Коллектив авторов - Глобализация и девиантность
Источники: Ежегодники «Преступность и правонарушения». М.: МВД РФ, МЮ РФ.
Другой не менее значимый контингент – несовершеннолетние. В 1987 г. (мы принимаем этот год за базисный, поскольку он характеризуется минимальными показателями – сказалась эйфория горбачевской перестройки) уровень преступности несовершеннолетних в расчете на 100 тыс. населения в возрасте 14–17 лет составил 1510,0[96]. В результате последующего ежегодного прироста уровня преступности несовершеннолетних в 1993 г. он достиг 2636,6, т. е. за 6 лет увеличился в 1,7 раза. При этом уровень общей преступности за те же годы вырос в 2,3 раза, т. е. преступность несовершеннолетних возрастала меньшими темпами, чем преступность в целом. Это необходимо учитывать для наших дальнейших выводов.
Начиная с 1994 г. (уровень 2563,1) происходит ежегодное снижение уровня преступности несовершеннолетних до 1416,0 в 2002 г. Данные 2003–2005 гг. свидетельствуют о весьма незначительном росте уровня преступности несовершеннолетних.
Об относительном «благополучии» с подростковой преступностью, по сравнению со взрослой, свидетельствует и динамика удельного веса (доли) преступности несовершеннолетних в общем ее объеме. Если в 1987 г. доля преступности несовершеннолетних в общей преступности составляла 19,9 %, то к 2000 г. она снизилась до 8,9 % (т. е. более чем в 2,2 раза) с небольшим возрастанием до 9,0 % в 2001 г., 9,1 % в 2002 г. и 9,6 % в 2003 г.
Наконец, о том же говорит и абсолютное число зарегистрированных преступлений, совершенных несовершеннолетними или с их участием: 1987 г. – 116 149 преступлений, 1993 г. – 225 740 преступлений, 2002 г. – 139 681 преступление и в 2003 г. – 145 368 преступлений.
Вышеприведенные данные свидетельствуют о том, что официальная статистика не дает оснований для популистских истерических высказываний о «небывалом росте преступности несовершеннолетних». Что же касается реальной преступности – как взрослой, так и подростковой, то сведения о ней просто отсутствуют.
Чем объясняется такая «непривычная» тенденция преступности несовершеннолетних? Есть, с нашей точки зрения, несколько возможных объяснений. Во-первых, «демографический» фактор. Доля несовершеннолетних и молодежи в населении относительно снижалась за анализируемый период времени. Во-вторых, «социально-экономический» фактор. Возможно, что подростки и молодежь быстрее и лучше адаптируются в быстро меняющемся мире, нежели взрослые. Другое дело, каковы пути этой адаптации: быстрое трудоустройство, занятие мелким частным бизнесом, уход в наркотики, в ряды организованной преступности (чья деятельность значительно более латентна нежели «уличная преступность»)? В-третьих, «правоприменительные» факторы. Возможно, если преступления заведомо (по показаниям свидетелей, потерпевших) совершены подростками, правоохранительные органы менее склонны к регистрации и раскрытию таких преступлений. Вероятнее всего, действуют все эти факторы вместе и какие-то еще, не названные нами.
Но картина усложняется, когда мы переходим от общих показателей преступности несовершеннолетних к отдельным ее видам (табл. 6).
Бесспорно, наблюдается относительный рост наиболее тяжких насильственных преступлений, совершаемых несовершеннолетними. Так, если в 1987 г. удельный вес (доля) подростков 14–17 лет в общей массе убийств (с покушениями) составлял 2,9 %, то, постепенно нарастая с каждым годом (1988 г. – 3,3 %, 1994 г. – 5,4 %, 2000 г. – 6,3 %), этот показатель в 2003 г. достиг 7,9 % (рост в 2,7 раза). Удельный вес несовершеннолетних среди лиц, совершивших умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, вырос с 3,3 % в 1987 г. до 8,4 % в 2001 г. Абсолютное число несовершеннолетних, выявленных в совершении убийств, в 1987 г. – 246, в 1991 г. – 550, в 1997 г. – 1350, в 2001 г. – 2126… Очевидно, что тенденция значительного роста тяжких насильственных преступлений, совершаемых подростками, чрезвычайно тревожна. Это лишь одна, но очень значимая составляющая тотальной эскалации насилия в стране.
Таблица 6. Доля несовершеннолетних, совершивших различные преступления в России, в общем количестве расследуемых преступлений (1987–2003)[97]
Источники: Ежегодники «Преступность и правонарушения». М.: МВД РФ, МЮ РФ.
