Олег Баев - Основы методики уголовного преследования и профессиональной защиты от него (на примере уголовно-процессуального исследования должностных и служебных преступлений)
Переехавшему из Грузии в г. Воронеж Крузашвили одним из районных ОВД был выдан российский паспорт. Однако никаких документов, которые бы подтверждали правомерность наделения этого лица российским гражданством, при расследовании данного факта (как одного из эпизодов преступной деятельности сотрудников милиции) в ОВД обнаружено не было.
2) предмет взятки и связанные с ним другие объекты, на которых отразились следы, свидетельствующие о происхождении этого предмета и о «переходе» его из собственности или владения взяткодателя к взяткополучателю;
3) память лиц, участвовавших в совершении этого преступления (взяткополучателя, взяткодателя, посредника), а также причастных к выполнению действий, выполненных в пользу взяткодателя по требованию или указанию взяткополучателя.
Сразу скажем, что в связи со столь ограниченным числом следовоспринимающих объектов в результате взяточничества, с изощренностью модификаций типового механизма совершения этих преступлений, предопределенных, как сказано, личностными особенностями их субъектов и криминальными ситуациями, для их уголовно-процессуального исследования повышенное значение приобретают косвенные доказательства. Они формируются на основе следов на объектах, свидетельствующих о существовании вспомогательных, побочных фактов, имеющих логическую и (или) причинно-следственную связь с прямыми доказательствами. К таковым, в частности, можно отнести: средства и источник приобретения предмета взятки; место и обстоятельства встречи (встреч), связанные с переговорами о даче взятки и ее передаче, и т. п.
Каждый такой косвенный факт сам по себе напрямую не подтверждает (или не опровергает) версию о даче/получении взятки, но совокупность таких фактов в их логической связи делает соответствующую версию убедительной, доказательственной. Приведем для иллюстрации этого положения примеры из следственной и судебной практики.
Ермолова заявила (а затем дала соответствующие свидетельские показания), что год назад она дала взятку в размере 200 тыс. рублей декану факультета Асанову, который после этого обеспечил зачисление в число студентов ее сына, недобравшего несколько баллов на вступительных экзаменах.
В ходе допроса (проведенного по алгоритму, который будет изложен ниже) Ермолова пояснила, что деньги на взятку она занимала у своих родственников и знакомых (указав, у кого именно), каждому из них объясняя, для какой цели ей срочно понадобились деньги. Взятку Асанову она передавала в его служебном кабинете; по предложению следователя Ермолова описала мебель, находившуюся в кабинете, и составила схему ее расположения.
Лица, названные Ермоловой, подтвердили, что она, занимая у них деньги, объясняла, что они требуются ей для дачи взятки в размере 200 тыс. рублей для поступления сына в институт. Осмотр места происшествия (кабинета декана) подтвердил, что и сама мебель, и ее расположение полностью соответствуют составленной Ермоловой схеме.
Эти сведения носили характер косвенных доказательств: Ермолова могла занять деньги у свидетелей, но не отдать их Асанову; она могла посетить его кабинет, но не в связи с дачей взятки. Однако в совокупности с такими прямыми доказательствами, как показания Ермоловой, документы, свидетельствующие, что ее сын и еще два абитуриента, недобравшие необходимое количество баллов, были зачислены в число студентов, указанные сведения убедительно свидетельствовали об обоснованности обвинения Асанова в получении взятки, за что он и был осужден.
Противоположный пример – об использовании подобных косвенных данных стороной защиты – приводит С.А. Машков.
В качестве довода в свою защиту подсудимый, бывший судья Александров, использовал то, что свидетели – взяткодатели давали противоречивые показания в отношении наличия и расположения отдельных предметов мебели в его кабинете (в который свободный доступ ограничен и в котором они, согласно их показаниям, давали взятки), что, по его мнению, свидетельствовало, что взяткодатели вопреки их утверждениям в нем не бывали, а потому, следовательно, не могли передать ему взятку в указанных ими случаях[101].
Вариации и модификации приведенных выше типовых механизмов преступления и следообразования в результате его совершения (как и всех других преступлений криминалистически определенных видов, о чем говорилось выше) обусловливаются двумя факторами: личностью субъектов преступления и криминальной ситуацией его совершения.
В связи с этим вновь в первую очередь напомним, что, являясь должностными лицами или занимая управленческие должности в негосударственных организациях, взяткополучатели (а зачастую и взяткодатели, и посредники) чаще всего имеют весьма высокое и разностороннее общее и специальное образование и серьезную профессиональную подготовку. Это обусловливает избрание (и изобретение) ими весьма завуалированных способов как выполнения действий в интересах взяткодателей, так и получения самого предмета взятки и последующей легализации его происхождения – вплоть до прогнозирования линии своего поведения в случае возникновения необходимости дачи объяснений по этим обстоятельствам правоохранительным органам.
Говоря об этом, здесь мы не имеем в виду взяткополучателей из числа нижнего или среднего служебного/должностного или управленческого персонала, таких как, например, сотрудников ГИБДД, службы судебных приставов и т. д. Хотя…
Полуанекдотичный случай из правоохранительной практики Ленинградской области (советских лет) некогда, более тридцати лет назад, рассказал автору известный российский криминалист профессор И.Е. Быховский.
Как стало известно сотрудникам органа дознания, инспектор ДППС (тогда – ГАИ) освобождал останавливаемых за нарушение правил дорожного движения водителей от наказания после того, как проштрафившийся водитель заказывал для него в ближайшем кафе стакан высококлассного коньяку и закуску (оплачивая, естественно, стоимость заказа).
После «принятого» инспектором ГАИ четвертого за день 200-граммового стакана коньяку (факты «восприятия» фиксировались с помощью технических средств) было принято решение его задержать, сняв с дежурства по причине нахождения в нетрезвом состоянии. Проведенное после этого медицинское освидетельствование показало, что инспектор… абсолютно трезв.
В процессе расследования выяснилось, что инспектору буфетчица кафе наливала… чай, который оплачивался водителем как дорогостоящий коньяк, стоимость которого затем буфетчица передавала инспектору ГАИ ежедневно после окончания его дежурства на посту[102].
Криминальные ситуации взяточничества[103] варьируются в весьма широком диапазоне. Наиболее известные из них следующие:
а) должностное лицо или лицо, выполняющее управленческие функции в негосударственной организации, прямо и недвусмысленно ставит положительное решение некоего вопроса, входящего в его служебную компетенцию (или в решении которого – вспомним диспозицию статьи 290 УК – он может способствовать) в зависимости от дачи ему за то взятки, иными словами, вымогает взятку;
б) это лицо длительное время попросту не решает такой вопрос либо усложняет возможность его удовлетворительного решения различными надуманными причинами, тем самым «намекая» на необходимость дачи ему взятки;
в) инициатором взяточничества является взяткодатель или посредник, а взяткополучатель лишь «пассивно» принимает предмет взятки или указываемую ему имущественную услугу или выгоду;
г) в качестве инициатора дачи взятки с целью дальнейшего разоблачения взяткополучателя под соответствующим прикрытием выступает сотрудник оперативно-розыскной службы либо лицо, сотрудничающее с органами дознания на конфиденциальной основе. В этом случае, как видим, криминальная ситуация конструируется умышленно с целью последующего изобличения взяткополучателя.
Сразу скажем: правомерность создания данной ситуации весьма проблематична (особенно в свете последних изменений, внесенных 24 июля 2007 года в Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»). И тем не менее не далее как 6 августа 2008 года Липецким областным судом за получение взятки в размере 1 млн рублей осужден заместитель главы администрации одного из районов, причем в качестве взяткодателя выступал оперативный сотрудник[104].
Свое мнение по этой проблеме мы обоснуем и сформулируем при рассмотрении методики расследования рассматриваемых преступлений, осуществляемого в перспективной следственной ситуации. Здесь же лишь отметим, что именно в ней наиболее штатной и, подчеркнем, оптимальной с позиции защиты является версия об учиненной в отношении взяткополучателя провокации.
