Марк Энтин - Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1
В аналогичной стилистике ведется кампания и по приукрашиванию положения в экономике еврозоны и ЕС в целом. Главное – утверждается, что кризис позади. Рецессия прекратилась. Рост вернулся. Под него подведено твердое основание. Евро больше ничего не угрожает. Финансовая система стабилизирована. Через некоторое время, после создания банковского союза, она еще больше укрепится. Структурные реформы позволили существенно поднять конкурентоспособность. Деловая активность на подъеме. Деньги вновь возвращаются на якобы лучше обустроенные, более разнообразные и менее рискованные европейские рынки.
Все – и обыватели, и предприниматели опять готовы больше тратить, не боясь залезть в неподъемные долги и прогореть. А значит, удалось включить автоматические механизмы, обеспечивающие переход в гораздо более светлую и радостную фазу экономического цикла, называемую экономическим подъемом. Ура, эра благоденствия и процветания возвращается. Скорее спешите этим воспользоваться. Бегите из сложного, опасного, непредсказуемого развивающегося мира, куда ушла волна кризиса. Вкладывайтесь, как и положено, в экономику еврозоны и ЕС в целом.
И не забывайте, учит старожил среди министров финансов стран ЕС, глава минфина предыдущего правительства Германии Вольфганг Шойбле, если вчера было плохо, это не значит, что завтра будет хуже. Следуйте примеру Германии. Все, что раньше плохо работало, можно починить. Улучшить. Рационализировать. Осовременить. Десятилетие назад Германия была «больным человеком» Европы – теперь об этом никто и не вспоминает. И Европа, следуя предложенным Берлином рецептам, проделала аналогичный путь. Германия может служить эталоном. Ей нужно подражать. У нее учиться. Действуйте так, как когда-то Германия, и все будет в шоколаде[289].
Ни в коем случае, только не так, как советует Вольфганг Шойбле, предупреждают экономисты. Если следовать его рецептам, все остальные должны изучать немецкий опыт и добросовестно повторять у себя те реформы, которые десятилетие назад осуществила Германия. Ничего подобного. Не сработает. Можно даже не пытаться. Сравнение тогдашней Германии с периферией ЕС – недопустимая натяжка, извращающая реальность[290]. Периферия ЕС находится в несравненно худшем положении. Ее экономика несопоставима с германской.
В начале 2000-х Берлин испытал кратковременную рецессию. Периферия находится в депрессии. Дефицит его торговых операций составил 1,7 % ВВП. У Греции, Португалии, Испании, Кипра он превысил 10 % ВВП. У Берлина никакой критически большой суверенной задолженности, в отличие от проблемных стран Европы, не было. Сложностей с доступом к дешевым деньгам тем более. Спрос повсюду в ЕС стремительно рос, и Германия смогла быстро и успешно нарастить экспортные поставки. Ныне рынки находятся в состоянии стагнации. Это в лучшем случае. К тому же она не опасалась скачка инфляции. Берлину с ней не нужно было бороться. И безработица была на порядок меньше.
Главная проблема периферии ЕС – Германия. А не что-нибудь иное. Генерируя у себя колоссальный профицит внешнеторговых и текущих операций, она экспортирует вовне слабость, банкротства и безденежье. Без устранения сложившихся дисбалансов ничего путного ни у еврозоны, ни у ЕС в целом не получится. Вот чем надо заниматься в первую очередь. По сути, всемерным наращиванием спроса в Германии. Радикальным изменением проводимой ею экономической политики. Переплавкой ее экономической философии. Только таким образом с текущим кризисом получится справиться. Иначе никак. Иначе экспорт всего сонма указанных проблем уже в мировую экономику, т. е. в развивающиеся страны. Отрезвляющее признание. Помогающее прозреть всем тем, кто по-прежнему продолжает верить сказочкам о затягивании поясов. Кому так комфортнее. Не правда ли?
В отношении каждого из приведенных выше тезисов о победе над кризисными явлениями можно сказать: «да, но…». Рецессия прекратилась, но бить себя в грудь и кричать, что гидра кризиса повержена, что трудности преодолены и предпринятые меры переломили ситуацию, значит лишь затушевывать вторую часть объективной картины. Она состоит в том, что экономика отброшена далеко назад. Объемы производства и предоставления услуг меньше, чем в 2007 г. Безработица сумасшедшая. Большинство банков находятся в очень тяжелом положении. В реальный сектор экономики они вкладывают слишком мало, по-прежнему заботясь преимущественно о собственном выживании или занимаясь спекуляциями. Доступ средних и малых предприятий, образующих основную ткань западной экономики, к дешевым кредитам, а тем более длинным деньгам, крайне ограничен. Особенно в периферийных странах.
