Марк Энтин - Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 2
Приведенные суждения спекулятивны. С ними можно было бы поспорить. Они кажутся достоверными лишь на первый взгляд. В них слишком много передергивания. Объективно Россию и ЕС гораздо больше вещей сближают. Культура, история, геополитика – все подталкивает Россию и ЕС в объятия друг к другу. От игры на противоречиях Москва и Брюссель сильно теряют. Выгода мизерная, а потери колоссальные. Но политическим элитам России и ЕС это надо осознать. Практика пока совершенно иная.
Не вдаваясь в анализ причин, как и было обещано, разберем несколько наиболее ярких примеров.
Энергетика
К теме сотрудничества в области энергетики Дмитрий Медведев, Херман ван Ромпей и Мануэл Баррозу возвращались неоднократно. Не только потому, что во взаимной торговле она является главной статьей экспортно-импортных операций. Приносит наибольшие средства в бюджет России. Воспринимается Брюсселем как один из главных вопросов обеспечения экономической безопасности. Но и потому, что, как выясняется, в этой области разногласия приобрели наиболее острый характер. Существующие проблемы накапливаются. Приобретают застарелый характер. К ним добавляются новые.
За все годы сотрудничества России и ЕС так и не удалось согласовать прочную, стабильную, взаимоприемлемую правовую базу отношений в энергетической области. Из Договора к Энергетической хартии Россия вышла (оставшись в режиме Энергетической хартии). Вместо Договора ничего другого не появилось. Принципы, провозглашенные G20, юридической силы не имеют. Они могут быть полезны лишь как общие ориентиры при разработке обязывающих документов. Предложения руководства России по формированию новой правовой базы ЕС восприняты не были. Никакие международные акты заполнить образовавшийся вакуум не в состоянии. Ни один из них, будь то правила ВТО или какие-то другие, не регламентирует эту область многосторонних и двусторонних отношений столь же подробно, как ДЭХ.
В отсутствие сдерживающих международно-правовых факторов каждая из сторон получает возможность подменять международную регламентацию своим внутренним национальным или наднациональным законодательством. Именно по этому пути и пошел Брюссель. Принятый им Третий энергетический пакет решает административными методами несколько сформулированных Брюсселем задач. Он распространяет на поставки и торговлю природным газом стандартные требования свободной конкуренции, намеренно отказываясь от учета их специфики. Пресекает возможность концентрации в руках единого собственника производства (добычи), транспортировки и распределения этого нетипичного товара. Допускает на рынок неограниченное число игроков, вне зависимости от того, полезно это или вредит. Все для того, чтобы на словах обезопасить себя от внешнего давления, монополизма и ценового сговора; на деле – чтобы утвердить рынок потребителя, т. е. обеспечить господство на рынке не производителя, а именно потребителя.
Но ведь Россия и российские компании в отношениях с ЕС как раз и выступают в роли поставщика и производителя, а ЕС – в роли потребителя. В результате получается, что новейшее законодательство ЕС легитимирует противопоставление интересов и даже их столкновение, при котором преимуществами пользуется только одна из сторон. Москва против этого активно выступает, пытается объяснить, что действия Брюсселя являются антирыночными. Они наносят удар по всей системе долгосрочных контрактов, на основе которых поставки идут в Западную и Центральную Европу. Лишают производителей стимула к инвестициям. Разрушают сложившийся рынок, что в итоге бьет по интересам Большой Европы в целом. Однако донести свои озабоченности до европейских законодателей, правительств и Европарламента российская сторона не может. Ситуация в лучшую сторону не меняется.
Еще одним камнем преткновения являются противоположные подходы Москвы и Брюсселя к решению вопроса транзита. Москва строит свои магистральные трубопроводы. Брюссель лоббирует свои. В прошлом он всячески затягивал выдачу разрешений на прокладку «Северного потока». Естественно, руками государств-членов. В настоящее время с не меньшими, а, может, даже большими проблемами сталкивается реализация проекта «Южный поток». ЕС добивается того, чтобы южным коридором газ шел по Nabucco. Даже несмотря на то, что под Nabucco элементарно нет или недостаточно поставщиков.
