Буйнта Инжиева - Участие государства в современном гражданском обороте
Названные тенденции можно считать положительными закономерностями по их целям и существу[41]. Вместе с тем, ряд конкретных действий по их реализации представляется выходящим за пределы целей и поэтому неприемлемым. Так, стремление государства реализовать социальные функции путем модернизации статуса своих ранее существовавших непосредственных представителей требует лишь предлагаемого нами совершенствования статуса органов государственной власти, но намерение их реализации путем создания новых субъектов в лице государственной компании является неверным ввиду отсутствия уникальности правового статуса последней.
Поддерживая необходимость расширения форм участия государства в гражданском обороте как наблюдаемой нами тенденции, в том числе осуществляемого путем технической передачи ряда видов государственной деятельности таким опосредованным представителям государства как государственные корпорации, фонды, автономные некоммерческие организации, считаем, что в указанных случаях требуется установление специальных механизмов государственного контроля этих имущественных отношений. Также, относя к положительным явлениям передачу государственного имущества в частное управление и в целом аутсорсинг, категорически нельзя согласиться с выходом из государственного фонда имущества, непосредственно необходимого для осуществления видов деятельности, имеющих стратегическое значение для обеспечения обороноспособности и безопасности государства.
В тенденции, выражающейся в изменении традиционных прав и обязанностей в статусе органов, выступающих от имени государства в гражданском обороте, вызывает сомнение правомерность норм, позволяющих бюджетным учреждениям, являющимся государственными академиями наук, осуществлять от имени Российской Федерации полномочия учредителей государственных унитарных предприятий, государственных учреждений и собственников закрепленного за ними федерального имущества. По нашему мнению, подобное расширение прав смешивает статус бюджетных учреждений и органов государственной власти. Ведь осуществление государственных функций является исключительным полномочием последних. Также вызывает вопрос наделение социальных внебюджетных фондов государственной функцией по изданию нормативных правовых актов.
Представляется, что исключение подобных перекосов и устранение их негативных последствий требуется срочно, ведь эти тенденции вносят существенные изменения в сформированные и устойчиво функционировавшие модели участия государства в гражданском обороте. И полное воплощение этих тенденций сформирует новый облик государства.
В рамках определения статуса государства среди российских ученых продолжается дискуссия: можно ли государство приравнять к юридическим лицам или необходимо выделение его как особого субъекта?
По мнению Д.В. Пяткова[42], субъектами права от имени Российской Федерации и субъектов РФ выступают одноименные хозяйственные публичные организации, являющиеся равноправными участниками гражданских правоотношений. Эта распространенная сейчас точка зрения[43] известна многим зарубежным странам и дореволюционной России как деление юридических лиц на частные и публичные, позволяющее государству выступать в гражданском обороте в качестве юридического лица публичного права[44]. Например, в ныне действующем Гражданском кодексе Украины (ст. 167)[45] указано, что государство может создавать юридические лица публичного права (государственные предприятия, учебные заведения и т. п.) и юридические лица частного права (предпринимательские общества и т. п.). Это деление осуществляется в зависимости от порядка их создания: юридическое лицо частного права создается на основании учредительных документов, а юридическое лицо публичного права создается распорядительным актом органа государственной власти или местного самоуправления. На юридических лиц публичного права в гражданских отношениях распространяются положения Гражданского кодекса, если иное не установлено законом.
Как утверждают Д.И. Мейер, С.Н. Братусь, О.Г. Барткова, М.В. Смородинов[46], необходимо ввести правосубъектность казны для того, чтобы государство могло выступать и отвечать во внутреннем экономическом обороте как самостоятельный субъект. По их мнению, этот механизм упростил бы участие данного субъекта в гражданском обороте и определил бы надлежащего ответчика по иску к государству Но им справедливо возражали Ю.Х. Калмыков и Н.А. Кирилова[47], рассматривая казну как объект прав[48] и мотивируя невозможностью участия государства в гражданских правоотношениях в форме юридического лица – казны в силу природы его происхождения и отсутствия специального органа – казначейства. По мнению О. Н. Алдошина[49], созданный в данный момент такой орган – казначейство обладает иной компетенцией, а сам вопрос о гражданско-правовом статусе казны в настоящее время не имеет практического значения. Ряд авторов[50] считает более важным определение надлежащего лица, представляющего казну.
