Олег Баев - Основы методики уголовного преследования и профессиональной защиты от него (на примере уголовно-процессуального исследования должностных и служебных преступлений)
Криминалистические же ситуации (следственные, защитные) в их методическом значении, напомним, конструируются по совершенно иным основаниям: чаще всего в зависимости от повода к возбуждению уголовного дела и характера информации, в нем «заложенной». Применительно к методике расследования взяточничества наиболее типичными из них выступают такие:
а) следователю (органу дознания, дознавателю) становится известным об уже имевшем место факте дачи/получения взятки. Как правило, подобная ситуация возникает в результате поступления заявления о том взяткодателя, обусловленного ранее рассмотренными причинами (невыполнением взяткополучателем обещанного действия в пользу заявителя; последующими негативными действиями или поведением взяткополучателя в его отношении; расследованием в отношении взяткодателя, а в редких случаях и взяткополучателя другого уголовного дела и т. д.). Такую ситуацию мы условно именуем ретроспективной следственной ситуацией;
б) следователю (органу дознания, лицу, осуществляющему оперативно-розыскную деятельность) становится известным о предстоящем факте дачи/получения взятки. Эта ситуация возникает, когда лицо, у которого вымогается взятка, сообщает о том в правоохранительные органы и изъявляет желание помочь разоблачить взяточника[105]. Такую следственную ситуацию, по аналогии с наименованием предыдущей, думается, логично именовать перспективной.
Разновидностью этой ситуации в сути своей выступает та, когда «действующие лица» – и взяткополучатель, и взяткодатель (либо посредник) – одновременно задерживаются непосредственно после передачи взятки в результате проведенной в отношении их оперативно-розыскной работы. Эта ситуация представляется весьма эффективной для расследования, ибо в ней возможно обоснованное привлечение к уголовной ответственности всех участников взяточничества; в двух предыдущих, как известно, взяткодатель освобождается от уголовной ответственности в силу примечаний к статьям 204 и 291 УК. Однако, к сожалению, на практике ее возникновение крайне редко, что, несомненно, связано с отмеченными особенностями как данного состава преступления, так и личностей коррупционеров, а потому со сложностью в осуществлении оперативно-розыскной деятельности в отношении этих лиц (и ее практическими недостатками).
Напомним, что именно возникшей криминалистической ситуацией предопределяются возможности переработки механизма следообразования, последовательность и сама сущность осуществляемых для того следственных действий и других мероприятий.
С этих позиций далее мы и рассмотрим методические основы расследования умышленных преступлений, совершаемых по должности и службе, и профессиональной защиты в досудебном производстве по уголовному делу на примере, как это уже оговаривалось, взяточничества (коммерческого подкупа).
§ 2. Методика уголовного преследования и профессиональной защиты от него в ретроспективной ситуации расследования взяточничества
Совершенно очевидно, что в ней[106] первоначальным следственным действием является допрос заявителя-взяткодателя, и не только потому, что в результате его формируется начальное прямое доказательство взяточничества, но и потому, что полученная от этого лица информация во многом предопределяет наиболее целесообразные пути и средства как проверки ее объективности, так и получения других прямых и косвенных доказательств.
Думается, что он, как, впрочем, и значительная часть иных следственных действий и мероприятий, осуществляемых на первоначальном этапе расследования дела о взяточничестве, возбужденного в той ситуации, предопределены необходимостью проверки типовых версий, формулируемых с учетом информации, содержащейся в поступившем заявлении.
Они представляются таковыми:
а) факт дачи взятки имел место при обстоятельствах, указываемых заявителем;
б) факт дачи взятки имел место, но его обстоятельства по определенным причинам заявителем умышленно или неумышленно искажены;
в) факт передачи должностному лицу материальных ценностей либо оказание ему имущественных услуг и выгод имел место, но не может быть расценен как взятка;
г) имеет место ложный донос со стороны заявителя о даче им должностному лицу взятки;
д) в отношении должностного лица или лица, осуществляющего управленческие функции в негосударственной организации, имела место провокации взятки[107].