Таблица 7. Характеристика несовершеннолетних, совершивших преступления в России (1991–2003)[98]
Что же касается преступлений, характеризующихся более высокой латентностью (неучтенностью) – изнасилования, грабежи, кражи, преступления, связанные с наркотиками, то фиксируется постоянное снижение удельного веса несовершеннолетних в общей массе этих преступлений. Например, доля несовершеннолетних среди лиц, совершивших изнасилование, в 1987 г. составляла 32,6 %, в 1999 г. – 14,2 % (в 2001 г. – 16,6 %). По грабежам доля подростков снизилась с 40,6 % в 1988 г. до 21,2 % в 2001 г. (24,0 % в 2003 г.).
Обратимся к характеристике состава несовершеннолетних, совершивших преступления (табл. 7). Доля девушек довольно стабильна и колеблется от 6,9 % в 1992 г. до 9,0 % в 1996 г. Существенно преобладают, что вполне понятно, 16–17-летние (по сравнению с 14–15-летними). Их доля превышает 67 % с тенденцией к увеличению (свыше 70 %, начиная с 1997 г.). Так же как в преступности в целом, постоянно сокращается доля рабочих (с 23,9 % в 1991 г. до 4–5 % в конце 90-х – начале 2000-х годов), сельскохозяйственных работников (за те же годы с 2,1 % до 0,4–0,5 %). Относительно стабилен удельный вес учащихся (30–48 % без заметной тенденции). Доля подростков без постоянного источника дохода возрастала с 23,0 % в 1991 г. до 43,3 % в 1999 г. с последующим сокращением до 32–33 % в начале наступившего столетия. Неизменно высок и относительно постоянен удельный вес групповой преступности несовершеннолетних: 61–66 %. В состоянии алкогольного опьянения совершается 17–28 % преступлений подростков, в состоянии наркотического опьянения – от 0,2 % в 1991 г. до 0,8 % в 1997–1998 гг. с последующим сокращением до 0,4 % в 2001 г. Вот еще один из мифов: «наркотики – главная причина преступности!».
Глава 4
Организованная преступность
Наиболее ярко процессы глобализации девиантных проявлений видны на примере организованной преступности и терроризма.
Тема преступности издавна полна мифов, которые все чаще используются политиками – в популистских целях, журналистами – в погоне за сенсацией, рождая «страх перед преступностью», «моральную панику»[99]. В еще большей степени мифологизирована организованная преступность – относительно позднее явление в жизни общества. Что касается бывшего СССР и России, то еще в 1986 г. шла дискуссия: а есть ли организованная преступность в СССР? Поэтому кратко остановимся на некоторых исходных понятиях.
Организованная преступность как социальный феномен
Организованная преступность – сложный социальный феномен. Возникнув, она так переплелась с другими социальными институтами и процессами, так прочно вросла в общественную ткань, что с трудом может быть из нее «вырвана» для изучения. Вызывает сомнения корректность самого понятия «организованная преступность», ибо, во-первых, преступность вообще не имеет дескрипта («субстрата») в реальной действительности, а является релятивным, конвенциональным социальным конструктом. Во-вторых, «организованность» – неотъемлемое свойство всех биологических и социальных систем (объектов), а потому «неорганизованной преступности» вообще не существует. В-третьих, «в современных условиях, когда деятельность любой публичной или частной институции неизбежно связана с нарушением уголовного закона, понятие “организованная преступность” оказывается синонимом понятий “общество”, “государство”, “социальная действительность”, “социальное явление”»[100]. Соглашаясь с этим, мы не призываем к немедленному отказу от распространенного термина: существуют научные традиции, накоплен большой эмпирический материал. Другое дело, что тема нуждается в демифологизации и корректном, не политизированном изучении и освещении.
Существует множество определений организованной преступности. Некоторые из них лаконичны, но тавтологичны и малосодержательны («organized crime is crime that is organized»[101]). Другие излишне громоздки, авторы пытаются перечислить все возможные признаки организованной преступности[102].
В качестве рабочего можно принять определение, предложенное на Международной конференции в Суздале (1991): «Функционирование устойчивых, управляемых сообществ преступников, занимающихся преступлениями как бизнесом и создающих систему защиты от социального контроля с помощью коррупции». Организованная преступность – не сумма преступных организаций и совершаемых ими преступлений. Это качественно новая характеристика такого состояния преступности, когда она встроена в социальную систему, оказывая существенное влияние на ее другие составляющие (элементы) и прежде всего – на экономику и политику.
