жизни, мы склонны переносить в нашу общественную жизнь. Опыт, который я приобрел в своей семье и в кругу друзей, служит мне основой для дискуссии о том, как удержать вора, наркомана, насильника. Почему их нельзя удержать наказанием, как меня — горячей печью?
Для этого действительно существуют довольно веские причины. В сфере общественной жизни речь идет не о непосредственном контроле и наказании, а о формальных санкциях, которые реализуются через значительное время после возможного совершения преступления. Здесь, кроме того, не идет речь о наказании, налагаемом тем, кто состоит с нарушителем в определенных отношениях и поэтому располагает большими возможностями, чем просто причинение боли. Обычно речь идет не о сравнении наказания с безнаказанностью, а об усилении либо смягчении определенного вида наказания за определенный вид преступления. Чтобы применить свой повседневный опыт в общей дискуссии но вопросам удержания, нам следует сравнить удерживающее воздействие раскаленной печи температурой в 200° и печи температурой в 300° либо несколько минут отцовских упреков с его же 15-минутным выговором. И, наконец, самое важное: дискуссия по вопросам общего предупреждения — это обсуждение не того, как непосредственно воздействует боль, а главным образом того, как влияет на А тот факт, что В подвергся наказанию. Некоторые из нас вообще не настолько умны, чтобы учиться на опыте других людей, у которых свои особые раскаленные печи.
