Б. Тураев - Законы Хаммурапи
264. Если пастух, которому даны для пастьбы волы или мелкий скот, получит всю плату, на которую согласится, (но, несмотря на это), станет уменьшать число волов (или) мелкого скота или уменьшать прирост, то он должен отдать прирост и доход сообразно с своим договором.
265. Если пастух, которому даны для пастьбы волы или мелкий скот, будучи нечестен(?), изменит (сделанный на животном) знак и продаст (его) за деньги, то, по изобличении его, он должен возместить украденных им волов или мелкий скот в десятикратном размере их хозяину.
266. Если в загородке произойдет несчастие,[211] или лев умертвит (животное), то пастух должен поклясться пред богом в невиновности, и хозяин загородки не должен ставить ему в вину происшедшего в загородке ущерба.
267. Если пастух, вследствие своей небрежности, допустит (случиться) ущербу[212] в загородке, то пастух обязан возместить причиненный им в загородке ущерб в волах или мелком скоте их хозяину.
268. Если кто-нибудь возьмет в наем вола для молотьбы, то платит за него двадцать ка хлеба.
269. Если он возьмет в наем осла для молотьбы, то платит за него десять ка хлеба.
270. Если он возьмет в наем молодое животное для молотьбы, то платит за него ка хлеба.
271. Если кто-нибудь возьмет в наем волов, повозку и погонщика, то платит сто восемьдесят ка хлеба в день.
272. Если кто-нибудь возьмет в наем только одну повозку, то платит сорок ка хлеба в день.
273. Если кто-нибудь наймет работника, то платит ему от начала года до пятого месяца шесть ше серебра в день, с шестого месяца до конца года – пять ше серебра в день.
274. Если кто-нибудь наймет ремесленника,[213] то платит… пять ше серебра…. – пять (ше) серебра, – … (ше) серебра, каменотесу – … (ше) серебра,… (ше) серебра, кузнецу – … (ше) серебра, плотнику – четыре ше серебра, кожевнику… ше серебра, судостроителю… ше серебра, каменщику – … ше серебра в день.
275. Если кто-нибудь возьмет в наем…, то платит за него три ше серебра в день.
276. Если кто-нибудь возьмет в наем… (судно), то платит, за него два с половиною ше серебра в день.
277. Если кто-нибудь возьмет в наем судно (вместимостью) в шестьдесят кур, то платит за него одну шестую (сикля) серебра в день.
278. Если кто-нибудь купит раба (или) рабыню, (и) до прошествия месяца его постигнет болезнь,[214] то покупатель может, вернув (раба или рабыню) своему продавцу, получить обратно, уплаченные им деньги.
279. Если кто-нибудь, купивши раба (или) рабыню, подвергнется судебному иску, то иск падает на его продавца.
280. Если кто-нибудь купит в чужой стране чьего-нибудь раба (или) рабыню, и, по возвращении его на родину, хозяин раба или рабыни признает своего раба или рабыню, то, если тот раб или рабыня – дети (родной) страны, должно вернуть их (хозяину их) без денежного вознаграждения.
281. Если они – дети чужой страны, то покупщик должен, указать пред богом уплаченные им деньги, (и) хозяин раба или рабыни может, отдав купцу уплаченные им деньги, получить обратно своего раба или рабыню.
282. Если раб скажет своему господину: «ты – не господин мне», то, по изобличении его им, как своего раба, его господин может отрезать ему ухо.
(Вот постановления права,[215] утвержденные Хаммурапи, мудрым царем, для водворения истинного благополучия и хорошего управления в стране.
