Иван Упоров - Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.
И все же в России XVIII в. исследования пенитенциарной политики, а тем более ее истории, были развиты слабо. На наш взгляд, существенное негативное влияние оказало в этом отношении правление Петра I, который, «прорубая окно в Европу», делал акцент на военно-практическом деле, мало заботясь о развитии общественных наук, что, впрочем, неудивительно: личный диктат самодержца не мог считаться с появлением идей, не совпадающих с его взглядами.
В результате в XVIII в. помимо Екатерины II появилось лишь несколько серьезных имен, с которыми связано изучение пенитенциарной политики в России. Среди них, прежде всего, следует назвать работы В. Н. Татищева (1686–1750 гг.), М. М. Щербатова (1733–1790 гг.) и С. Е. Десницкого (1740–1789 гг.). Освещая, хотя и фрагментарно, историю развития тюремной системы в России, эти ученые обращались также к современным проблемам, предлагали, в частности, составить новое уложение – взамен Соборного уложения 1649 г., причем подчеркивалось, что новое уложение должно быть написано более ясным, понятным народу языком, считали необходимым резко ограничить применение смертной казни.[33]
В свою очередь Я. П. Козельский (1729–1795 гг.) и А. Н. Радищев (1749–1802 гг.) выступали за раскрепощение личности и защиту ее прав и свобод независимо от сословной принадлежности, отмену телесных наказаний.[34] А. Н. Радищев касался и пенитенциарной сферы, в частности, он полагал, что целью наказания является не мщение (оно всегда «гнусно»), а «исправление преступника или действие примера для воздержания от будущего преступления»[35]. Как известно, далеко не все из высказанных идей находили поддержку властей. Отметим также и то обстоятельство, что указанные российские ученые занимались довольно широким кругом вопросов. Особняком в этом отношении стоит лишь М. М. Сперанский (1772–1839 гг.) – государственный деятель, организатор разработки и автор многих важнейших законопроектов в пенитенциарной сфере.
Дальнейшее развитие исследований, посвящавшихся российской пенитенциарной политике в конце XVIII – начале XIX вв., было связано с именами Н. С. Мордвинова, А. П. Куницына, О. Г. Горегляда, Г. И. Солнцева, Н. В. Духовского, А. С. Чебышева-Дмитриева, Н. И. Тургенева и др.[36] При этом следует, однако, подчеркнуть, что в литературе первой четверти XIX в. практически не затрагивались вопросы исполнения наказаний, связанных с лишением свободы.
Заметное оживление в этой связи наблюдается в сфере уголовного права, в рамках которого довольно долго (вплоть до первой четверти ХХ в.) развивались и уголовно-исполнительные (пенитенциарные) отношения. Соответственно научно-литературные источники касались пенитенциарной системы, как правило, в контексте анализа уголовно-правовых категорий, обычно в привязке к институту наказания, имея в виду аспекты его реализации.
Среди первых трудов, в которых так или иначе с профессионально-пенитенциарных позиций затрагивались вопросы исполнения наказаний, можно назвать такие, как «Начальные основания уголовного права» С. Неймана (1814 г.), «Опыт начертания российского уголовного права» В. Н. Горегляда (1815 г.), «Начертания теории уголовных законов» Д. Цветаева, «Русское уголовное право» В. С. Гуляева (1826 г.), «О мере наказания» С. С. Баршева (1840 г.) и др.
Таким образом, в первой половине XIX в. в России начинают более активно развиваться научные направления, в той или иной степени касающиеся проблем исполнения наказаний, связанных с лишением свободы. Однако они касались, прежде всего, с правовым осмыслением существующей пенитенциарной практики, причем по преимуществу на уровне описания, констатации фактов. Собственно исторические работы первоначально были востребованы в меньшей степени. Несомненно, что именно практические потребности реформирования пенитенциарной системы в условиях буржуазной модернизации страны явились главным стимулом научных исследований, обусловив преобладание общеюридических и историко-правовых трудов.
Указанная тенденция сохранилась и в пореформенный период. В частности, достаточно широкий резонанс в самом его начале получила изданная в 1866 г. книга П. Д. Калмыкова «Учебник уголовного права».[37] В ней, в отличие от предшествующих трудов подобного рода, интересующие нас вопросы раскрывались в более систематизированном виде. В книге был дан обзор, и достаточно обстоятельный, зарубежных источников, сделаны довольно серьезные обобщения применительно к российской действительности.