Рынок скукожился. Стимулировать спрос пока не получается. Усилия в этом отношении многие страны, включая Францию, только начали предпринимать. Причем весьма непоследовательно. Не очень понятно, как можно получить позитивный результат, с одной стороны стимулируя спрос, а с другой – облагая домашние хозяйства и бизнес непомерными налогами. Сокращение социальных программ, увольнение армии государственных служащих, снижение заработной платы и пенсионных выплат и повышение конкурентоспособности – далеко не одно и то же.
Сбалансированные бюджеты – пока еще только среднесрочная цель. Государственный долг чуть ли не повсеместно, за исключением Германии и небольшой группы государств, принадлежащих к т. н. северному блоку ЕС, продолжает увеличиваться. Оптимистические настроения предпринимателей в любой момент могут смениться на противоположные. Говорить об экономическом подъеме, когда потребуются годы на решение проблемы безработицы, а экономический рост не в состоянии преодолеть планку в 1 %, как-то даже неловко.
Бить же по поднимающимся рынкам и быстро растущим экономикам, вытягивавшим мировую экономику из трясины на протяжении всех лет глобального кризиса, бить по тем рынкам, куда вы пытаетесь во все больших объемах направлять свои товары и услуги, не только некрасиво, но и близоруко. Это все равно как рубить сук, на котором сидишь. Или на котором собираешься устроиться.
Под этим углом зрения позиция Марио Драги и возглавляемого им Европейского центрального банка выглядит явно реалистичнее[291]. В разгар анализируемой информационной кампании он прописал всем борзописцам хорошую пилюлю против преувеличений и неоправданной эйфории. Председатель ЕЦБ подчеркнул, что признаки оздоровления слишком слабы для того, чтобы Банк отказался от проводимого им курса на поддержку экономики за счет беспрецедентно низкой процентной ставки. Геополитические риски никуда не делись. Большинство членов ЕЦБ считают оптимистические оценки состояния европейской экономики преждевременными. До реального оздоровления еще далеко. Одновременно ЕЦБ объявил, что снижает свой прогноз экономического роста еврозоны в 2014 г. с 1,1 до 1 %.
Почему ЕЦБ занял такую позицию, легко объяснимо. Неоправданный оптимизм чреват преждевременным ужесточением условий, под которые предоставляются кредиты, доступ к которым малых и средних предприятий и так затруднен, что может нанести непоправимый удар по наметившейся тенденции к улучшению экономического климата. По аналогичным причинам и Центральный банк Великобритании воздержался от повышения процентной ставки.
Оба банка приняли во внимание, что сколько-нибудь заметный рост по-настоящему наметился только в Германии и небольшом количестве других стран, образующих ядро еврозоны, таких как Австрия и Финляндия. Да и то рост носит пока неустойчивый характер. От месяца к месяцу, от квартала к кварталу ситуация может ощутимо меняться. В том числе и в худшую сторону. За примерами далеко ходить не надо. Вот только один из них: объем заказов, размещенных германской промышленностью в июле 2013 г., вновь уменьшился. И еще один очень серьезный фактор – эффект от роста экономики Германии для остальной Европы не такой существенный, как может показаться на первый взгляд. За последние годы значительную часть своей деловой активности германские предприятия переориентировали на США и Юго-Восточную Азию.
Объем кредитов, выдаваемых европейскими банками, а он считается обязательным предварительным условием любого экономического роста, продолжил снижаться. Особенно в Испании и Италии. Предприятия на периферии ЕС по-прежнему не в состоянии выбраться из порочного круга, когда им позарез нужны кредиты, однако они не удовлетворяют критериям их предоставления, поскольку зарабатывают слишком мало. Причина прежняя. Европейские банки, как и раньше, переживают не лучшие дни. Они набрали слишком много невозвратных, необеспеченных кредитов. Как считает Организация экономического сотрудничества и развития – это одна из двух основных угроз восстановлению мировой экономики[292]. Вторая, как можно догадаться, иначе ОЭСР не был бы ОЭСРом, – бегство капиталов из развивающихся стран и вызываемое им обрушение рынков.
