Альфред Жалинский - Избранные труды. Том 3. Уголовная политология. Сравнительное и международное право
Преступность здесь последовательно берется вначале как явление в его социальной специфике, затем как юридическое явление – результат процесса криминализации и, наконец, как эволюционирующая система, что – спешим сказать – является очень удачным названием, снимая оценки «уходящая», «растущая» и пр. Здесь крайне существенными следует считать несколько тезисов. Прежде всего, вероятно, горький для автора и нас всех вывод: «Мы не в состоянии похвастаться какими-либо успехами в борьбе с преступностью…» (с. 6). В. Н. Кудрявцев совершенно правильно оценивает последствия преступности, считая ее подлинным национальным бедствием. Он подчеркивает, что даже частичное сокращение преступности требует больших людских, финансовых, технических, организационных и психологических затрат. Но тогда общество ставится в известность, что сделанные им вложения постоянно оказывались как минимум недостаточно эффективными. Это – «пучок» проблем, и критика к ним имеет мало отношения. Их решение требует поиска и выбора путей и как раз гносеологически и судьбоносно, экзистенциально обосновывает обращение к стратегиям борьбы с преступностью. Кажется нужным еще раз сказать следующее: на мой взгляд, здесь сформирована парадигма рационального подхода к борьбе с преступностью, учитывающего настроение общества и его возможности и требующего воплощения идей и разработок в стратегии. Она, эта идея, не пессимистична, но именно рациональна, разумна, ибо упреждает шарахания от прежнего оптимизма к нынешнему пессимизму.
Далее В. Н. Кудрявцев вполне последовательно, хотя и свернуто, подтверждая обоснованность и полезность своих ранее высказанных идей относительно причинности и причин преступлений и правонарушений, пишет, ссылаясь на современные дисфункции в обществе, что «нет основания ни удивляться, ни тем более возмущаться существованием в стране преступности и преступников, коль скоро сам образ жизни людей, призванный использовать социальные институты цивилизованного общества, не соответствует провозглашенным идеалам» (с. 7). Образ жизни людей, правда, нигде не соответствует идеалам. Но в тезисе В. Н. Кудрявцева заложен весьма серьезный посыл, и он весьма убедительно подтверждается в тексте. Преступность во многих случаях – это способ выживания и попытка достичь лучшей, одобряемой обществом жизни. Вероятно, можно выделять блок преступности как деятельного зла, когда преступники в зле, насилии, уничтожении, в средствах, несоизмеримых с целью, находят свое самовыражение. И можно выделить блок преступности бессилия, невежества и нужды. Тогда мысль В. Н. Кудрявцева рождает требование учета этих выделенных им свойств в разработке рациональных и идеологически приемлемых стратегий борьбы с преступностью.
При этом вновь обостряется проблема смещения уголовного наказания в сторону аутсайдеров, беззащитных членов общества, которые сами по себе не менее значимы для страны, чем любые другие, более успешные люди. Возникает и новая проблема. Сейчас оформляется и может стать флагом тезис о том, что значительная, если не основная, составляющая так называемой организованной преступности суть современная пугачевщина, т. е. попытка беднейших, но активных слоев населения нечто вырвать у бюрократии, переделить собственность и власть. Идеи рецензируемой книги позволяют уяснить корни такого подхода. По результатам анализа необходимо либо вновь ставить вопрос об опасности и недопустимости избыточной концентрации власти и капитала, уравнивая шансы граждан, либо более настойчиво искать связи различных сегментов преступности с укоренившимися институтами, с общественной моралью.
Кроме того, вероятно, стоит на основе написанного В. Н. Кудрявцевым и здесь, и ранее глубже развить тезис об индивидуальной адаптации к социальной среде. Ведь преступники часто не только оказываются адаптированными к социальной среде, они активно востребуются ею. С чего бы из вполне почтенных и трезвых ранее людей образовалось столько киллеров? Впрочем, может быть, в какие-то иные годы они тоже востребовались, но в ином статусе, без уголовно-правовых рисков.
Наконец, применительно именно к преступности является чрезвычайно полезным ее рассмотрение со стороны криминализации, причем с учетом эволюции преступности.
