Ирина Минникес - Выборы в истории Российского государства в IX – начале XIX века
Во-вторых, вятчичам было предложено целовать крест «за великаго князя от велика и до мала»,[448] на вече у Туровой божницы Игорю и его брату Святославу «…целоваша вся Кияне хрест и с детьми».[449] Это значит, как верно отметил М. Н. Покровский, «что Игорю присягали не одни только главы семейств, «дворохозяева» по-теперешнему, а действительно весь народ – т. е. все взрослые мужчины, способные носить оружие».[450] Правда, автор не связал вопрос о крестоцеловании с правом участия боеспособных «детей» в вече, но это представляется вполне обоснованным выводом.
В-третьих, в грамотах XV в. среди участников веча не раз упоминаются «дети». Так, ганзейские города, судя по договорам 1423 и 1436 г., отправили послов в Новгород не только к архиепископу, посадникам (включая «старых посадников»), тысяцким, боярам, но и к «детям купеческим».[451]
Исходя из приведенных соображений, фразу «пойдем и с детьми» можно трактовать не только в контексте ручательства старшего родственника за себя и за домочадцев. Вполне вероятно иное толкование: это обещание большой рати, включающей как опытных воинов, так и тех, кто еще ни разу не участвовал в походе. Другими словами, военный сбор «с детьми» может означать, что в случае похода князя Юрия на Ольговичей и Изяслава на Чернигов к ним присоединится все боеспособное население территории от опытных бойцов до молодежи.
Представляется, что «дети» – это не только и не столько понятие семейно-хозяйственной сферы. В сфере государственных отношений «дети» – это молодежь, которая начинает учитываться при формировании ополчения. Именно в таком аспекте летописец использует фразу «от мала до велика», описывая события 1078 г., когда Всеволод «повеле збирати вои от мала и до велика; и бысть вои без числа…».[452] Эта версия соответствует опыту многих древних государств, например, Афинского или Франкского, где участие в собраниях было обусловлено военной службой.[453]
Думается, что контингент участников веча сходен с составом ополчения. Исходя из этого, вполне возможно участие в вече не только отцов семейств, домохозяев, но и боеспособных «детей».
3.2.3. Территориальный критерий участия в вече
Позиции исследователей относительно территориальных рамок участия в вече можно объединить в две группы.
Первая группа авторов (И. Д. Беляев, В. О. Ключевский, М. Н. Покровский, Н. Н. Воронин, О. В. Мартышин, М. Б. Свердлов и др.) признает право голоса только за горожанами. Например, М. Б. Свердлов прямо называет веча XII–XIII в. «формой политической активности городского населения».[454]
Один из краеугольных камней теории – фраза летописца «на что же старейшии сдумают, на том же пригороды станут». Но тот факт, что на пригороды распространялась административная власть главного города, совершенно не свидетельствует об исключении из состава веча их жителей. Представляется вполне обоснованным мнение А. Ю. Дворниченко о том, что «в сознании древнерусского человека главный город и волость – зависевшая от него земля – были теснейшим образом связаны между собой. Понятие «город» переносилось на всю волость, а соответственно и под названием «кияне», «полочане» и т. д. скрывались жители не только главного города, но и всей волости».[455]
Большинство авторов (Н. Н. Андреев, В. П. Алексеев, М. Ф. Владимирский-Буданов, М. А. Дьяконов, В. Н. Крылов, А. И. Никитский, С. Ф. Платонов, А. Е. Пресняков, М. Н. Петров, В. И. Сергеевич, В. Н. Вернадский, А. Ю. Дворниченко, Н. А. Рожков, С. В. Юшков, И. Д. Фроянов, В. В. Луговой и др.) считают участие пригорожан в вече старшего города вполне возможным. Скажем, В. В. Еремян и М. В. Федоров отметили: «Хотя вече всегда созывалось в столичном (волостном) городе, тем не менее, представители пригородов имели право не только присутствовать на нем, но и голосовать».[456] В. Алексееву этот факт также представляется очевидным: «жители пригородов могли участвовать в вече главных городов и без приглашения, как равноправные члены».[457]
Судя по летописям, их авторы не исключали жителей пригородов из числа политически активного населения. Так, в 1137 г. в попытке вернуть Всеволода участвовали «новгородьские моужи» и «плесковичи».[458] В 1138 г. «сложившеся тайно и начата негодовати о своем князи Святославе»[459] новгородцы и псковичи, а за шесть лет до этого они же вместе с ладожанами участвовали в изгнании Всеволода; значительно позднее, в 1269 г., «…вся власть новогородьская и пьсковичи, и ладожане, и карела, и ижера, и вожане» настаивали на уходе Ярослава.[460]
Правда, особое внимание летописца к «иногородним» вечникам может означать, что обычно вече проходило без их участия. Действительно, трудно представить себе, что сельские жители и, тем более, иногородцы, бросив дела, съезжались в Новгород, Ростов, Киев или другой стольный город на вече. По справедливому замечанию М. Ф. Владимирского-Буданова, «предположение об участии всех жителей земли противоречит обширности земель и отдаленности пригородов. То же подтверждается способом (колоколом и глашатаями) и временем созыва вечевых собраний: вече составляется или в тот же день, или на другой день после созыва».[461]
Каким образом разрешить данное противоречие?
