Джерри Спенс - Настольная книга адвоката. Искусство защиты в суде
(Каков бы ни был ответ свидетеля, для нас он не важен.)
«Итак, вы сдержали свою клятву говорить правду, полную правду и ничего, кроме правды?»
— «Да, сдержал».
— «Ваша полная правда включает ту часть статьи или книги доктора (имярек), которую вы не помните, не так ли?»
Перекрестный допрос может следовать этой линии, пока не иссякнет предмет разговора. Продолжая, можно спросить следующее: «Вы полагаете, что есть другой специалист, который согласился бы с вашим мнением по этому предмету?»
— «Да, конечно».
— «И кто же это?»
(Свидетель называет имя.)
«Вы говорили с доктором (имярек) об этом деле?»
— «Нет».
— «Вы пытались подтвердить свое мнение, консультируясь с каким-нибудь другим специалистом в данной области?»
— «Нет, для этого не было необходимости».
— «Как вы полагаете, больных должен консультировать второй специалист, когда принимается важное врачебное решение?»
— «Не обязательно».
(Присяжные прекрасно понимают, что это не так.)
«Поэтому вы не посчитали нужным получить другое мнение в деле малышки Джейн?»
— «Да».
— «Вы даже не подумали почитать современную литературу, чтобы убедиться, что ваше мнение поддерживают другие специалисты-медики, это правда?»
— «Да».
— «Спасибо, доктор».
Вопросов больше нет.
Здравый смысл присяжных. Самая выдающаяся характеристика нашего биологического вида — необычный тип мышления. Поскольку все мы в той или иной степени способны мыслить и поскольку самой опасной угрозой для нас являются окружающие, необходимо иметь средство, с помощью которого есть возможность оценить, кто может причинить вред, обмануть или у кого может быть злой умысел. У всех нас есть эта способность. Как показано выше, все мы наделены «психическими щупальцами» для оценки звуков, выражений лиц, необычных признаков, языка телодвижений, то есть всех составляющих поведения, которые помогают понять, искренне ли говорит свидетель, а в общем смысле — хорошим или плохим парнем он является. Некоторые называют эти «щупальца» интуицией. Все мы обладаем этим чувством в той или иной степени. Когда они становятся слишком активными, мы говорим о паранойе. Если они недоразвиты, такого человека называют наивным. Биологическое преимущество, которое обеспечивают эти «щупальца», сравнимое с быстротой антилопы или панцирем черепахи, заключается в том, чтобы помочь индивиду выжить. Мы принадлежим к одному из немногих видов на Земле, который должен защищаться от собственных соплеменников.
Я уже говорил, что присяжные редко принимают решение в пользу плохого парня, даже если формальное судебное признание на его стороне. Также не может выиграть внешне привлекательный и улыбчивый хороший парень, если в конце он покажет себя неискренним и ненастоящим. Двенадцать человек присяжных со средним возрастом сорок лет обладают совокупным здравым смыслом и жизненным опытом мудреца, прожившего лет пятьсот. Взяв состав присяжных как единое целое и приняв единодушное решение, которого часто требует закон, понимаешь трезвый расчет наших отцов-основателей, определивших такую норму судопроизводства для установления фактов и нахождения истины. Никакой судья, даже лучший, не обладает таким здравым смыслом, а те, кто утверждает обратное, пытаются выдать желаемое за действительное. Судьи — это просто люди, которых мы наделили большой властью. Но ни в коем случае не следует путать такую власть с мудростью и здравым смыслом. Мы мечтали об их непогрешимости, а в результате испытали лишь разочарование.
Что происходит с нами в зале суда. Выше я отмечал, что, когда мы заняты битвой в зале суда, нам трудно объективно оценить происходящее. Когда я провожу интенсивный перекрестный допрос, мне хочется знать, не слишком ли я строг к свидетелю, доступно ли я объясняю свою позицию или выгляжу сердитым любителем поспорить, верят ли мне и что вообще происходит вокруг.