Я, Хаммурапи – несравненный царь. Я никогда не пренебрегал черноголовыми, которых даровал мне Энлиль, и пасти которых поручил мне Мардук, никогда не был нерадив, отыскивал для них безопасные места (жительства), разрешал важные затруднения, проливал свет на них. При помощи могучего оружия, врученного мне Замамою и Иннанною, премудрости, дарованной мне Эа, разума, которым наделил меня Мардук, я истребил врагов вверху и внизу,[216] прекратил раздоры, даровал стране благоденствие, дал людям жить в безопасных местах, заботился о том, чтоб никто не тревожил их. Меня призвали великие боги, я – благодетельный пастырь, жезл которого прям, моя благая сень распростерта над моим городом, в моем лоне я держу жителей Сумера и Аккада, при помощи моего бога-покровителя[217] (и) его братьев я правил ими в мире, укрывал их своею мудростью.
Для того чтобы сильный не обижал слабого, чтобы сироте и вдове оказывалась справедливость, я начертал в Вавилоне, городе, главу которого вознесли Ану и Энлиль, в Э-Саггиль, основания которого прочны, как небо и земля, для водворения права в стране, для решения (тяжеб) в стране, для оказания справедливости притесненному, мои драгоценные слова на моем памятнике и поставил пред изображением меня, царя-законодателя.[218] Я – царь могучий среди царей, мои слова превосходны, моя мудрость бесподобна. По повелению Шамаша, великого судьи небес и земли, да воссияет мое право в стране, по слову Мардука, моего владыки, да не найдет мой памятник никого, кто бы удалил его. В храме Саггиль, который я люблю, вечно да поминается мое имя во благо. Угнетенный, вовлеченный в тяжбу, пусть придет к изображению меня, царя-законодателя, и заставит прочесть ему мою надпись (на) памятнике. Он услышит мои драгоценные слова, и мой памятник объяснит ему дело. Он найдет свое право, даст своему сердцу вздохнуть (свободно) и (скажет): «По истине, Хаммурапи – владыка, который для своего народа как бы отец по плоти; он был покорен слову Мардука, своего владыки, и потому одержал для Мардука победу вверху и внизу, радовал сердце Мардука, своего владыки, доставил навсегда благоденствие народу, правил страною справедливо». Пусть он громко произнесет это и от всего своего сердца помолится за меня пред Мардуком, моим владыкою, (и) Зарпанитою,[219] моею владычицею, (и) бог-хранитель, боги-покровители (и) боги, входящие в Э-Саггиль, да одобряют ежедневно его помышления и желания пред Мардуком, моим владыкою, и Зарпанитою, моею владычицею.
Впредь навсегда царь, который будет в стране, да соблюдает слова законодательства, написанные на моем памятнике, да не изменяет он права страны, дарованного мною, решений, данных мною, да не удаляет он моего памятника. Если этот человек будет благоразумен и в состоянии править страною, то пусть он соблюдает слова, написанные мною на моем памятнике. Этот памятник укажет ему способ управления, право страны, дарованное мною, решения, данные мною, и он будет справедливо править черноголовыми, судить их, давать им решения, истреблять в своей стране злодеев и преступников и создавать благоденствие своему народу. Я, Хаммурапи – царь, законодатель, которому Шамаш даровал постановления права. Мои слова превосходны, мои дела бесподобны, они – возвышенны, великолепны (?),[220] величественны (?),[221] они – пример для мудрого, чтобы достигнуть славы. Если этот человек будет соблюдать мои слова, написанные мною на моем памятнике, не отменит моего законодательства, не исказит моих слов, не изменит моих начертаний, то да удлинит ему Шамаш жезл, как мне, царю-законодателю, (чтобы) он правил правосудно.
