Нинель Кузнецова - Избранные труды (сборник)
П. и X. были осуждены народным судом по ст. 111, a С. – по ч. 2 ст. 112 УК. Кроме того, суд постановил взыскать с П. в пользу конторы «Свердловскобувь» 23 998 руб. за причиненный ущерб.
Верховный Суд СССР приговор отменил в отношении П. в части взыскания с нее по гражданскому иску 23 998 руб. Коллегия указала, что народный суд неосновательно постановил взыскать с директора магазина П. весь причиненный ущерб. X. и С. заведовали секциями магазина и были самостоятельными материально ответственными лицами. «При новом рассмотрении вопроса об удовлетворении гражданского иска, – говорится в определении коллегии по этому делу, – суду надлежит выяснить, кто из осужденных должен нести материальную ответственность за ущерб магазину и в каком порядке, то есть – кто и с кем должен нести солидарную и кто долевую ответственность и в каком размере»[336]. К. вовлек в воровскую группу П., М., И., К-ва, Г. и Б. Виновные, производя незначительные работы на небольшую сумму, а иногда и без этого, составляли фиктивные наряды на якобы выполненные работы. Деньги по этим фиктивным нарядам получали лично сами, часть оставляли К. и другим. При этом каждый из соучастников хищения был связан с К. в отдельности и никакого участия в хищении с другими не принимал. Таким образом, было похищено: М. – 36 528 руб., И. – 22 172 руб., К-вым – 23 422 руб., Г. – 5142 руб., Б. – 18 530 руб. и П. – 42 944 руб.
Суд постановил взыскать с каждого из указанных лиц 249 042 руб. солидарно. Понятно, что Верховный Суд СССР с таким решением суда в части возмещения причиненного ущерба не согласился. Солидарно мог отвечать только организатор хищения – К. Остальные лица «должны нести солидарную ответственность в пределах той суммы, в расхищении которой принимали участие, а не всего ущерба»[337].
Ш., сторож магазина, будучи в пьяном состоянии, заснул на дежурстве. Воспользовавшись этим, К. и В. похитили из магазина материальные ценности на сумму 10 208 руб. Ш. был осужден по ст. 111 УК, а К. и В. – по ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». Одновременно суд приговорил всех троих к солидарному возмещению причиненного ущерба. Верховный Суд СССР признал неправильным приговор суда в части возмещения материального ущерба. Солидарно возмещать причиненный ущерб должны только соучастники хищения социалистической собственности. Сторож Ш. не был соучастником хищения. А поскольку сторож не является материально ответственным лицом, он вообще не должен нести материальной ответственности[338].
В п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 г. говорится, что если материальный ущерб нанесен преступным действием рабочего или служащего, состоящего с потерпевшим государственным или общественным учреждением, предприятием или организацией в трудовых отношениях, то размер подлежащего возмещению ущерба должен устанавливаться судом с учетом конкретных обстоятельств дела, степени вины работника и его материального положения.
Между тем суды не всегда следуют этому указанию Верховного Суда СССР.
Г. была осуждена по ст. 111 УК со взысканием с нее в пользу строительного треста 51 146 руб. Г. работала в системе треста рабочей, за хорошую работу была выдвинута на должность бригадира, а затем коменданта жилищно-коммунального отдела. При приеме дел от старого коменданта Г. не проверила состояния хозяйства, а затем, не имея опыта работы, и сама допустила халатность. В результате ревизией была вскрыта недостача в 51 145 руб.
Назначая наказание Т., суд не учел, помимо прочих смягчающих обстоятельств, материального положения Г., что у нее было трое несовершеннолетних детей. Признавая приговор суда в части возмещения ущерба неправильным, Верховный Суд СССР указал, что при определении размера подлежащего возмещению ущерба в слу чаях совершения некорыстного преступления суд должен обсудить возможность применения ст. 836 КЗоТ РСФСР. Верховный Суд СССР, исходя из ст. 836 КЗоТ, то есть учитывая конкретные обстоятельства дела и материальное положение осужденной, снизил размер подлежащего возмещению ущерба до 4724 руб. (фактически возмещенная Г. сумма)[339].
