Олег Данилов - Именем Закона
противоречие?
Автор. Получается так...
Кириллов Н. Н. Давайте разберемся. Начнем с вас. То, что вы нарушили закон,
вышвырнув человека с места, понятно. Но хорошо ли вы поступили? Если по совести?
Автор. Конечно!
Кириллов Н. Н. Нет! Вы уверены, что у этого парня не больное сердце? А может
быть, он смертельно устал на работе?
Автор. Да что вы!..
Кириллов Н. Н. Ладно. Допустим, и в самом деле хам. Так что же, действовать
против него хамскими методами? До чего же мы, простите, докатимся?
Автор. А если он иначе не понимает?
Кириллов Н. Н. А вы найдите такие слова, чтобы понял. Трудно, конечно! Но это --
единственный разумный путь. А сейчас что? Выйдет он на улицу, озлобленный,
озверевший, и тоже, в свою очередь, начнет толкать, бить, оскорблять! Вот чего
вы добьетесь! Ничего в этом хорошего нет!
Автор. Да, - пожалуй... Я погорячился... Хорошо. А милиционер?
Кириллов Н. Н. А что -- милиционер?
Автор. А чего же он меня отпустил? Нарушителя?
Кириллов Н. Н. Ваши действия можно квалифицировать как мелкое хулиганство, то
есть административное правонарушение. За это -- в зависимости от степени тяжести
прогонка -- полагается штраф или административный арест до пятнадцати суток...
Автор. Вот видите!
Кириллов И. Н. Или представитель власти может ограничиться предупреждением, что
и было сделано. Сержант вывел вас из трамвая и провел с вами беседу. Он сделал
это по-дружески, не формально, но он постарался объяснить, в чем вы неправы.
Сержант понял, что имеет дело хоть и с несдержанным, но хорошим человеком, и
принял разумное и -- подчеркиваю! -- законное решение. Вот так.
От автора. А не может ли все-таки быть так, что закон требует одного, а совесть
-- другого? Достаточно ли знать юридические нормы и соблюдать их, чтобы быть в
ладу со своей совестью? Всегда ли мы поступаем правильно, действуя строго по
закону?
Эти вопросы не давали мне покоя очень долго. Кажется, в конце концов, я нашел
единственно верный ответ. Но об этом речь впереди...
А пока я хотел бы вспомнить одну историю. Ее рассказал мне брат ученицы 6-го "в"
класса Оли Кругловой, рыженькой девочки с бантиком. Рассказал месяца через два
после злополучного происшествия в трамвае. Но я подумал, что два этих, внешне
совсем разных, случая имеют в основе своей много общего и в книге их следует
расположить рядом. Почему я так решил? Надеюсь, что это будет понятно...
РАССКАЗ ВИТИ КРУГЛОВА,
СТАРШЕГО БРАТА ОЛИ КРУГЛОВОЙ
ученицы 6-го "в" класса, рыженькой девочки с бантиком
-- Вы ведь прокурора Николая Николаевича Кириллова знаете? И я его знаю! И он
меня знает. Нет, вы не думайте, что он меня привлекал или что-нибудь такое.
Просто Кириллов в нашем училище беседы проводит, а иногда даже уроки дает по
основам правоведения.
Не знаю, какой он прокурор, а учитель из него поначалу был неважный. Волновался,
краснел... А главное -- нас боялся! Ну а мы, как только это дело поняли, стали на
его уроках развлекаться. Только Николай Николаевич начнет что-нибудь объяснять,
один из нас хватается за голову и кричит, будто в отчаянии: "Ничего не понимаю!
Ну ничегошеньки!" Николай Николаевич еще больше волноваться начинает. С
настоящими-то учителями этот номер не проходит! "Ах, не понимаешь? Будь любезен
остаться после уроков, я тебе персонально объясню. Пока не поймешь, из училища
не уйдешь!" А кому просто так сидеть охота...
Но скоро дисциплина наладилась. Потому что у него на каждый закон, ни каждую
статью и юридическую норму пример не выдуманный, а все про живых людей.
Интересно нам стало. А раз интересно -- сидим и слушаем,
И вот как-то раз проводил он беседу, и я с ним, с прокурором, поспорил. Я ему
говорю:
Вот вы, Николай Николаевич, нам доказываете, что все и всегда должно быть по
закону.
- Да, -- говорит. -- Безусловно.
А я говорю:
-- В жизни так не бывает.
-- Почему? -- удивился Кириллов.
Есть, -- говорю, -- такие случаи, когда по закону одно надо делать, а по совести --
совсем другое!
-- Нет, -- нахмурился Кириллов, -- таких случаев не может быть! Любое нарушение
закона -- я подчеркиваю: любое! -- это поступок аморальный, попросту говоря,
бессовестный!
Да? -- говорю я. -- И у нас на стройке тоже?..