Если (же) этот человек не будет соблюдать мои слова, написанные мною на моем памятнике, не обратит внимания на мое проклятие, не побоится проклятия богов, отменит данное мною законодательство, исказит мои слова, изменит мои начертания, выскоблит мое имя (или) из страха пред этим проклятием побудит другого (сделать это), то – будет ли это царь, или вельможа, или наместник, или простолюдин или (другое) лицо, каким бы именем оно ни называлось, – пусть великий Ану, отец богов, призвавший меня царствовать, лишит его царского величия, сломает его жезл, проклянет его судьбу. Энлиль, владыка, определяющий судьбы, повеление которого не отменимо, возвеличивающий мое царство, да поднимет против него в его доме неподавимые смуты, ведущие к его гибели, да назначит ему в качестве судьбы жалкое правление, немногие дни (жизни), годы дороговизны, беспросветную тьму, внезапную смерть, да провозгласит своим могучим словом погибель его города, рассеяние его народа, порабощение его царства, прекращение существования его имени и памяти о нем в потомстве. Велит,[222] великая мать, слово которой веско в храме Кур, княгиня, милостивая ходатаица за мои помыслы и желания, да обратит в дурную (для него) сторону его дело в месте суда и решения пред Энлилем, да вложит она в уста царя Энлиля опустошение его страны, погибель его народа, излияние его жизни подобно воде. Эа, великий князь, от которого исходят определения судьбы, мудрец (среди) богов, всеведущий, удлиняющий время моей жизни, да отнимет у него разум и мудрость, да введет его в забывчивость, да заткнет его реки у истока, да не вырастит в его стране хлеба, жизни народа. Шамаш, великий судья небес и земли, управляющий живыми существами, владыка, моя надежда, да сокрушит его царство, да не даст ему судить, да направит его путь на заблуждение, да поколеблет основание его войска, да пошлет ему при его жертвенном гадании дурное предзнаменование уничтожения корней его царства и погибели его народа, да поразит его в скорости неблагоприятное (для него) слово Шамаша, да искоренит он его вверху из среды живущих, а внизу, в преисподней да даст его духу томиться по воде. Син, владыка небес, бог, создавший меня, блеск которого сияет среди богов, да отнимет у него корону и царский трон, да введет его в грех со строгою карою, не минующею его, да даст ему проводить дни, месяцы и годы своего царствования в воплях и вздохах, да сделает ему тяжелым бремя царского звания, да определит ему в качестве судьбы жизнь, борющуюся со смертью. Рамман, владыка изобилия, правитель небес и земли, мой помощник, да отнимет у него небесный дождь и полноводье у истока (рек), да погубит его страну дороговизною и голодом, да загремит гневно над его городом, да превратит его страну в развалины. Замама, сильный герой, первородный сын Э-Кур, выступающий по правую руку меня, да сломает в битве его оружие, да превратит для него день в ночь, да направит на него его врага. Иннанна, владычица битвы и борьбы, обнимающая мое оружие, моя милостивая богиня – защитница, любящая мое царствование, да проклянет в своем гневном сердце, в своей великой ярости его царство, да превратит его добрые дела в злые, да сломает его оружие в битве и борьбе, да пошлет ему смуты (и) восстания, да повергнет на землю его воинов, да напоит землю их кровью, да набросает трупы его воинов кучами на поле (битвы), да не помилует его войска, да предаст его самого в руку его врага, да отведет его в цепях в страну его врага. Нергал, сильный среди богов, непреодолимый воин, ниспосылающий мне победу, в своей великой мощи да сожжет его народ подобно яростному огню в тростнике, да рассечет его своим могучим оружием, да раздробит его тело, как глиняное изваяние. Нинту, верховная княгиня стран, мать, родившая меня, да лишит его наследника, да не сохранит его имени (в потомстве), да не произведет мужского потомства в его народе. Нинкарраша,[223] дочь Ану, дарующая мне благо, да пошлет из Э-Кур на его тело тяжкую боль, злую болезнь, мучительные повреждения, которых не излечить, сущности которых не знает врач, которых не устранить при помощи перевязки, которые, подобно смертельному укусу, неустранимы, так чтобы он тосковал по своем (былом) здоровье, пока не угаснет его жизнь. Великие боги небес и земли, все ануннаки, бог-хранитель храма (и) стен Баббара да проклянут страшным проклятием его самого, его потомство, его страну, его (постоянное?) войско, его народ и его (временное?) войско. Энлиль да проклянет его непреложным изречением своих уст, и пусть они (проклятия) немедленно обрушатся на него».
