А. Тер-Акопов - Мировые религии о преступлении и наказании
Однозначно нравственно-правовому осуждению подлежало скотоложство: «И ни с каким скотом не ложись, чтоб излить семя и оскверниться от него; и женщина не должна становиться пред скотом для совокупления с ним: это гнусно» (Лев. 18, 23). Какая-либо юридическая ответственность за эти мерзости в настоящее время в России не предусмотрена.
Гомосексуальные половые связи рассматриваются в Священном Писании и святоотеческом учении как порочное искажение богозданной природы («если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость» (Лев. 20, 13)). «Не обманывайтесь… ни малакии, ни мужеложники… Царства Божия не наследуют», – писал ап. Павел неблагочестивым жителям Коринфа (1 Кор. 6, 9-10) [509] .
Именно в данном контексте, наверное, следует оценивать декриминализацию добровольных однополых сексуальных связей (ст. 121 УК РСФСР); ныне наказуемы лишь насильственные мужеложство, лесбиянство и иные действия сексуального характера (ст. 132 УК РФ). Однополые связи христианской Церковью рассматриваются как духовное повреждение человеческой природы, которое преодолевается (врачуется) молитвой, постом, таинством, христианским общением с верующими. Гомосексуализм, лесбиянство – так называемая нетрадиционная сексуальная ориентация – отнюдь не порождение XX в. В библейские и добиблейские времена они всегда были «родимым пятном» язычества; достаточно вспомнить распущенные сексуальные нравы, почти повальное увлечение педерастией в эпоху поздней Римской империи. В связи с этим справедливо изречение: «Христианство вернуло мужчину к женщине».
Христианство с большим уважением относится к семье, рассматривая ее как малую церковь. Православие исходит из нерасторжимости православного церковного брака, с учетом известного пояснения ап. Павла (1 Кор. 7, 27–28, 39). Рождение и воспитание детей – одна из важнейших целей брака. Не случайно в условиях кризиса семейных ценностей в России, роста количества неполных семей, числа беспризорников, абортов, разводов, невысокого уровня рождаемости и т. д. жесткая позиция Церкви, сформированная в Основах социальной концепции РПЦ, является мощным нравственным ориентиром для всех мирян в современном секулярном мире.
В Основах названы следующие главные угрозы безопасности института семьи в России: нарушение традиционных связей родителей и детей; тенденция к умалению роли женщины как матери и супруги; отказ от искусственного уравнивания участия мужчин и женщин в каждой сфере человеческой деятельности; политика средств массовой информации, направленная против добродетели целомудрия, пропаганда распутства, особенно среди детей и юношества; распространение порнографии; проституция; идеология свободной любви; распространение абортов [510] . В качестве других угроз православной духовности, семьи и личности в Основах также указаны клонирование человека (при этом клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности); купля-продажа органов человека (при этом добровольная эксплантация становится проявлением любви и милосердия; посмертное донорство также может стать проявлением любви, простирающейся и по ту сторону смерти); использование методов фатальной терапии; легализация эвтаназии; распространение экстракорпорального оплодотворения; суррогатное материнство; проблема контрацепции [511] .
Пьянство и наркомания – два родственных вида отклоняющегося аддиктивного поведения. Во-первых, по причине большой схожести их этиологической, этимологической и иных характеристик, а во-вторых, в силу общности греховных страстей, их порождающих. Кроме того, в добиблейскую и библейскую эпохи не выделяли потребление психоактивных веществ (ПАВ) – наркотиков в качестве самостоятельной социальной проблемы, термин «опьянение», в понимании древних, объединял потребление различных субстанций, вызывающих эйфорию. Также в одном ряду с названными формами аддиктивного поведения находится и табакокурение.
Вино, приготовленное из винограда, было известно человечеству с древнейших времен. Торговля вином считалась уважаемым и прибыльным делом [512] . Помимо потребления вина в качестве алкогольного напитка, как свидетельствуют многочисленные источники, население нашло ряд других сфер его применения (равно как и иных натуральных продуктов, содержащих ПАВ).
Во-первых, это сфера народной медицины. Вино издревле применяли в качестве анестезиологического (обезболивающего) средства. Из дошедших до нас Посланий ап. Павла известно, что современные ему врачи (а это, прежде всего, его спутник по первым миссионерским путешествиям евангелист Лука (Кол. 4, 14)) рекомендовали от болезни желудка лечиться небольшим количеством вина.
