Валерий Карышев - Криминальная история России. 1989—1993. Люберецкие. Парни из Солнцева
Теперь оставалось только Валентину выполнить свои обязательства. Однажды я пришел к нему. Он был очень встревожен.
– Слушай, – обратился он ко мне, наклонившись к моему уху, – что-то тут не то.
– Что случилось?
– По-моему, меня хотят убить.
– Да брось ты! Кто тебя убьет!
– Пару дней назад я сидел с одним экономистом.
– С кем?
– Ну, с человеком, попавшим сюда за экономические преступления.
– И что?
– А сейчас ко мне подсадили убийцу.
– Убийцу? Так что же в этом особенного? На то она и тюрьма. Там контингент меняется. Тут все статьи Уголовного кодекса сидят.
– Нет, это не совсем такой убийца. У него четыре срока, понимаешь? И он со мной разговоры заводит, что, мол, где четыре, там и пятый. Ответственность-то одна!
– И что из этого?
– Мне кажется, что его ко мне подослали. И эти разговоры, они не случайные. Он на меня психологически воздействует!
– Послушай, Валентин, возьми себя в руки! Я понимаю, что у тебя нервы расшатались, ты же почти два месяца сидишь! А у тебя была реальная возможность соскочить, но ты не захотел этого делать. Ты сам выбрал этот путь, – пытался объяснить я ему. – Ты умышленно шел на эти трудности. А тюрьма – не санаторий и не пятизвездочный отель! Тебе просто все это кажется!
– Нет, нет, это не то! Я думаю, что скорее всего депутат подослал его ко мне.
– Как, напрямую?
– Нет, зачем напрямую! Но он не случайно оказался в моей камере!
– Погоди, если бы он на самом деле хотел тебя замочить, он бы давно это сделал!
– Ну, спасибо, адвокат, успокоил! – раздраженно сказал Валентин. – А ты знаешь, что я уже вторую ночь не сплю!
– Почему?
– Боюсь, что он меня ночью задушит.
– Давай я буду ходатайствовать о твоем переводе в другую камеру. Может, тебе с ним потасовочку устроить небольшую? Ты же парень крепкий.
– Да я боюсь, что такая потасовочка не в мою пользу кончится. Да и потом, это не выход из положения. Предположим, переведут меня в другую камеру, а могут посадить в карцер, а потом в этой же камере оставить. Ничего я с этой потасовки иметь не буду, – размышлял Валентин. – Надо опять к депутату идти! Поговори с ним, узнай, чего он там добился!
– Хорошо. Сегодня же я пойду к депутату.
После обеда я позвонил депутату. Тот, как ни странно, сразу дал согласие принять меня, но почему-то сказал, чтобы мы пришли вместе с Пашей. Паша ведь тоже являлся адвокатом в этом деле.
Мы подошли около пяти часов. Но встречу депутат нам назначил не в здании Госдумы, а в ресторане «Интурист». Депутат сидел за столиком не один, а со своим помощником, который просматривал бумаги. Депутат поздоровался с нами.
– Ну что, как наши дела?
– Мы хотели то же самое спросить у вас, – ответил я.
– Дела у нас такие, что следствие в отношении Валентина пока не определилось, в какую сторону все двигать, – стал говорить депутат серьезным тоном, как будто делал доклад. – Я пробил все свои источники, но никто мне никакой конкретной информации не дает. Вроде бы они намерены его выпустить, но пока не готовы к решению этого вопроса, можно сказать, не созрели. Поэтому давайте думать вместе, вы же адвокаты, какой нам путь выбирать.
Мы задумались.
– Путь, пожалуй, тут единственный, – вмешался в разговор я. – У нас через несколько дней заканчивается срок, в который должно уложиться следствие.
– Так они продлят этот срок, – перебил меня Паша. – Что, ты не знаешь, как они это делают? Продлят до девяти месяцев, как сложное преступление. И попробуй потом обжалуй!
– Погодите, – сказал я, – а что, если проработать такую схему? Мы это дело на проверку затребуем.
– То есть как? На какую проверку? – спросил Паша.
– Очень просто. Мы напишем жалобу в вышестоящую организацию по прокурорскому надзору, какой является Генеральная прокуратура. Затем, если бы была возможность, чтобы они это дело продержали недельку…
– А что это нам даст? – спросил удивленно Паша.
– Как что даст, коллега? Они срок пропустят. Дело-то будет находиться на проверке в Генпрокуратуре, срок продлевать не будут.
– И что дальше?
– А дальше мы неожиданно подаем в суд на изменение меры пресечения. Суд затребует это дело, а санкции о продлении не будет.
– Погоди, – сказал Паша, – значит, они должны требовать дело из Генпрокуратуры?
– Или из Генпрокуратуры, или из прокуратуры области. Но надо сделать так, чтобы они не успели продлить срок по этому делу.
