Б. Тураев - Законы Хаммурапи
По своему составу сборник законов Хаммурапи распадается, как видим, на три части – введение, статьи законодательства и заключение. Почти все введение посвящено перечислению титулов Хаммурапи и отдельных фактов его благодетельной для страны деятельности. Эта часть памятника очень важна по обилию сообщаемых здесь мифологических намеков и топографических указаний. Самое законодательство начинается пятью положениями, касающимися нарушений порядка судопроизводства, именно – двумя статьями об обвинителе-клеветнике (1–2), двумя – о лжесвидетеле (3–4) и одним – о нарушении правосудия самим судьею (5). В следующих двадцати статьях идет речь о преступлениях против частной собственности – о краже (6–8), купле-продаже украденного (9-13), похищений людей (14), бегстве и уводе рабов (15–20), ночной краже со взломом (21) и грабеже (22–25). Статьи 26–41 трактуют об обязанностях и привилегиях государственных служащих. Далее идут статьи, относящиеся к вопросам земельного хозяйства, – об отношениях между землевладельцем и арендатором (42–52), ответственности за повреждение чужого поля (53–58), краже садовых деревьев (59) и отношениях между садовладельцем и садовником-арендатором (60–66). Статья 71 касается покупки имущества, связанного с ленною службою, частным лицом, 78 – отношений квартирохозяина и квартиронанимателя, 96 – одного из способов уплаты долга. В статьях 100–107 регулируются отношения между предпринимателями и крупными купцами, с одной стороны, и мелкими торговцами и посредниками – с другой, в статьях 108–111 идет речь о трактирном промысле. Следующие пятнадцать статей (112–126) посвящены отношениям, обусловливаемым отдачею денег взаймы, сдачею вещей на хранение и закабалением несостоятельного должника. Затем идут статьи, касающиеся вопросов брачного права и семейных отношений (127–193). В частности, здесь идет речь об оскорблении замужней женщины (127), прелюбодеянии, насилии над обрученною, подозрении замужней в супружеской неверности (128–132), условиях расторжения брака (133–143), взятии второй жены (144–149), собственности замужней женщины (150–152), разных видов нарушения целомудрия (153–158), имущественных правах супругов (159.-167), правах вдов и детей от разных браков в отношении к наследству (168–174), о браках между свободными и рабами (175–176), условиях вторичного брака вдовы, имеющей малолетних детей (177), правах посвященных богу и публичных женщин на отцовское наследство (178–184) и усыновлении чужих детей (185–193). Статьи 194–214 определяют характер возмездия за умерщвления и телесные повреждения. В статьях 215–240 таксируется вознаграждение врачей, строителей и судостроителей, статьи 241–260 посвящены отношениям повседневной сельскохозяйственной жизни, именно – найму домашних животных (241–249), ответственности за телесное повреждение бодливым быком (250–252), плате за полевые работы (253–258, 268–272), краже земледельческих орудий (259–260), заработной плате поденщиков и ремесленников (273–274); на ряду с этим таксируется плата за наем судов (275–277). Последние пять статей (278–282) трактуют о покупке рабов и наказании раба за отречение от своего господина. В заключении кодекса характеризуется благодетельное значение для Вавилонии как царственной деятельности Хаммурапи вообще, так в частности – составления и обнародования им законодательства. Эта часть памятника заканчивается завещанием царя относительно полной неприкосновенности кодекса со стороны потомства, молитвою о благословении исполнителей этого завещания и проклятии его нарушителей. В мифологическом отношении очень важно сопровождение здесь почти каждого упоминаемого божества эпитетом, кратко, но выразительно обозначающим его роль в общей жизни и деятельности древневавилонского пантеона.