Из сказанного автором, в сущности, выводится много следствий, которые должны лечь в основу правовых исследований и собственно стратегий. К ним можно отнести проблемы:
а) соотношения опасных деяний, о которых говорится в ч. 2 ст. 2 УК РФ, т. е. деяний, которые становятся таковыми в процессе криминализации, а главное – разделения компетенции в процессе признания деяний таковыми;
б) легитимации уголовного закона; основы решения этой проблемы автор создал, указав на базовые принципы криминализации, нуждающиеся в развитии, но и способные к развитию;
в) уголовно-правовых рисков.
Формулируя один из принципов криминализации, В. Н. Кудрявцев чрезвычайно уместно для сложившейся практики указал, что «ожидаемые положительные последствия от криминализации должны превышать ее отрицательные последствия» (с. 18). Вероятно, это охватывает и трудно поддающиеся прогнозу отрицательные последствия расширения сферы действия уголовного закона, включая неконституционное изменение соотношения различных ветвей власти.
4. Характеристика правоохранительной системы. Данная В. Н. Кудрявцевым, она также содержит в себе много интересного и принципиально нового. Автор выявляет силы и слабости сторон и, в сущности, показывает, почему в сколько-нибудь стабильных условиях насильственные формы организованной преступности неизбежно подавляются как массовое явление правоохранительной системой. В то же время он указывает на опасность заражения правоохранительной системы преступностью и возникновения смычки, основанной на покровительстве преступникам. Такая опасность в принципе в той или иной степени существует, вероятно, в любой стране. Она и не может не существовать.
Но наиболее практически значимыми здесь кажутся два вывода.
Первый: «В действительности современную Россию нельзя считать криминальным государством, хотя отдельные его структуры поражены коррупцией» (с. 32). Здесь четко опровергаются пораженческие взгляды, я бы сказал, людей, либо буквально пришедших в восторг от возможности высказать нечто такое, либо мстящих переменам.
Второй: «…надо шире опираться на общественные силы, т. е. на гражданское общество» (с. 33). Эта идея развивается в последнем параграфе главы, и сказанное в нем не может быть проигнорировано. Только прозрачность и конкурентная подконтрольность правоохранительной системы при необходимом развитии общества в принципе способны обеспечить успех борьбы с преступностью, ограничивая вред, ею причиняемый.
5. О стратегиях борьбы с преступностью. Автор начинает их рассмотрение с терминологии, но, несмотря на большое внимание к ней в литературе, этот вопрос все же не кажется уж очень важным. Тем более что введение понятия стратегии в научный юридический оборот уже нашло признание. Здесь работают привычки и особенности языка, а набор смыслов понятия как раз может быть выявлен и фиксирован через систему или виды стратегий. В. Н. Кудрявцев и делает это. Вначале он раскрывает понятие стратегии через:
а) наличие общей концепции, которая, как кажется, вынужденно указывает на наличие или отсутствие рациональности;
б) определение ближайших и отдаленных, что крайне важно, целей;
в) выбор способов их достижения.
Затем называет основные группы стратегий, включая в них предупреждение преступлений, пресечение преступлений, уголовное преследование в соединении с постпреступной стадией. Наконец, формулирует, и это кажется очень важным, принципы стратегий, относя к ним законность, нравственность, целеустремленность, экономическую обоснованность, дифференциацию и комплексное применение стратегий, эффективность (с. 46–48).
Вместе с тем представляется, что читателю от этой главы следует перейти сразу к последней, VIII – «Применение стратегий в борьбе с преступностью», затем вернуться к отдельным стратегиям и вновь перейти к последней главе.
6. Отдельные стратегии. В этой рецензии невозможно обсуждать все вопросы, с ними связанные. Остановимся на основе, возможно, субъективного выбора только на некоторых.
А. Пресечение преступлений. Сначала выделение этой стратегии как самостоятельной даже несколько удивило. Затем пришло понимание, что здесь речь идет далеко не только о привычных вещах. Богатую пищу для размышлений дают постановки автором таких проблем, как функции милиции и законность их реализации (полицейские меры), самооборона населения и вооружение населения, массовые акции, включая преступные, новые технологии пресечения. В сущности, речь идет о правовой идеологии и организации острой формы взаимодействия населения и правоохраны, которая требует не просто повышения эффективности пресечения преступлений, но введения его в рамки, необходимые обществу.