В аналогичном «Курсе русского уголовного права» А. С. Лохвицкого[38] в контексте рассматриваемой проблематики был поставлен вопрос о равенстве условий отбывания наказания для представителей различных сословий. Любопытно, что, исследуя историческую традицию их исполнения, автор утверждал, что в российском законодательстве в части, касающейся условий заключения, «вследствие несуществующего феодализма всегда было равенство наказаний для всех сословий». При этом, акцентируя внимание на особенностях эволюции социально-экономического и политического строя в России, он доказывал, что при равенстве условий различные категории населения в силу своего предшествующего воспитания и предшествующих условий жизни испытывают неодинаковые страдания и, таким образом, карательная сторона вроде бы равного наказания оказывается различной.
Для иллюстрации А. С. Лохвицкий приводил пример с зажиточным помещиком и крестьянином – в случае осуждения того и другого к каторжным работам первый будет чувствовать себя заметно дискомфортнее. Автор полагал такую практику несправедливой. Для того, чтобы достичь равной карательности, необходимо для каждого осуждаемого предусматривать индивидуальные условия содержания в местах лишения свободы. Однако поскольку практически этого достичь невозможно, автор делал вывод, что действующее законодательство вполне приемлемо[39]. Следует заметить, что в последующем в таком ракурсе вопрос был поставлен лишь в советский период.
В дальнейшем появляется все больше работ общеюридического плана, в которых рассматривался процесс развития и состояние тюремной системы в России и параллельно усиливалось стремление к изучению проблемы в исторической ретроспективе. Примечательно, что это делалось не только в монографической, но и в учебной литературе. В этом отношении характерным является «Элементарный учебник общего уголовного права» А. Ф. Кистяковского[40].
Со второй половины XIX в., в условиях развернувшихся буржуазных реформ, возрастает общее количество работ, в которых на основе анализа накопленного опыта, детально, а потому достаточно критически оценивается современное положение тюремной системы.[41] При этом нет сомнения, что изучение развития пенитенциарной системы вышло на более высокий уровень накануне и после тюремной реформы 1879 г. Настоятельная потребность реорганизации тюремной системы России питала рост государственного и общественного интереса к научному изучению данной проблематики. Поэтому наряду с литературой учебной направленности в это время появляется большой массив научных исследований, посвящавшихся преимущественно анализу современного состояния пенитенциарной системы. В результате активизации общеправовых и исторических исследований российской пенитенциарной политики были достигнуты несомненные успехи.
Появляется даже специфический дореволюционный термин – «тюрьмоведение». Представители рождавшегося научного направления (А. А. Пионтковский, С. В. Познышев, С. К. Гогель, С. П. Мокринский и др.) стремились исследовать современную им проблематику на широком историческом фоне.[42] Вне всякого сомнения, названные авторы внесли определенный вклад в изучение истории пенитенциарной политики в России, хотя все же, как правило, не конкретизировали свои исследования применительно к русской истории.
Вместе с тем следует указать на одну из характернейших черт данного блока работ, состоящую в стремлении к обобщению как российского, так и в еще большей степени – иностранного опыта. Кстати, отметим, что правительство, в свою очередь, заинтересованное в подобных разработках, активно поощряло исследовательские работы. Ярким примером такого «совпадения интересов» является книга М. Н. Галкина-Врасского[43]. Подготовленная на основе богатых материалов, собранных автором в Западной Европе при непосредственной поддержке МВД и лично императора, она вызвала большой интерес современников. Любопытно, что правительство непосредственно профинансировало и само издание книги, выделив для этой цели 1 тыс. рублей[44].
Таким образом, довольно подробно описывая организацию пенитенциарного дела в России, других европейских странах, ученые все же больше оперировали теоретическими постулатами и искали идеальные образцы и формы, нежели анализировали эволюцию пенитенциарной политики в стране, изменение ее концептуальных основ. Это отражает, как нам представляется, то обстоятельство, что к данному времени пенитенциарная наука переживала период интеграции, обобщения ранее достигнутых результатов. Отсюда и стремление авторов определенным образом абстрагироваться от реальной истории и практики, отдать предпочтение теоретическим рассуждениям.