Сборник законов Хаммурапи не представляет собою систематической обработки действующего законодательства, и название «кодекса» приложимо к нему только в относительном смысле. Это – не что иное, как приведение в известный порядок случаев из судебной практики, взятых из древневавилонского обычного гражданского и уголовного права. Первые опыты такой обработки обычного права восходят по времени задолго до Хаммурапи. Уже лагашский патеси Урукагина (ок. 2800 г. до Р. X.) упоминает о подобном опыте. Позднее урукский патеси Сингашид сообщает, что он законом установил максимальные тарифы для хлеба, масла, шерсти и меди в соответствии с покупательными ценами в стране. Обработки законодательства, подобные предпринятой Хаммурапи, несомненно, имели место и при втором царе той же династии – Сумулаилу, хотя его юридический свод не дошел до нас.[224] Плодом одного из таких опытов кодификации права является и серия так называемых сумерийских семейных законов.[225] Пред кодификатором времени Хаммурапи стояла задача – сделать выборку из всего многообразия обычно-правовых норм, из которых некоторые своим происхождением восходили еще к временам господства родовой организации общества, применить их к усложнившимся общественным отношениям правильно организованного государства, уже давно ставшего над родами и племенами, и из переработанного таким образом разрозненного правового материала создать одно логически целое. Юридическая мысль эпохи Хаммурапи еще не могла вполне справиться с такою задачею, и обработка правовых норм, нашедших себе место в сборнике законов Хаммурапи, носит скорее инкорпорационный, чем кодификационный характер. В сборнике не видно ни единого принципа, объединяющего около себя правовые нормы, ни общих юридических понятий, обобщающих все многообразие конкретных юридических случаев, ни разграничения гражданской и уголовной правовых категорий. Не редки случаи, когда составители сборника, не исчерпавши вполне одного жизненного отношения, без достаточного, по-видимому, основания переходят к юридическому обсуждению другого явления, чтоб потом опять вернуться к первому. Значительным шагом вперед по сравнению с более ранним состоянием древневавилонского права является в сборнике Хаммурапи полная секуляризация правовых норм от норм религиозных и нравственных. Эта характерная черта сборника возвышает его, как историко-юридический памятник, над всеми восточными законодательствами, не разграничивающими правовых, религиозных и моральных норм, и приближает его к развитым законодательствам Запада. Основные факторы, результатом взаимодействия которых является сборник Хаммурапи, – юридическая практика более раннего времени и усложнившиеся культурные и социальные отношения современной ему Вавилонии, обусловившие собою внесение в сложившуюся ранее юридическую практику значительного количества вызываемых новыми потребностями времени изменений, дополнений и сокращений, находят себе яркое выражение в необозримом множестве частноправовых документов из эпохи первой вавилонской династии.[226]
Статьи сборника Хаммурапи выступают здесь пред нами в своем практическом применении, получая дополнение и освещение многих своих деталей, и, рассматриваемый в связи с данными этих документов, сборник Хаммурапи дает живую картину общественных отношений и культурного состояния Вавилонии в эпоху первой династии. На дальнейших страницах мы даем общий обзор содержания сборника[227] с этой его стороны, привлекая к делу важнейшие данные современных ему частноправовых документов, служащих такою яркою иллюстрациею многих из его положений.[228]
Главнейшие черты древневавилонского быта по сборнику законов Хаммурапи[229]
Вавилония эпохи Хаммурапи представляет собою большое строго централизованное культурное государство. Общество, из которого оно состоит, уже давно пережило родовую и племенную ступени своего развития. Вместо прежних местных династий в разных частях страны, теперь во главе всего государства стоит единоличная абсолютная царская власть. Царь считается богоподобным существом, «вечным царственным отпрыском», по выражению сборника Хаммурапи; он – наивысший авторитет, не нуждающийся ни в какой санкции, источник закона и полновластный, ничем не ограниченный властелин над своими подданными, которые, без различия сословного и служебного положения, в отношении к нему – не более, как рабы. Соответственно этому, в клятвах подданных, на ряду с божествами, было обыкновением призывать и имя царствующего монарха. Вполне самовластно распоряжается теперь царь и в делах, касающихся культа. Его уже не ограничивает во власти жреческая корпорация, как это было в предшествующую, сумерийскую эпоху, когда правители вавилонских городов – государств вынуждаемы были, для упрочения своего положения, идти на компромиссы с влиятельной политической корпорацией местных храмовых жрецов.
Возглавляемое монархом, вавилонское общество делится на три сословия, резко обособленных одно от другого в отношении их прав и обязанностей. Основную массу населения составляет класс свободных (awilum). Это – граждански полноправные вавилонские подданные, в большинстве своем владевшие землею и несшие имущественные и личные повинности в пользу государства.[230] Следующим общественным классом были вольноотпущенники (muskenum). Состоя в большинстве случаев из бывших рабов двора или храма, вольноотпущенники не могли приобрести гражданской полноправности наравне с свободными, и, например, при нечаянном убийстве в ссоре за вольноотпущенника уплачивается в виде пени треть мины серебра (ст. 208), тогда как за свободного – полмины (207), но зато, в силу клиентческих отношений к прежнему господину– двору или храму, – они пользовались и некоторыми преимуществами пред свободными; так, например, покража у вольноотпущенника возмещается в десятикратном размере (8), между тем как свободному просто возвращается украденное.