Эти объективные противоречия с обескураживающей регулярностью прорываются наружу в том или ином конфликте интересов. В том, что касается Третьего пакета, им стали радикалистские меры отдельных стран по его применению к предприятиям, контролируемым Газпромом, – в Москве даже заговорили о том, что в ЕС по существу приступили к осуществлению частичной национализации иностранной собственности и селективному применению положений пакета (читай, преследованию конкурентов). В том, что касается транзита, – безоглядное проталкивание Брюсселем соглашений с прикаспийскими странами и стремление запустить строительство транскаспийской трубопроводной системы. Больше всего Москву возмутило в этой ситуации, что Брюсселем полностью игнорируется международно-правовой статус Каспия как внутреннего моря и его особые правовые режимы. Не меньшее неприятие действий Брюсселя вызвало то, что он открыто приступил к ведению переговоров за спиной Москвы.
Естественно, что эти сюжеты не могли не затрагиваться на саммите. Очень важно, что они обсуждались в конструктивном ключе с ориентацией на поиски компромисса. Ведь продолжение прежнего курса, когда интересы одной из сторон намеренно ущемляются, никого устроить не может. Применительно к Третьему энергетическому пакету российское руководство вновь напомнило партнерам, что он обладает очень большими гибкостями. Законодательство ЕС предоставляет государствам-членам выбор из различных схем имплементации. Поэтому компромиссы можно поискать на путях гибкого взаимоприемлемого и взаимовыгодного применения различных положений пакета. Так, чтобы ничего не ломать. Так, чтобы оно не применялось вопреки или против интересов одного из ведущих хозяйствующих субъектов на рынке ЕС.
Применительно к Каспию команде Хермана ван Ромпея и Мануэла Баррозу еще раз разъяснили две и так хорошо известные вещи. Международный режим Каспия означает, что договоренности нельзя искать с ограниченным кругом сторон. Это противоречит правовой и политической логике. Решения должны находиться с участием всех, от кого зависит статус Каспия и порядок его эксплуатации. К тому же свои отношения с прикаспийскими странами ЕС не должен строить в ущерб интересам России. Это даже как-то неловко. Брюссель от этого, с учетом влияния России в регионе, не столько выигрывает, сколько проигрывает.
Предложения же Брюсселя по энергетическому разделу нового базового соглашения вообще были Москвой с порога отвергнуты. Российское руководство не нашло в них ничего конструктивного. Ничего приемлемого. Ничего такого, на основе чего можно было бы вести переговоры.
Таким образом, картина более чем удручающая. Объективные противоречия очень глубокие. Они порождают столкновения коммерческих, а вслед за ними и политических интересов. На объективные противоречия наслаивается односторонний экономический и политический курс. Столкновения интересов тут и там прорываются конкретными действиями. Вместо того чтобы сглаживать противоречия, микшировать их, находить взаимоприемлемые решения, стороны настаивают на своем. Так далеко не уехать. Результат плачевен. Россия теряет миллиарды и миллиарды евро. ЕС серьезно утяжеляет экономику своих государств-членов. Принуждает их идти на неоправданные расходы. Ослабляет международную конкурентоспособность.
Одних только констатаций и изложения позиций сторон недостаточно. Необходимо реально договариваться. И договариваться в интересах друг друга. Компромиссы по правовому режиму сотрудничества в области энергетики, применению Третьего пакета, транзиту вполне могут быть найдены. Если этот верхний слой противоречий будет снят, стороны получат возможность выйти на обсуждение гораздо более перспективного вопроса – как формировать единую энергетику Европы. Создавать общий рынок производства, транспортировки и потребления энергоносителей. Привлекать сюда новые инвестиции. А получаемые доходы вкладывать в «зеленую» экономику. Выработка единой стратегии на этот счет расчистит завалы и на пути других, более масштабных договоренностей о нормальном, по-настоящему партнерском обустройстве Европы.
Ведь получается же у хозяйствующих субъектов России и ЕС, у крупных энергетических компаний эффективно работать вместе, когда им не мешает фактор политизации этой сферы двусторонних отношений. Удается России и ЕС выходить на совместное видение того, как европейская и мировая энергетика будет развиваться на период до 2050 года. Дают же ощутимую отдачу проекты в области энергосбережения и энергоэффективности. Понимают ведь в ЕС и государствах-членах, что без российского природного газа не обойтись. ЕС выгодно увеличение его доли в своем энергетическом миксе. Потребители из ЕС будут закупать его все больше и больше. Без него «зеленой» экономики не построить.
