Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право
Любая из предложенных классификаций преступлений против правосудия относительна и не лишена определенных недостатков. Не является исключением авторское видение систематизации этой группы преступлений. Однако значимость предложенной классификации заключается в том, что она показывает механизм воздействия на общественные отношения в сфере правосудия и в связи с этим небезынтересна для правоприменительной и законотворческой деятельности, помогает ориентироваться в непосредственных объектах посягательств и тем самым определять, от кого именно защищаются интересы правосудия посредством установления уголовно-правового запрета, дает наглядное представление о социальных ценностях тех или иных отношений в сфере правосудия.
Предложенная классификация взята за основу при распределении преступлений против правосудия по главам и параграфам настоящего курса.
§ 3. Преступления, посягающие на процессуальную деятельность органов, осуществляющих правосудие
1. Посягательства на деятельность, связанную с принятием основанных на законе процессуальных решений
В юридической литературе никто не отрицает того факта, что задачами уголовного судопроизводства являются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию, и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. Сформулированные в ст. 294, 299, 300, 301 и 305 УК общественно опасные деяния посягают на основания и порядок принятия наиболее важных процессуальных решений, которые непосредственно взаимосвязаны с осуществлением задач и целей правосудия.
А. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ст. 294 УК)
Реальная независимость судебной власти является обязательным элементом существования правового государства. Генеральная Ассамблея ООН 13 декабря 1985 г. одобрила «Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов», согласно которым они решают переданные им дела беспристрастно, на основе фактов и в соответствии с законом, без каких-либо ограничений, неправомерного влияния, побуждения, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного с чьей бы то ни было стороны и по каким бы то ни было причинам. В российском праве первый шаг к этому был сделан путем законодательного закрепления данного принципа. Однако независимость судебной власти окажется фикцией, если принцип «независимости» не будет реализован в деятельности юридических и физических лиц, содействующих суду в достижении целей и задач правосудия. В уголовном процессе речь в первую очередь идет о стороне обвинения и стороне защиты. При этом подлинная независимость может быть достигнута только при наличии целого комплекса экономических, социально-нравственных, правовых и идеологических факторов. Уголовный закон является хотя и не определяющей, но важной составляющей в системе этих гарантий.
Впервые в советском уголовном законодательстве ст. 1761 УК РСФСР, предусматривающая уголовную ответственность за вмешательство в деятельность суда по отправлению правосудия, была принята в 1989 г. В Уголовном кодексе РФ 1996 г. содержание данной правовой нормы было существенно расширено (ст. 294 УК). Это подчеркивает то значение, которое придает государство защите самостоятельности в деятельности не только судебной власти, но и должностных лиц, содействующих суду в отправлении правосудия (прокурора, следователя, лица, производящего дознание).
Основным непосредственным объектом данного преступления следует признать отношения, охраняющие независимость и самостоятельность судебной власти при осуществлении правосудия (ч. 1 ст. 294 УК), и отношения, охраняющие независимость и самостоятельность должностных лиц (прокурора, следователя, лица, производящего дознание), при проведении расследования по уголовному делу (ч. 2 ст. 294 УК).
Факультативными непосредственными объектами этого преступления могут быть интересы личности, имущественные интересы и т. п. Нарушение иных, кроме интересов правосудия, социальных ценностей зависит от форм вмешательства в осуществление правосудия, которые избрал виновный.
С объективной стороны преступления, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 294 УК, состоят во «вмешательстве в какой бы то ни было форме в деятельность» соответствующих органов или лиц. Оценочный характер законодательной формулировки не вызывает сомнений. С одной стороны, такой прием позволяет охватить разнообразные формы вмешательства в судебную деятельность или деятельность по всестороннему, полному и объективному расследованию дела. С другой стороны, у оценочного определения преступного деяния имеется и негативный аспект. Отсутствие его законодательного толкования приводит к широкому разбросу мнений по поводу раскрытия его содержания, что пагубно влияет на деятельность правоохранительных органов по реализации ст. 294 УК.
Так, за период с 2002 по 2006 г. на всей территории России по ст. 294 УК было возбуждено 245 уголовных дел и привлечено к уголовной ответственности 112 человек[263]. Между тем в реальной действительности вмешательство в деятельность суда, прокурора, лиц, расследующих дело, относится к наиболее часто встречающимся деяниям в сфере правосудия.
Однако его совершение в подавляющем большинстве случаев остается латентным из-за отсутствия апробированного понимания признаков рассматриваемого состава преступления[264].
Вмешаться – значит принять участие в каком-нибудь деле с целью изменения его хода. Вмешательство предполагает «вторжение в чьи-либо дела, отношения, деятельное участие в них», а также «действия, пресекающие, останавливающие что-либо». Таковы трактовки в русском языке понятия «вмешательство». В связи с этим следует признать, что вмешательство – это всегда активные действия; путем бездействия совершить данное преступление невозможно.
Дать исчерпывающий перечень действий, которые охватывались бы данным понятием, видимо, нельзя. Следовательно, требуются четкие критерии, которые могли бы быть использованы при толковании объективной стороны данного состава преступления и отграничении преступного поведения человека в этой сфере от непреступного.
Во-первых, виновный должен совершать незаконные действия, которые, по его мнению, могут воспрепятствовать осуществлению правосудия или всестороннему, полному и объективному расследованию по уголовному делу. Поэтому всякая деятельность, разрешенная законом, даже если она связана с высказыванием своего мнения по расследуемому или рассматриваемому делу, не может считаться вмешательством. В связи с этим трудно согласиться с мнением о том, что к вмешательству могут быть отнесены: кампания в средствах массовой информации в целях повлиять на решение суда или органов расследования; сосредоточение возле здания суда или органа предварительного расследования групп людей, требующих определенного решения по делу; организация голодовки, проведение митинга или демонстрации (В. П. Малков, Н. И. Ветров).
Не запрещенное законом право влиять на принимаемое органами расследования или судом решение со стороны лиц, заинтересованных в исходе дела, или высказывание гражданами своего мнения по этому вопросу не могут рассматриваться как вмешательство в деятельность данных органов. К этому также следует отнести: написание различного рода жалоб, обращений, в том числе и в средства массовой информации; пикетирование; организацию митингов, шествий, демонстраций, если они не осуществляются с нарушением закона. Мировая практика знает подобного рода выражение общественного мнения по поводу применяемого судами решения и не запрещает его под страхом уголовного преследования.
Во-вторых, вмешательство должно осуществляться для нарушения порядка принимаемого указанными должностными лицами решения или изменения его содержания. Необоснованно ограничительным следует признать толкование вмешательства как направленного исключительно на принятие незаконного, несправедливого и необоснованного решения по делу[265].
Общественная опасность данного деяния заключается в том, что нарушаются основополагающие принципы построения государственной власти и ее неотъемлемой части – судебной власти. Страдает главным образом принцип независимости и подчинения только закону. Это, в свою очередь, подрывает доверие граждан к принимаемому правоохранительным органом и судом решению. Полагаем, что принятое судом окончательное решение по делу о гибели губернатора Алтайского края после широкомасштабных протестов в меньшей степени добавило авторитета судебной власти, а в большей показало ее уязвимость с точки зрения независимости в Российской Федерации.