Я забыл сказать: ПТУ наше -- строительное, учусь я по специальности "маляр-
штукатур", а на стройке мы проходим практику.
- Учтите, ребята, -- говорит прокурор. -- Противоречия между законами и совестью,
между правом и моралью быть не должно. Ни при каких обстоятельствах!
И вот недавно мы -- весь третий курс -- перешли в рабочий класс. Не совсем,
конечно. Просто занятия кончились, экзамены мы сдали и вышли на постоянную
практику. Поработаем до июля и будем дипломы защищать.
Появились мы на стройплощадке, собрал нас мастер, молодой такой парень, лет
двадцати пяти, и говорит:
Товарищи учащиеся! Этот девятиэтажный жилой дом мы решили сдашь досрочно. Это
наш трудовой подарок жителям района. Дом построен, в том смысле, что коробка
готова. Теперь от нас с вами зависит, когда будущие жильцы смогут поскорей
справить новоселье. Поэтому отделочные работы решено провести в ударном темпе,
за две недели. Наше стройуправление надеется, что вы не подведете! Ну как, можно
на вас положиться?
Конечно! -- зашумели мы. -- Все силы отдадим! Даешь досрочную сдачу дома!
Молодцы! -- обрадовался мастер. -- Я в вас верю! Он зачитал список, кто куда
должен идти, и мы разбрелись по квартирам.
Поставили нас по три человека. Я и Сашка Образцов, как поднялись на шестой этаж,
сели в карманные шахматы играть, а Катя Иванцова достала вязанье и устроилась на
перевернутом ведре. Потому что призывы призывами, а раствора-то нет! И когда его
привезут -- никому не известно!
Сколько мы так просидели -- не знаю, но две партии Карпов -- Каспаров мы с Сашкой
разобрать успели, а Катя кусок рукава связала. Вдруг слышим, снизу кто-то орет.
Вроде опять собрание. Когда собрались, мастер говорит:
-- Ребята, когда будет раствор, неизвестно. Поэтому, чтобы без дела
не сидеть, приступайте к уборке территории. Приемочная комиссия на это тоже
обратит внимание.
Посмотрел я на территорию вокруг дома -- ой-ей-ей!.. Доски валяются, бочки из-под
чего-то, мусор, все это под снегом, а снег наполовину растаял -- март на дворе,
кругом лужи -- страшный сон! И вспомнил я тут наш спор с товарищем прокурором. А
ну-ка, думаю, рискну!
-- Извините, -- говорю, -- товарищ мастер, я убирать не буду.
-- Почему? -- очень спокойно интересуется он. Наверное, решил, что у меня нога
болит... Тут я ему и выдал:
-- Согласно трудовому законодательству, перевод трудящихся на другую работу без
их согласия возможен только по производственной необходимости. (Это мы на уроках
проходили.)
-- Ты что? -- говорит мастер. -- Какой перевод?
-- А как же, -- говорю. -- Мы по специальности кто? Маляры-штукатуры. А вы нас
заставляете выполнять работу дворников или разнорабочих. Нет, -- говорю, -- не
имеете права!
Мастер помолчал и говорит:
-- У тебя совесть есть?
-- Конечно, -- говорю, -- поэтому я и хочу, чтобы все было по
закону.
Ребята хихикают, друг друга локтями толкают -- вспомнили наш с прокурором спор.
Мастер помолчал, потом говорит:
-- Значит, по закону? Так ведь ты сам сказал: по производственной необходимости
перевод допускается. Ни дворников, ни разнорабочих у нас нет, а убирать надо.
Разве это не производственная необходимость?
-- Нет, -- говорю. -- По закону сюда относятся: авария, стихийное бедствие,
угроза гибели имущества. Нехватка рабочих той или иной специальности сюда не
относится.
Мастер еще помолчал и говорит:
-- Ну, хорошо. А убирать-то кто будет?
-- Не знаю, -- говорю, -- я не буду.
-- И мы не будем! -- завопили остальные. -- Не имеете права заставлять! Не пойдем!
Мастер остался стоять как столб, а мы разошлись по квартирам. Еще через две
партии Карпов -- Каспаров пришла машина с раствором.
-- Ведра вниз! -- кричит мастер.
А делается так: раствор из самосвала выливают в бадью, нагружают в ведра, и
лебедка поднимает их на этажи. Но вдруг выясняется, что лебедка не работает.
Почему -- никто не знает.
Мастер командует:
-- Раствор в бадью. Из бадьи будем таскать сами!
Шофер уже подает свой самосвал кузовом вперед -- сейчас вся эта масса ухнет.
-- Стой! -- кричу я шоферу. -- Не поднимай кузов!
-- В чем дело? -- кричит на меня мастер. -- Что ты командуешь?
-- Вопрос имею! -- вежливо отвечаю я. -- А кто будет ведра с раствором таскать
наверх?