Необходимо согласиться с тем, что публично-правовые образования изначально наделены свойством, которое препятствует их приравниванию к юридическим лицам. Так, даже вступая в равноправные гражданские правоотношения, государство должно оставаться субъектом власти. Этот особый субъект гражданского права обязан беспрерывно и без исключений издавать обязательные для исполнения всеми субъектами права законы, принимать административные акты, из которых возникают гражданские правоотношения независимо от воли другой стороны, сохранять властные функции (осуществлять меры принуждения), пользоваться нормами, направленными на защиту прав неопределенного круга лиц или целостности государства. Более того, приравнивание к юридическим лицам нецелесообразно, если государство стало причинителем вреда из-за своей властной деятельности.
Юридическое лицо и государство похожи в том, что они являются искусственными образованиями (фикциями), необходимыми для определенных целей, и участвующими в гражданском обороте не из их природных свойств, а из требований законодательства.
Легально публично-правовые образования считаются самостоятельными, особыми субъектами права (sui generis), отличными от юридических и физических лиц. По общему правилу, к их гражданско-правовому статусу применяются нормы, определяющие участие в имущественном обороте юридических лиц. Но эти нормы могут быть изменены, если иное прямо вытекает из закона или из особенностей данных субъектов (п. 2 ст. 124 Гражданского кодекса РФ). К рассматриваемым субъектам однозначно невозможно применить правила о порядке создания и прекращения юридических лиц, о государственной регистрации юридических лиц (ст. 51 Гражданского кодекса РФ), о наименовании и месте нахождения юридического лица (ст. 54 Гражданского кодекса РФ), о представительствах и филиалах (ст. 55 Гражданского кодекса РФ)[51]. Поэтому такую позицию действующего российского законодательства о государстве как особом субъекте права полагаем считать обоснованной.
Ряд авторов к элементам правового статуса совершенно обоснованно относит правоспособность[52]. При этом у государства как субъекта права нет разрыва между правоспособностью и дееспособностью, они возникают, осуществляются и прекращаются одновременно, хотя в литературе по этому вопросу существует и противоположное мнение[53].
Можно утверждать, что ныне действующий Гражданский кодекс РФ, в частности ст. 2, которая провозглашает, что в регулируемых гражданским законодательством отношениях, наряду с гражданами и юридическими лицами, могут участвовать также Российская Федерация и ее субъекты, признает государство субъектом права, имеющим гражданскую правоспособность.
Гражданская правоспособность государства, как и любого другого субъекта, означает способность иметь гражданские права и нести обязанности. Однако правоспособность государства ближе к правоспособности юридического лица, чем гражданина. И поскольку государство невозможно однозначно отнести ни к физическим, ни к юридическим лицам, гражданская правоспособность государства должна отражать его особенности как особого субъекта гражданского права.
Как известно, юридическое лицо может иметь только два вида правоспособности: общую правоспособность, дающую ему возможность участвовать в любых гражданских правоотношениях, или специальную, разрешающую его участие лишь в ограниченном круге этих правоотношений.
В доктрине гражданского права вопрос о виде правоспособности государства всегда был дискуссионным. Одни ученые, как М.И.Брагинский, В.В. Витрянский, С.О. Лозовская[54], считают, что публично-правовые образования обладают общей правоспособностью, то есть вправе заключать любые гражданско-правовые договоры, кроме случаев, когда иное предусмотрено законом. Это продолжение взглядов советского права, исходящих из того, что государство как суверен может наделить себя любыми правами или ограничить себя в них, но правоспособность остается общей.