Некоторые исследователи предлагают признать за жителями пригородов непостоянное право на участие в вече. Так, Б. И. Александровский и А. И. Никитский признавали возможным участие пригорожан только при решении особенно важных дел. При «обыкновенном» течении общественной жизни «пригорожане совсем не участвовали в народном собрании и вече превращалось просто в городскую сходку».[462]
Однако, во-первых, при сборе веча крайне сложно было заранее предугадать, насколько чрезвычайны причины сбора, да и непонятно, кто определял степень «обыкновенности» собрания.
Во-вторых, при отсутствии проверок явки вечников трудно представить, как на практике должно было проходить «отсеивание» пригорожан в момент решения «обыкновенных» дел.
Другие авторы признают за свободным населением пригородов постоянное право голоса: «Между жителями пригородов и коренными новгородцами не делалось никакого различия… пригорожане могли даже участвовать на вече новгородском»;[463] «всякий свободный человек, где бы он не жил, может (имеет право) быть членом веча старшего города…».[464]
Нетрудно заметить, что авторы указывают на потенциальную возможность участия пригорожан в вече с любой повесткой. Другими словами, несмотря на фактическую нерегулярность вечевых собраний, частый и иногда совершенно неожиданный созыв веча, колокольный звон как наиболее распространенный способ оповещения, данные авторы пришли к выводу о возможности участия пригорожан в работе веча главного города. Эта позиция представляется более обоснованной.
Что касается противоречия между правом пригорожан участвовать в вече и отдаленностью места их проживания, оно вполне решаемо. Признавая за жителями пригородов право на участие в любом вече, следует отметить лишь то обстоятельство, что на сход с «обыкновенной» повесткой шли те, кто в данный момент находился в стольном городе. Для решения наиболее важных вопросов пригорожан, по-видимому, приглашали специально. Например, в 1175 г. «…по убиении князя Андреа Юрьевичя, снидошася вкупе Ростовци, и Суздалци и Переславци во град Володимер».[465]
Таким образом, участниками вечевой стадии выборов были свободные горожане и жители пригородов мужского пола, которые учитывались при формировании ополчения.
3.3. Участники посольства
Как качественно, так и в количественном отношении состав посольства к избранному князю изменялся от выборов к выборам. Так, в 1195 г. новгородцы послали к Всеволоду за его сыном «Мирошьку посадника, и Бориса Жирославичя, и Никифора сотьскаго», а в 1200 г. пригласить на престол Святослава «идоша лучшие мужи с посадником с Мирошкою и с Михалком».[466] В 1221 г. новгородцы делегировали «владыку своего Митрофана, и посадника Иванка и старейшиа люди в Володимер к великому князю Юрью Всеволодичю, просяще у него сына княжити у них в Новеграде», чуть позже, после побега Всеволода, в качестве послов от новгородцев отправились «старейшиа их мужи».[467]
Многообразие вариантов состава посольств свидетельствует об отсутствии постоянного представительства в нем каких-либо лиц. Но, анализируя летописи, можно выделить некоторые закономерности комплектования состава посольской миссии, которые в большей или меньшей степени являлись традиционными.
Во-первых, в ней должны были быть представлены достаточно знатные, «старейшие» люди, «предние мужи».
![Законы РФ - Уголовный кодекс Российской Федерации [По состоянию на 1 сентября 2014 года]](/uploads/posts/books/199674/199674.jpg)
