Владимир Шлыков - Осторожно, ППС: преступная правохоронительная система
Тем не менее и это противоречие в принципе, если напрячь изнеженные безумным материальным потреблением мозги, разрешимо. Для этого лишь нужно расширить права свои и так называемых блюстителей закона до таких пределов, которые «на фене» называются «беспределом». Иными словами, наделить их законным правом на беззаконие с абсолютной презумпцией невиновности и освобождением от малейшей вероятности уголовной ответственности. А дальше остается использовать властные полномочия или так называемый административный ресурс в сфере правоприменения в нужном для себя направлении. Вот это все в смутные годы с успехом, втихую и было сделано, пока население как очумелое боролось за выживание и еще не стало на путь превращения в гражданское общество. Причем проделано все было вполне грамотно и идеологически обосновано было заботой о правах человека, да не простого, а романтика, «джентльмена удачи», живущего по принципу: украл, выпил — в тюрьму. В итоге преступность и криминализация жизни захлестывают страну. По сути, в настоящее время мы живем «на зоне», только очень большой. С порядками, которые нам диктуют «конкретные пацаны», со своеобразной формой общественного сознания, которая называется «по понятиям».
Бастрыкин А. И. в думах о народе и угрозе бунта: «Наш нынешний УПК вносит массу обязанностей всех субъектов уголовного процесса, начиная от оперативного работника и кончая судьей, обязывает соблюдать права обвиняемого, подсудимого и осужденного. Он должен обязывать точно так же детально, в полном объеме, с установленной ответственностью, защищать права потерпевших. Иначе, повторю, за нас это будет делать народ». Что мы видим! Александр Иванович отлично понимает, что в настоящее время наш Уголовно-процессуальный кодекс заточен на защиту интересов бандюганов всех мастей. И что в этой счастливой идиллии соблюдения прав обвиняемых и следователей в эпоху бурных перемен места для юридической защиты прав жертв преступлений не нашлось. Однако нежданно в стране возникла новая реальность: там собрался у ворот ентот, как его, народ, в общем, дело принимает сацияльный оборот. И это также понимает тов. Бастрыкин. Побаивается бунта, поднимающего голову «плебса». А ведь российский народ это и есть бесправные потерпевшие, жертва преступлений власти. Той власти, которая, по сути сросшись с общеуголовным криминалом, «гнидит» народ нещадно, чтоб голову не поднимал. С этим, конечно, надо что-то делать. Но обуздывать криминал, вместе с силовиками выполняющий столь важную социальную функцию удержания в узде населения, конечно, не хочется. Поэтому лукавая творческая мысль опять бьется куда-то, только не в сторону усиления борьбы с уголовной преступностью.
Бастрыкин А. И.: «Еще одна очень важная идея этого закона, может быть, самая сложная идея — это введение идеи фонда поддержки потерпевших. Как известно, на одного, может быть, это старая цифра и меня коллеги поправят, на одного приговоренного и осужденного к пожизненному заключению государство тратит более 20 тысяч евро в год. Давайте спросим себя, а сколько государство тратит на защиту прав потерпевших? Тех же самых детей? У нас по линии Следственного комитета масса примеров, когда люди годами бьются за то, чтобы человек, лишившийся обоих родителей, получил хоть какую-то компенсацию. Потому что нам говорят: там работы нет, там людям нечем заниматься, заработка у них нет. Плюс конфискация, как мы знаем, практически сегодня невозможна. Поэтому в этом законопроекте предлагаются конкретные источники, они есть, существуют, возмещения ущерба за моральный и имущественный вред, причиненный потерпевшему в результате совершенного в отношении потерпевшего преступления. Тем более, уважаемые коллеги, все помнят положение Конституции, где прямо записано — спасибо, 52 статья — государство обязано возместить потерпевшему имущественный вред и вред, причиненный преступлением. Когда мы вообще в последний раз вспоминали эту статью? Да никогда мы ее не вспоминаем, как будто ее не существует. Но все, что связано с теми же самыми обвиняемыми, — это у нас просто повторяется ежедневно, многократно, и так дальше».
