Владимир Кашепов - Конституционные принципы судебной власти Российской Федерации
Законодательство об уголовном судопроизводстве обязывает суд обеспечить открытое судебное разбирательство, за исключением случаев, когда это может привести к разглашению охраняемой законом государственной, военной, коммерческой или иной тайны.
Вместе с тем законодатель допускает возможность проведения закрытого судебного заседания по мотивированному определению суда или по постановлению судьи по делам о преступлениях лиц, не достигших 16-летнего возраста, половых и других преступлениях в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц либо сведений, унижающих их достоинство, а также в случаях, когда этого требуют интересы обеспечения безопасности участников процесса и членов их семей или их близких.
В закрытом заседании суда рассмотрение дел осуществляется с соблюдением всех правил судопроизводства. Определение суда (постановление судьи) о рассмотрении дела в закрытом заседании может быть вынесено в отношении как всего разбирательства, так и его отдельных частей. Решение о закрытии судебного разбирательства принимается судом по собственной инициативе или по ходатайству участвующих в деле лиц. Определенные ограничения гласности могут иметь место и при исследовании доказательств. Так, в целях охраны тайны переписки и телеграфных сообщений личная переписка и телеграфные сообщения граждан могут быть оглашены в открытом судебном заседании только с согласия лиц, между которыми эта переписка и телеграфные сообщения происходили.
Средства массовой информации, освещая ход процесса, должны в силу презумпции невиновности воздерживаться от преждевременных выводов о виновности подсудимого и доказанности обвинения.
Действующий процессуальный закон предусматривает возможность удаления из зала судебного заседания отдельных участников судебного заседания, которое не может рассматриваться как ограничение гласности. Эта мера применяется в отношении нарушителей порядка в судебном заседании или в целях обеспечения объективности даваемых свидетелем, потерпевшим показаний.
Приговоры и решения всех судов во всех случаях провозглашаются публично. В случаях рассмотрения дела в закрытом судебном заседании по мотивированному определению суда (постановлению судьи) может оглашаться только резолютивная часть приговора.
Язык судопроизводства и делопроизводства как принцип организации судебной системыДемократический принцип национального равноправия находит свое отражение и в конституционном закреплении права каждого на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (ч. 2 ст. 26 Конституции РФ).
Применительно к правосудию действующее законодательство использует категорию государственного языка Российской Федерации и государственного языка республик как субъектов Российской Федерации. Федеральный конституционный закон о судебной системе в ст. 10 уточнил конституционные положения о национальном языке применительно к судопроизводству и делопроизводству в федеральных судах, указав, что судопроизводство и делопроизводство в высших судах ведется на русском языке – государственном языке РФ.
Судопроизводство и делопроизводство в судах субъектов РФ ведется на русском языке или на государственном языке республики, в которой находится конституционный суд или участок мирового судьи.
Судьи и присяжные, арбитражные заседатели обязаны знать язык, на котором ведется судопроизводство в регионе их юрисдикции.
Лицам, участвующим в деле и не владеющим языком судопроизводства, предоставляется право делать заявления, давать показания и выступать в суде на родном языке или на любом свободно избранном языке, а также пользоваться услугами переводчика.
Необеспечение подсудимому, не владеющему языком, на котором ведется судопроизводство, права пользоваться услугами переводчика признается Пленумом Верховного Суда РФ существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора (п. 5 ч. 2 ст. 381 УПК РФ).
4.2. Правовые позиции Конституционного Суда РФ по вопросам гарантий самостоятельности и доступности судебных органов
Самостоятельность судебной власти, провозглашенная Конституцией РФ, может быть реализована только в том случае, если соблюдение конституционной нормы, провозгласившей ее, будет реально обеспечено.
Эту задачу выполняет система гарантий, препятствующих вторжению в деятельность судов на различном уровне. Особое место среди них принадлежит правовым позициям судов и, прежде всего, правовой позиции Конституционного Суда РФ.
В юридической литературе понятие «правовые позиции» определяются неоднозначно[129].
Как отмечают Н.А. Власенко и А.В. Гринева, одним из первых достаточно смело «вывел» данное понятие на общетеоретический уровень Ю.А. Тихомиров, определивший «правовую позицию» как оценку актов и действий в одной коллизионной ситуации, устойчиво повторяемую в аналогичных ситуациях, действиях и актах. Одним из ее видов является правовая позиция Конституционного Суда РФ[130].
Возникновение научного интереса к проблеме правовой позиции относится ко времени учреждения Конституционного Суда Российской Федерации.
Особое значение правовых позиций Конституционного Суда для законотворчества и правоприменительной деятельности определяется особым статусом Суда. Основанием для такого признания послужили возлагаемые на Конституционный Суд функции и полномочия по обеспечению верховенства и прямого действия Конституции и баланса властей[131].
Осуществление конституционного контроля, право принимать решения о несоответствии Конституции вступившего в силу закона или его отдельных норм и тем самым лишать их юридической силы, разрешение споров о компетенции между федеральными органами власти, а также проверка конституционности закона, применяемого или подлежащего применению в конкретном деле по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов (п. «а» ч. 3 и ч. 4 ст. 125 Конституции), создают правовые гарантии обеспечения самостоятельности судебных органов и доступности правосудия.
Особый статус Конституционного Суда РФ дал право при определении его природы рассматривать Конституционный Суд как орган судебной власти и одновременно как высший конституционный орган одного уровня с федеральными звеньями законодательной и исполнительной ветвей власти. Такая оценка предопределяет особую значимость правовой позиции Конституционного Суда РФ по рассматриваемым вопросам, в том числе обеспечивающим самостоятельность судебных органов.
Проанализировав существующие определения правовой позиции, Н.А. Власенко и А.В. Гринева делают вывод о том, что современная юридическая наука «под правовой позицией понимает оценку фактической реальности и систему аргументов, выводов и предложений по ее правовому урегулированию. Это своего рода логико-юридическая конструкция, выражающая отношение к праву, правовому регулированию и его нормам»[132].
Таким образом, правовая позиция Конституционного Суда не сводится к выводу о несоответствии нормы закона Конституции РФ, а представляет собой логическое исследование, предшествующее такому выводу. Правовая позиция рождается на основе исследования в судебном заседании материалов дела и правовых позиций сторон, участвующих в нем.
Одна из основных идей судебной реформы – в переосмыслении роли суда. Суд должен восприниматься не как карательный орган, а именно как орган правосудия, т. е. руководствоваться в своей деятельности только законом, не отдавая предпочтение ни одной из сторон.
Определение статуса суда в правовом государстве неоднократно отражалась в правовых позициях Конституционного Суда РФ. Примером тому является постановление Суда от 27 июня 2005 г. 7-п. Основываясь на конкретных статьях Конституции, Конституционный Суд подчеркивает, что функция разрешения уголовного дела и функция обвинения должны быть строго разграничены, каждая из них возлагается на соответствующий субъект. «Суд, осуществляющий судебную власть посредством, в частности, уголовного судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, в ходе производства по делу не может становиться ни на сторону обвинения, ни на сторону защиты, подменять стороны, принимая на себя их процессуальные полномочия, а должен оставаться объективным и беспристрастным арбитром»[133]. Возложение на суд обязанности выполнять функцию обвинения не согласуется с предписаниями ч. 3 ст. 123 Конституции и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению судопроизводства, как того требует ст. 10, 118 и 120 Конституции. Но, несмотря на то, что суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, он создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав[134]. Аналогичная позиция высказана Конституционном Судом в постановлении от 11 мая 2005 г.: «Правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и гарантирует эффективное восстановление в правах»[135].