– Как?
Тут я посмотрел на депутата. Тот непонимающе взглянул на меня:
– Что от меня требуется, скажите!
– От вас требуется, чтобы вы на основании депутатского запроса нашу жалобу поддержали, а может быть, и попросили какого-то заместителя Генерального прокурора или самого и.о. Генпрокурора о проверке нашей жалобы.
– А вы сможете написать такую обоснованную жалобу?
– Это наша работа. Это без проблем. Пусть они ее проверяют.
– Это я смогу сделать, – сказал депутат. – А что дальше?
– А дальше – наши заботы, – сказал я. – В суд подадим.
– И у меня есть один вариант, – неожиданно сказал Паша. – Я думаю, он сыграет на сто процентов.
– И что же это в итоге нам даст? – спросил депутат.
– Я думаю, нам удастся через суд изменить ему меру пресечения, выпустить его на свободу – под залог или под подписку о невыезде, – проговорил я. – А дальше пусть Валентин решает, как ему быть.
– Да, он ведь только на свободе может решить все свои проблемы, – сказал депутат.
Через несколько дней мы написали серьезную жалобу на двух страницах в Генеральную прокуратуру о необоснованности привлечения к уголовной ответственности нашего клиента и через следователя Киселева направили ее по адресу. Однако чтобы наша жалоба не затерялась, копию мы направили через почту депутату Госдумы, чтобы и он помог разобраться в создавшейся сложной ситуации. Киселев, конечно, был недоволен. Он даже сказал нам:
– Ничего у вас не получится, – как бы намекая, что все схвачено, – и областная прокуратура, и Генеральная прокуратура – это единая структура.
Но он не знал о схеме, которую мы разработали.
Прошло уже семь дней, таким образом, срок пребывания Валентина под стражей был два месяца и два дня. И эти два дня Валентин находился в изоляторе незаконно, то есть никакого продления его уголовного дела не было. Следователь и не мог этого сделать, так как дело находилось в Генеральной прокуратуре.
Теперь наступал наш звездный час. Мы подали заявление в районный суд по месту нахождения нашего подзащитного, который обслуживал тюрьму, где сидел Валентин.
Через два дня мы очень удивились, когда получили информацию, что через два дня назначено слушание дела об изменении меры пресечения нашему Валентину. Шансы у нас были большие. Однако я все же не был полностью уверен в успехе нашей акции. Я поделился своими сомнениями с Пашей.
– Есть у меня одно запасное оружие, – загадочно сказал Паша.
– Интересно, что же это за оружие ты собираешься применить? – улыбнулся я.
– Скоро узнаешь.
Наконец наступил тот день, когда решалась судьба Валентина. С утра мы уже были в суете, готовились к этой встрече. У нас был разработан определенный план. На встречу мы собирались поехать не на своих машинах, а на такси, на всякий случай, чтобы потом не возникло никаких недоразумений, как, например, подбрасывания в наши машины наркотиков. Кроме этого, в одной из машин будет сидеть Жанна с той самой кассетой, которую она после того, как суд удалится на совещание, передаст одному из помощников депутата. Рядом с нами должны были находиться люди Анатолия Ивановича, которые потом заберут Валентина, чтобы он передал им деньги, по которым они достигли соглашения.
Паша привел на суд еще какого-то мужика непонятного вида.
– Кто это? – поинтересовался я.
– Это Герман.
– А кто он такой?
– Это, – Паша наклонился ко мне, – колдун, экстрасенс.
– Ты что задумал, Паша?
– Как что? Ты понимаешь, что сейчас решается судьба нашего клиента и наша судьба? А он будет воздействовать на судью, чтобы тот принял нужное решение.
– Ты понимаешь, что ты делаешь? Это же незаконно! – сказал я.
– Что значит незаконно? Человек находится три дня в незаконном заключении, – стал говорить Паша. – Герман будет внушать судье, чтобы судья правильно поступил и освободил Валентина. Вот и вся его задача. Мы же поступаем по закону, делаем все, как разработали!
– Но судья ведь должен сам решить, а не под воздействием гипноза, в который, кстати, я совершенно не верю. Одним словом, я категорически против него.
– Хорошо, обойдемся без гипноза, – пожал плечами Паша.
Дверь зала открылась, и секретарь судебного заседания пригласила:
– По делу Сушкова кто есть?
– Мы, – хором ответили мы с Павлом.
– Заходите в зал, сейчас ваше дело будет рассматриваться.
В зал вошли Паша, Жанна и я. Мы с Пашей сели за специальный столик. На противоположной стороне сел прокурор. Мы очень волновались, ждали появления судьи. Неожиданно дверь открылась. Бог ты мой! В зале появился следователь Киселев. Ну как же мы забыли! Именно он привез уголовное дело из Генеральной прокуратуры!