В качестве болеутоляющего средства также использовалась желчь, под которой, по мнению некоторых библеистов, возможно, подразумевается сок опиумного мака. В Библии несколько раз упоминается желчь, в том числе как болеутоляющее средство, которое (в смеси с уксусом – кислым виноградным напитком) предлагали выпить Христу перед распятием (Мф. 27, 34). Комментаторы Библии указывают, что слово «желчь» в контексте этих евангельских событий – горький яд, помрачающий умственные способности (о ядах и полыни имеется указание и в Пятикнижии Моисея (Втор. 29, 18; 32, 32)). Напиток, вероятно, был приготовлен сердобольными иерусалимскими женщинами и давался осужденным с целью облегчить их крестные муки. Но Иисус Христос не захотел его пить.
Наряду с настойкой из опиумного мака несколько раз в Священном Писании встречается и упоминание полыни – растения, эфирные масла которого содержат психоактивные вещества (Плач. 3, 15, 19).
В Евангелии от Марка есть указание на то, что Иисусу Христу на Голгофе было предложено «пить вино со смирною» (Мк. 15, 23). Смирна, или мирра, – желтоватая смола кустарника, растущего на Ближнем и Среднем Востоке, употреблявшаяся как лекарственное средство (как болеутоляющее), а также в качестве масла для благовония и в пищу. Интересно объяснение этого места в Евангелии, предложенное святителем Василием, епископом Кинешемским: «Спасителю предложено было, по древнему обычаю, вино, смешанное со смирною. Питье это не столько опьяняло, сколько туманило сознание и помрачало рассудок, вследствие чего страдания становились менее чувствительными. До известной степени это был акт человеколюбия, но Господь отверг его. Принимая добровольно страдания и смерть, Он хотел встретить их с ясным сознанием…» [513]
Какое из мест Евангелий более точное применительно к тому, что именно было предложено употребить распятому Иисусу Христу, чтобы облегчить его страдания? Возможно, определенное предпочтение можно отдать ап. Матфею: евангелист Матфей сопутствовал Господу, тогда же, вероятно, появились его первые записи о Нем. Само же арамейское Евангелие от Матфея появилось, по мнению современных исследователей, в 40—50-е гг. н. э. Евангелист Марк (или Иоанн) сам Господа не слушал и не сопутствовал ему. Он был учеником и переводчиком другого апостола – Петра и точно записал все, что запомнил от Петра, хотя и не держался строгого порядка слов и деяний Иисуса Христа. Евангелие от Марка, очевидно, написано в конце 60-х гг. н. э., после смерти Петра.
Различаясь по объективным причинам в деталях, Евангелия едины в главном: речь идет о некоем одурманивающем напитке, который по жалости или по поручению подносили римские воины жертве в момент казни.
Евангелие от Иоанна, описывая последние мгновения земной жизни Христа, указывает, что один из римских воинов наложил на иссоп губку, смоченную уксусом, и поднес к устам Христа, после чего Иисус вкусил уксуса и испустил дух (Ин. 19, 29–30). Иссоп – душистое растение, встречающееся в Палестине. В Евангелии от Луки также есть указание на уксус (Лк. 23, 36). Мучимый страшной жаждой, которая затмевала сознание, Христос просил пить, чтобы получить облегчение хоть на мгновение и с полным сознанием испустить свой последний вздох.
Во-вторых, перечисленные психоактивные вещества, повидимому, часто использовались в качестве яда для умерщвления противника (вспомним хотя бы нравы Римской империи I в. н. э., эпохи Нерона).
Правило 65 Василия Великого специально говорит о суровой ответственности лица, виновного в волшебстве или в отравлении: сообразно ответственности убийцы. Из толкования этого Правила становится ясным, что в период ранней Церкви различалось отравление в целях причинения вреда здоровью и отравление в целях лишения жизни (убийство).
В-третьих, вино, а также благовония (в том числе растения, содержащие ПАВ) широко использовались в культовых пиршествах. Когда ап. Павел предостерегает от пьянства (Рим. 13, 13; Гал. 5-21), то, по-видимому, он имеет в виду культовые языческие пиршества.
Анализ приведенных источников позволяет предположить, что еще во времена Иисуса Христа в христианском обществе сформировались некоторые принципы (подходы) к использованию (обороту) ПАВ:
