Ольга Буткевич - У истоков международного права
В результате, надлежащие методы исследования начали искать в других отраслях – этнологии, этнографии, общей истории, антропологии и др. Многие ученые-юристы сегодня начали настаивать на использовании достижений этих наук для исследования истории права, и международного права в том числе. Безусловно, такой подход является верным и привлечение данных этих дисциплин позволило бы избавиться от свойственных науке международного права и его истории негативных пережитков и ошибочных приемов исследования, о которых мы уже упоминали выше, и получить в свое распоряжение сведения, которые до сих пор оставались неизвестными теории международного права. К междисциплинарному подходу в изучении истории международного права ученые начали склоняться лишь в последнее время, хотя представители этой науки при отсутствии собственных методов исследования уже давно должны были бы обратиться к методам других дисциплин. «Международное право является интегрированной дисциплиной, которая полагается на достижения широкого спектра гуманитарных наук (истории, философии, политологии, социологии, экономики). Преломление последних через призму международного права дает целостное представление о состоянии дел в науке и практике международных отношений»[199].
Ученые, которые начали обращаться к этим вопросам, выражают мнение, что изучение истории международного права позволяет поставить и ответить на следующие вопросы: Что такое международное право? Когда международное право зародилось и как оно развивалось? Каковой является сущность международного права и каковы особенности его современного состояния[200]? и т. п. Однако условия происхождения, период возникновения и история международного права в его современной науке остаются наименее исследованными, что, по верному замечанию Ф. Пухты, приводит к непониманию его современного состояния. «Ошибки юристов и законодателей, – писал этот ученый, – почти всегда коренятся в неверном понимании условий возникновения права»[201].
Большей частью исследователи (особенно конца XIX – начала XX в.) лишь высказывали сожаление о негативных последствиях отсутствия на протяжении длительного времени истории международного права как отдельной научной отрасли[202]. Правда, юристы-международники, занимаясь общей теорией международного права или отдельными его аспектами, нередко, хотя и достаточно поверхностно обращались к его истории. Следует отметить, что именно такие «случайные» для теоретиков международного права работы оказывались зачастую наиболее ценными для понимания его истории[203]. Тех же, кто исследовал непосредственно историю международного права (А. Нуссбаум, В. Прайзер, В. Греве, К.-Х. Зиглер, Б. Парадизи, О. Ясуаки, Д. Бедерман, Г. Легохерел, А. Триол и Серра, Ванг Тиеа, Д. Кеннеди и некоторые другие ученые)[204], закономерности и причинно-следственные связи возникновения, развития и трансформации собственно международно-правовых норм, институтов и отраслей, их свойств и явлений интересовали лишь опосредовано. Главное внимание в своих исследованиях они уделяли возникновению, развитию, функционированию межгосударственных отношений, излагали содержание международных договоров и анализировали его в зависимости от своей собственной субъективной позиции. Даже международные конфликты часто рассматривались этими авторами вне их связи с международным правом соответствующей эпохи, а такие явления международного общения, как обеспечение мира, справедливости, безопасности и порядка, ученые вообще редко ставили в зависимость от международно-правовых факторов, их обусловивших или повлиявших на их становление.
Поэтому не удивительно, что и поныне исследователи большей частью склонны считать, будто «истории международного права не существует ни как дисциплины в пределах международного права, ни как дисциплины в пределах истории права»[205]. И если сегодня это утверждение является слишком радикальным, то относительно длительного периода развития науки международного публичного права оно вполне справедливо. В трудах по этому предмету на протяжении последних лет нередко ставится вопрос о том, является ли история международного права отдельной отраслью науки, самостоятельным системным учением или совокупностью отдельных концепций, доктрин, теоретических положений или идей, функционировавших в определенный исторический период.
Однако именно международное право долгое время не признавалось как отдельная юридическая система. Если зарождение науки международного права исследовали практически единодушно датируют XVIII в. (то есть появлением трудов по международному праву Ф. Витториа, Ф. Суареса и испанской школы в целом, Г. Гроция и голландской школы, А. Джентили и английской школы и т. п.), то еще в XIX в. и даже в начале XX в. не существовало понимания ее сущности. Труды по общей теории международного права XIX в. в большинстве своем разъясняли, что такое международное право, обладает ли оно юридической силой, как именно осуществляется и обеспечивается реализация его предписаний и т. д. Объяснением правовой природы международного права и обоснованием его юридической силы вынуждены были заниматься и ученые XX в., особенно после Первой и Второй мировых войн, наиболее крупных кризисов, в результате которых отрицание эффективности международного права получило в свое распоряжение новые аргументы[206]. Как считал Л. Камаровский, международное право является логическим выводом из принципов всех других отраслей права и вместе с тем их глубоким естественным завершением и в этом отношении оно занимает в системе правоведения то же место и значение, которое относительно всех отраслей человеческого знания принадлежит философии как дисциплине, их объединяющей[207]. Со временем, конечно, международное право получило признание как отдельная наука среди других юридических наук. Такое же признание, можно надеяться, ожидает и его историю.
Однако последнюю ученые долгое время рассматривали как такую совокупность знаний, которая не может составить собой отдельную научную отрасль. Это касается и тех авторов, которые считали досадным факт неизученности истории международного права и его отдельных отраслей[208]. Однако даже они не смогли четко обозначить границы исторической науки международного права; они обозначают ее общими понятиями – «специфическая социальная память о процессе образования и развития международного права», «особый отбор и интерпретация международно-правовых фактов», нигде не называя ее собственно наукой[209].
Можно указать по крайней мере несколько причин такого положения науки истории международного права. Существующая ситуация коренится в прошлом. В XIX – начале XX в. доминирующей и наиболее авторитетной в вопросах правовых исследований была немецкая юридическая наука, представленная такими именами, как Р. Иеринг, Г. Еллинек, К. Бергбом, Л. Штайн, Р. Штаммлер и др. Эти ученые, а также их соотечественники (А. Лассон, А. Цорн, Э. Кауфманы и др.) исходили из гегелевского понимания международного права как «внешнегосударственного права». Следовательно, согласно их толкованию лишь право государства (внешнее или внутреннее) может иметь свою историю и науку, а явления, существующие вне государств, принадлежат к сфере, не урегулированной правом, и могут составлять предмет лишь общей истории.
Одним из первых, кто обратил внимание на историю права (правда, лишь как на вспомогательную науку), был немецкий философ и юрист Г. В. Лейбниц (1646–1716 гг.). Его последователи проводили мысль о необходимости самостоятельного исследования истории права.
Среди причин непризнания истории международного права и его науки следует назвать также и позиции теоретиков ведущих концепций сущности права, которые делали свои выводы большей частью с учетом природы внутригосударственного права. Когда основоположники исторической школы в правоведении (Г. Гуго, Ф. К. Савиньи, Г. Ф. Пухта и др.) определяли право как продукт народного духа, который живет в сознании соответствующего народа, они, конечно, не включали в это понятие международное право.
Когда усилиями исследователей и толкователей римского jus gentium (начиная от глоссаторов и постглоссаторов и завершая ведущими учеными XIX и XX вв.) было возрождено исследование этого права, оказалось, что немногие готовы рассматривать его международно-правовые элементы. Причиной этого является то, что эти исследователи были преимущественно не юристами-международниками, а чаще историками и специалистами по гражданскому праву. И только труды академика В. Э. Грабаря положили начало исследованию jus gentium как международного права[210].