Во государство! Во Следственный комитет! Потерпевшие годами бьются по линии СКР за получение гарантированного Конституцией возмещения от преступлений вреда. В итоге фига от бюджета. Там деньги раздают только бандитам. И далее мысль бьется в совершенно правильном для коммерциализированного мозга направлении. Бастрыкин А. И.: «Поэтому этот фонд надо создавать, он реален, он должен существовать и действовать под контролем и государства, и общественных организаций, и каждый человек должен знать, что в самое короткое время, как только будет установлена вина лица, совершившего в отношении него преступление, он получит соразмерно компенсацию понесенного им ущерба». Понятно. Бюджет — это свято, туда могут запускать шаловливые ручонки только «паханы». Нужно создать очередной внебюджетный фонд, но под неусыпным чиновничьим контролем. Пострадал — подкинем немножко «бабла из общака», и успокойтесь, дорогие сограждане потерпевшие. О неотвратимости наказания, повышении эффективности работы правоохранительных структур — ни слова! Причем каково условие получения компенсации? Установлена вина преступника — получи. Побойтесь бога! У нас уже давным-давно почти никого не устанавливают. Правоохранительная система работает в другом направлении — на сокрытие преступлений, а по выявленным — на освобождение преступников от уголовной ответственности. И это Александр Иванович самокритично не скрывает.
Бастрыкин: «Еще одна мысль в порядке самокритики — мне сегодня наша пресс-служба в том числе дала почитать статью, замечательную, мне кажется, статью на сайте движения «Сопротивление» «Потерпевшие от преступлений, отказные материалы». Статья доктора юридических наук Скобликова Петра Александровича. Статья очень конкретная. Петр Александрович, как хороший практик, описал то, что происходит в кабинетах Следственного комитета. В том числе в кабинетах прокуратуры, и в органах МВД. Ведь существует целая технология, извините за юридически непрофессиональное выражение, «отфутболивания» потерпевшего. И эта технология Петром Александровичем прекрасно описана. Петр Александрович говорит, это существует и в СКР даже больше, чем в МВД. Я, пожалуй, даже с этим соглашусь, потому что у нас более тяжкие составы и потерпевшие, конечно, требуют большей защиты».
Технология «отфутболивания» потерпевшего, прекрасно описанная Петром Александровичем, еще более прекрасно освоена и используется подчиненным Александра Ивановича с его же, Александра Ивановича, благословения. То, что описал П. А. Скобликов, — это кошмар, который творится в стране по отношению к жертвам уголовных преступлений. Результатом этого кошмара является сокрытие и нерегистрация преступлений, незаконные отказы в возбуждении уголовных дел, массовые приостановления уголовных дел, под которыми скрывается освобождение преступников от уголовной ответственности. И за все это надо сажать следователей и их начальников. Но их не только не сажают, но и не наказывают, потому что это «линия партии». Потому что все государственные, в том числе и следственные органы, живут в счастливом мире безответственности. А тов. Бастрыкин их и себя оправдывает, мол, работа тяжелая, лес рубят — щепки летят.
Насчет тяжких составов также можно возразить. В СКР в основном те составы, на которых денег можно больше заработать. Что успешно и делается! Свежий пример: рекорд по вымогательству взятки в 15 миллионов долларов США установлен талантливым следователем по особо важным (и соответственно особо прибыльным) уголовным делам Гривцовым именно в СКР. И более ранний, но не менее яркий пример осужденного тов. Довгия, бывшего заместителя Бастрыкина, тоже тому подтверждение. Да масса и других фактов. В заключение можно сказать одно: собака лает — караван идет. Ничего не меняется ни в практике, ни в законодательстве. Ну, кроме разве что поступательно усиливающегося мракобесия. Как говорят знатоки российского права, у нас сейчас 37-й год, с той лишь разницей, что не расстреливают. Потому что нет живого коммерческого интереса у господина Бастрыкина и его практикующих коллег что-либо менять в сторону укрепления законности и наделения хоть какими-нибудь обязанностями и ответственностью себя и своих подчиненных. Воинствующее беззаконие в юриспруденции торжествует.
Глава 4
Нет повести печальнее на свете, чем результаты псевдолиберализации уголовного законодательства
Практические результаты, которые мы имеем в результате псевдолиберализации уголовного законодательства, — это массовое сокрытие преступлений от регистрации, угрожающих масштабов отказы в возбуждении уголовных дел, снижение качества и «саботаж» со стороны следственных органов при расследовании уголовных дел, фальсификация доказательной базы и уголовной статистики, массовые приостановления расследований как косвенная форма освобождения преступников от уголовной ответственности. Печальным следствием всего этого является рост преступности. И другая сторона, выгодная для деградирующей от тотальной коррупции правоохранительной системы, — неверие граждан в систему правосудия, необращение в правоохранительные органы, что повышает уровень латентности и ведет к росту случаев самосуда.