Вначале я пытаюсь понять, что со мной делается. Мне нужно осознать свои чувства, в том числе свой гнев. Но мне также необходимо понять, что происходит с присяжными и судьей — теми, кто не знает того, что знаю я о свидетеле, которого допрашиваю. Тот же вопрос возникает у меня, когда я бьюсь со свидетелем: что происходит, не проигрываю ли я войну. Я спрашиваю об этом у партнеров, жены, секретаря и других доверенных людей, которые скажут мне правду. Я передаю им записку, в которой задаю вопрос: «Что происходит?» — и жду, пока не появится возможность поговорить с ними в одном из перерывов. Обратная связь со зрителями обычно помогает. Я словно тренер, наблюдающий за боем на ринге и в перерывах между раундами дающий советы боксеру.
Импичмент свидетеля. Импичмент свидетеля — это совсем не одно и то же, что импичмент президента Соединенных Штатов. В последнем случае происходит обвинительный процесс. Коротко говоря, импичмент свидетеля представляет собой процедуру во время перекрестного допроса, при которой свидетель дискредитируется. Это нападение на надежность, правдоподобие и состоятельность свидетеля. Поскольку это нападение, оно должно быть тщательно продумано и по возможности основываться только на фактах, без проявлений сарказма, гнева, ненависти или напыщенной отстраненности адвокатов, что мы часто видим в фильмах и, к сожалению, иногда в суде. Импичмент доступен в различных ситуациях, позволяющих адвокату, который ведет перекрестный допрос, вдребезги разбить нимб святости, которым наш оппонент наградил своего свидетеля.
Эксперт. Допустим, что в деле о врачебной ошибке свидетельское место занимает медицинский эксперт страховой компании. В этом случае вопросы перекрестного допроса могут затрагивать следующие аспекты, касающиеся импичмента:
— интерес свидетеля в исходе дела;
— свидетель оплачивается противной стороной, поэтому находится под ее контролем;
— свидетель не полностью ознакомился с историей болезни;
— свидетель не отвечает за лечение больного;
— его так называемое независимое медицинское освидетельствование на самом деле достаточно предвзятое;
— свидетель является экспертом по даче показаний в суде, но никак не по лечению больных.
Мы задаем вопросы терпеливо и вежливо, самим тоном голоса подчеркивая, что пытаемся не смутить свидетеля, а просто добиться от него истины. Кроме того, все наши вопросы честные, и этот факт присяжные будут учитывать при оценке показаний свидетеля. Перекрестный допрос может выглядеть таким образом:
«Доктор Мерси (эксперт противной стороны), вам, разумеется, заплатят за работу в суде?»
— «Да».
— «Надо надеяться, заплатят нам всем».
— «Да».
— «Ваш гонорар за дачу показаний составляет тысячу долларов в час, как вы сообщили в своих письменных показаниях».
— «Да».
— «Вы не смогли бы назначить такую большую сумму, если бы ваши показания не были полезны ответчику, не так ли?»
(Возражение противной стороны, поскольку она считает вопрос спорным и основанным на выводах. Возражение принято.)
«Всем нам приходится зарабатывать на жизнь. Вы зарабатываете показаниями в суде, не правда ли?»
— «Отчасти».
— «Я вижу в ваших письменных показаниях, что вы проводите достаточно много времени в судах, а именно более половины дохода получаете за обследование больных по просьбе адвокатов, нанимающих вас с этой целью».
— «Что-то вроде этого».
— «Вам нравится давать показания?»
— «Не особенно».
— «Но вы все же предпочитаете обследовать больных и давать показания».
— «Я исполняю свой долг».
— «У вас ведь есть право отказаться от этой работы?»
— «Да, и иногда я отказываюсь».
— «Разумеется. Если не можете найти, что сказать в интересах нанявших вас людей, вы не беретесь за дело, не правда ли?»
— «Да».
— «Однако вы не считаете себя последней инстанцией в медицинских проблемах этого дела, не так ли?»
Молчание.
«Вы знаете, что другие врачи и эксперты могут иметь иное мнение — противоположное вашему — и что они могут оказаться правы?»
— «Не думаю, если это касается данного дела».
— «Ваше мнение основано на искреннем убеждении, и, наверное, вы допускаете возможность, что мнение доктора Праймли, который давал показания перед вами, также основано на искреннем, но противоположном убеждении?»
— «Наверное, но я считаю, что он ошибается».
— «Итак, мы имеем двух экспертов с противоположными мнениями и искренними убеждениями».
Свидетель кивает.
«У нас, адвокатов, то же самое. Мы с мистером Пинчемом, моим оппонентом, также имеем противоположные мнения по этому делу. Получается, что врачи мало чем отличаются от нас?»