Анализ следственной практики позволяет предложить некие алгоритмы вопросов, выясняемых как для проверки названных типовых версий, так и для установления многих (если не большинства) обстоятельств, составляющих предмет доказывания по делам о взяточничестве.
В связи с этим заметим, что в литературе совершенно верно отмечается: «Поскольку все элементы предмета доказывания являются обязательными для установления в ходе предварительного следствия, они детерминируют и методику расследования, обусловленную конкретными обстоятельствами»[108].
Сразу же подчеркнем: предлагаемые далее в настоящей работе алгоритмы не претендуют на исчерпывающую полноту, носят сугубо типовой характер; очевидно, что они должны соответствующим образом интерпретироваться применительно к сфере общественной жизни, экономики и управления, в которой имеет место расследуемый факт взяточничества, и особенностей конкретного уголовного дела.
Применительно к допросу взяткодателя в рассматриваемой ситуации этот алгоритм представляется таковым:
1) для решения какой проблемы он обратился к лицу, оговариваемому им в получении взятки, или был вынужден с ним взаимодействовать (например, в связи тем, что это лицо рассматривает, расследует или каким-либо другим образом разрешает дело или вопрос, в котором допрашиваемый имеет свой личный интерес);
2) в случае если его проблема могла быть решена рядом лиц, располагающих соответствующими должностными или служебными полномочиями, почему он обратился именно к данному человеку: случайно или по совету коллег и знакомых; не говорили ли или не намекали последние на то, что это лицо решает подобные вопросы (или может решить его вопрос) за взятку; не проявило ли данное лицо само инициативу для разрешения его проблемы;
3) законно ли, на его взгляд, действие (бездействие), которое должно было совершить данное лицо для удовлетворения его, допрашиваемого, интересов;
4) создавало ли данное лицо какие-либо умышленные препятствия для удовлетворения законного интереса допрашиваемого (просто откладывало решение вопроса, настаивало на представлении дополнительных, не требующихся по соответствующим положениям и инструкциям документов согласований и т. п.), не угрожало ли (прямо или косвенно) наступлением каких-либо, и каких именно, негативных последствий в случае отказа в даче взятки?
Напомним, что лишь при наличии угрозы наступления вредных последствий именно правоохраняемым интересам заявителя в случае его отказа от дачи взятки либо, когда он умышленно ставится в такие условия, при которых вынужден дать взятку, дабы предотвратить вредные последствия для своих правоохраняемых интересов, в действиях должностного лица есть признак вымогательства[109].
5. Если интересующее допрашиваемого решение взяткополучателя должно было носить незаконный характер или попросту, находясь в правомерной его компетенции, могло быть принято различно – либо удовлетворительно, либо неудовлетворительно – и в различные сроки (с позиций интереса взяткодателя), то кто явился инициатором предложения взятки: должностное лицо, которое прямо требовало или намекало на необходимость дачи ему взятки за решение вопроса, либо сам допрашиваемый по собственной инициативе или «поняв невысказанный намек». Если заявитель тут же после этого передал должностному лицу взятку, что явилось ее предметом, из чего допрашиваемый исходил, определяя его размер (из требований о том этого лица; своего субъективного усмотрения и возможностей, знания «традиционно установленного» размера взятки за аналогичные действия в данной местности вообще или данному должностному лицу).
Последнее наиболее характерно для получения взяток в виде так называемых «откатов», действующих в системе заключения различных контрактов, чаще всего государственных. (Как здесь не вспомнить одного нынешнего политика, которого, когда он занимал весьма ответственное должностное положение в государстве, в определенных кругах называли – не будем судить, по праву ли, – «Миша – два процента».)
6. Обговаривался ли между ними предмет взятки (какая вещь будет передана в качестве взятки или какая материальная услуга оказана, какая сумма и в каком виде будет передана и т. п.) и кто был инициатором определения предмета взятки? Решался ли ими вопрос, будет ли передана взятка до или после того, как будет выполнено действие в интересах взяткодателя либо это должно будет происходить отдельными «траншами»: часть до выполнения действия, часть после того; был ли между ними «торг» по этим вопросам?