И. Малхазов подверг критике постановление Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 г., считая, что п. 3 этого постановления сформулирован недостаточно четко: по смыслу постановления причиненный ущерб может быть взыскан в неполном объеме и при корыстном преступлении[340]. Однако, на наш взгляд, правильной является другая точка зрения, а именно, что в соответствии с принципами гуманизма и индивидуализации наказания суд может взыскать причиненный ущерб в неполном объеме исходя из материального положения лица, даже если это лицо виновно в корыстном преступлении[341].
Добровольное возмещение ущерба является, как указывалось, важным смягчающим наказуемость обстоятельством. Помимо того положительного, что несет с собой восстановление нарушенных интересов государства и граждан, добровольное возмещение ущерба свидетельствует о раскаянии субъекта, в известной степени положительно характеризует его с моральной точки зрения.
Возмещение ущерба может последовать сразу же за совершением преступления по мотивам, близким к мотивам добровольного отказа: субъект знает, что нет объективных обстоятельств, препятствующих ему пользоваться плодами преступления, но тем не менее возмещает вред. Это добровольное возмещение ущерба в полном смысле слова и оно более всего смягчает ответственность виновного. Так, в известном деле В. и С. – виновные, совершив хищение, в ту же ночь раскаялись и отнесли похищенные государственные деньги на место. Пленум правильно указал, что добровольное возвращение похитителем ранее похищенного им имущества не является обстоятельством, влияющим на решение вопроса о виновности и квалификацию преступления[342]. В то же время Пленум признал, что немедленное добровольное возвращение похищенного настолько положительно характеризует личность виновных, а нарушенные интересы государственной собственности полностью без каких-либо дополнительных вредных последствий для предприятия восстановлены, что прекратил дело на основании ст. 8 УК.
По делам о преступлениях на автотранспорте суды всегда учитывают при индивидуализации наказания, пытался ли виновный уменьшить ущерб своего преступления оказанием необходимой помощи пострадавшим, или, напротив, оставил их в беспомощном состоянии.
Оказание медицинской помощи, а также материальной помощи в лечении пострадавшего и тому подобные обстоятельства, направленные на возмещение преступного ущерба, являются смягчающими ответственность обстоятельствами.
Возмещение ущерба под действием внешних факторов, не препятствующих, но в известной мере затрудняющих пользование плодами преступления, смягчает ответственность, хотя и в меньшей степени, чем добровольное в собственном смысле слова возмещение ущерба. Так, объявление о назначении ревизии, заключение ревизионной комиссии о недостаче могут побудить субъекта к полному возмещению причиненного им ущерба до возбуждения против него уголовного преследования. По делу А., который после ревизии, но до возбуждения уголовного дела возместил причиненный хищением ущерб, Верховный Суд СССР определил: «Возмещение нанесенного ущерба может быть принято во внимание при назначении наказания»[343].
Серьезной ошибкой в оценке факта возмещения ущерба является признание за этим смягчающим обстоятельством значения либо обстоятельства, устраняющего уголовную ответственность, либо обстоятельства, ведущего к переквалификации хищения на злоупотребление властью.
Другая ошибка – переоценка смягчающего характера факта возмещения преступного ущерба. Некоторые суды считают, что возмещения ущерба вполне достаточно для снижения наказания ни же низшего предела или определения условного наказания. На страницах журнала «Социалистическая законность» приводились примеры, когда прокуроры требовали применения ст. 51 УК только потому, что обвиняемые частично возмещали причиненные их преступной деятельностью ущербы[344].
Верховный Суд СССР признал неосновательным применение условного осуждения к виновным потому, что «Ш. и Г. погасили причиненный ими государству ущерб, тем более, что, как видно из материалов дела, Ш. и Г. внесли деньги в возмещение присвоенных ими средств после того, как была разоблачена их преступная деятельность»[345].
Иногда, в случае задержания преступника на месте преступления и возвращения похищенного владельцу, суды признают последнее обстоятельство в совокупности с другими еще одним смягчающим обстоятельством по делу. Это объясняется тем, что быстрая поимка преступника и отобрание похищенного имущества свидетельствуют обычно о слабой подготовленности преступления, об отсутствии особой злостности в его выполнении и сокрытии похищенного[346].
