Сергей Милюков - Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия
Наверное, будет более правильным, если защитой жизни и здоровья граждан от преступных посягательств будут, в первую очередь, заниматься профессионалы, которым государство обязано обеспечить необходимую правовую защиту[150].
Что же касается случаев, когда сотрудники государственных военизированных организаций, находясь в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости или принимая меры к задержанию лица, совершившего преступление, применяют огнестрельное оружие для пресечения общественно опасных деяний и задержания лиц, их совершивших, но при этом выходят за рамки полномочий, предоставленных статутным федеральным законом[151], то в этих случаях законность действий сотрудников будет определяться в соответствии с нормами об обстоятельствах, исключающих общественную опасность и противоправность деяния[152], и всецело зависеть от того, насколько правомерно причинен вред объектам уголовно-правовой охраны. Употребление огнестрельного оружия с нарушением специальных норм, устанавливающих основания и порядок его применения, не должно влечь ответственности, если причиненный вследствие этого вред не превышает пределов, установленных законодательством о необходимой обороне, крайней необходимости и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.
Вместе с тем существуют и другие мнения. К примеру, А. С. Князьков полагает, что возможность существования подобных случаев «говорит лишь об отсутствии уголовно-правовой оценки действий должностного лица и не исключает его дисциплинарную ответственность»[153]. Однако данная точка зрения основана скорее на той модели правового регулирования применения и использования сотрудниками милиции огнестрельного оружия, которая предлагается данным автором, нежели на той, которая закреплена действующим законодательством, и поэтому является спорной.
Дело в том, что нормы административного и уголовного законодательства, о которых идет речь, регулируют поступки, которые по внешним признакам сходны с уголовно наказуемыми деяниями. Эти нормы имеют ряд важных общих признаков, среди которых особое внимание хотелось бы обратить на следующие:
1) ими регулируются однородные поступки, связанные с правомерным причинением вреда;
2) указанные нормы сходны по своему строению, предусматривая основания совершения и важные признаки правомерных поступков, исключающих преступность деяния[154].
Поэтому нормы административного и уголовного законодательства, составляющие правовую основу применения сотрудниками государственных военизированных организаций огнестрельного оружия, не взаимоисключают, а дополняют друг друга. И если сотрудник, применяя огнестрельное оружие для пресечения общественно опасных деяний, причиняет вследствие этого вред, не превышающий пределов, установленных уголовным законодательством, говорить о дисциплинарной ответственности в таких случаях нет оснований.
Следует согласиться с мнением А. С. Князькова о том, что предлагаемый нами подход к оценке правомерности действий сотрудников милиции в указанных случаях[155] вступает в противоречие с положением, закрепленным в ч. 1 ст. 12 Закона «О милиции»[156], а именно, что «милиция имеет право применять… огнестрельное оружие только в случаях и порядке, предусмотренных настоящим
Законом». Однако такой подход в полной мере согласуется с положениями, закрепленными в ст. 24 данного Закона.
Тем не менее для устранения указанного противоречия, а также правовой основы для привлечения к ответственности, в том числе дисциплинарной, к примеру, сотрудников милиции, оказавшихся в такого рода ситуациях, целесообразно было бы, на наш взгляд, ч. 1 ст. 12 Закона «О милиции» исключить, заменив ее следующими положениями, устанавливающими пределы применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия:
«Сотрудники имеют право применять физическую силу или специальные средства только в случаях и порядке, предусмотренных соответствующим статутным федеральным законом.
Огнестрельное оружие применяется или используется сотрудниками только в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости либо при задержании лица, совершившего преступление, в том числе в случаях и порядке, предусмотренных федеральным законом».
Учитывая также, что Федеральный закон «Об оружии» не содержит даже ссылки на законодательство, регламентирующее правила применения и использования боевого ручного стрелкового оружия, считаем необходимым устранить данный пробел, закрепив в нем положение следующего содержания:
«Сотрудники государственных военизированных организаций имеют право применять и использовать боевое ручное стрелковое оружие в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости либо при задержании лица, совершившего преступление, в том числе в случаях и порядке, предусмотренных федеральным законом, закрепляющем правила применения и использования огнестрельного оружия для соответствующих категорий сотрудников».
Внесение в законодательные акты, регламентирующие полномочия государственных военизированных организаций на применение и использование огнестрельного оружия, предложенных изменений обеспечит более надежную защиту сотрудников данных государственных военизированных организаций, применивших огнестрельное оружие в случаях и порядке, предусмотренных соответствующими статутными федеральными законами, а также позволит им более решительно действовать при пресечении наиболее опасных преступлений.
При таком подходе сотрудник ориентируется статутным федеральным законом на применение огнестрельного оружия, прежде всего, в наиболее опасных случаях, когда допустимо причинение любого вреда посягающему, но при этом не исключается возможность применения им огнестрельного оружия в иных случаях в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости или при задержании лица, совершившего преступление, с соблюдением принципов соразмерности, установленных нормами уголовного законодательства Российской Федерации.
Следует отметить, что особую специфику имеет применение огнестрельного оружия военнослужащими вооруженных сил при несении караульной службы по охране военных объектов. Правила применения огнестрельного оружия военнослужащими закреплены в Уставе гарнизонной и караульной служб вооруженных сил Российской Федерации, утвержденном Указом Президента Российской Федерации от 14 декабря 1993 г.[157]
Так, например, если нарушитель после окрика часового «Стой, стрелять буду» продолжает приближаться к посту или запретной границе, часовой производит предупредительный выстрел вверх. При невыполнении нарушителем и этого требования и попытке его проникнуть на пост (пересечь запретную границу) или обращении в бегство после такой попытки часовой применяет по нему оружие. В данном случае в момент пересечения границы поста нарушителем начинается вредоносное вторжение в сферу охраняемых законом общественных отношений, для прекращения которого допустимо причинение огнестрельного ранения.
Кроме того, часовой обязан применять оружие без предупреждения в случае явного нападения на него или на охраняемый им объект[158].
Как видно из приведенных правил, они жестко регламентируют действия часового по применению оружия, их выполнение является не правом, а обязанностью часового, несмотря на то, что они не в полной мере соответствуют положениям уголовного законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление.
§ 4. Особенности правового регулирования применения служебного огнестрельного оружия
Особенности правового регулирования правил применения служебного огнестрельного оружия определяются, во-первых, наличием большого разнообразия субъектов, наделенных правом на ношение и применение данного вида оружия.
Как уже было сказано, к числу лиц, которым в соответствии с действующим законодательством предоставлено право на хранение, ношение и применение служебного оружия, относятся должностные лица государственных органов и работники юридических лиц с особыми уставными задачами.
Во-вторых, особенности правового регулирования применения служебного огнестрельного оружия определяются целевым назначением использования данного вида оружия. Как уже было сказано, оно используется: 1) в целях самообороны и 2) для исполнения возложенных на соответствующих субъектов федеральным законом обязанностей.
Должностные лица государственных органов, в том числе должностные лица правоохранительных и контролирующих органов, подлежащие государственной защите, применяют огнестрельное оружие в целях самообороны в соответствии с требования ст. 24 Федерального закона «Об оружии», в которой изложены правила применения оружия гражданами Российской Федерации. В ч. 3 ст. 7 Федерального закона от 20 апреля 1995 г. «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», прямо закреплено, что защищаемые лица в случае необходимости применения оружия должны соблюдать требования ст. 24 Федерального закона «Об оружии».
