Николай Беляев - Избранные труды
Пол как один из физиологических критериев классификации должен учитываться как при размещении заключенных, так и при организации процесса исполнения наказания.
Необходимость раздельного содержания женщин и мужчин в местах лишения свободы по соображениям морали столь очевидна, что нет никакой необходимости специально останавливаться на этом вопросе.
Пол учитывается также при определении характера и объема тягот и лишений, входящих в содержание лишения свободы. Физиологические особенности женщины, данные от природы, а также воспитанные всей предыдущей историей развития человечества, не позволяют ей переносить лишения и страдания, равные с мужчиной. Именно поэтому женщины содержатся в колониях общего (все лишенные свободы вне зависимости от характера и количества совершенных преступлений) или строгого (особо опасные рецидивисты) режимов. Колонии усиленного и особого режимов для женщин не создаются.
Некоторые психологические особенности женщины, связанные, как правило, с развитием эмоциональной стороны психики (большая, чем у мужчин, тонкость, нежность и отзывчивость, более легкая ранимость психики и др.), должны находить отражение в содержании всей воспитательной работы.
Тяжесть преступления, его опасность для социалистического общества имеют важное значение для классификации заключенных. Тяжесть преступления не всегда соответствует степени опасности лица, совершившего это преступление, т. е. глубине и стойкости антисоциальных привычек, взглядов, укоренившихся в сознании преступника. Для исправления и перевоспитания лица, совершившего тяжкое преступление, зачастую вполне достаточны те же средства исправительно-трудового воздействия, что и для перевоспитания лица, которое совершило преступление, не представляющее большой общественной опасности. Однако наказание призвано не только исправлять и перевоспитывать преступника, но и предупреждать совершение новых преступлений и, кроме того, карать преступника за совершенное общественно опасное деяние. Поэтому наказание за более тяжкое преступление назначается на практике, как правило, более суровое, чем за менее тяжкое. При исполнении лишения свободы это, в частности, выражается в том, что лица, осужденные за совершение тяжких преступлений, отбывают наказание, как правило, в колониях усиленного режима, а лица, осужденные за совершение менее тяжких преступлений, – в колониях общего режима.
Повторное совершение преступления одним и тем же лицом свидетельствует о повышенной общественной опасности преступника. По советскому уголовному праву, повторное совершение преступления рассматривается либо как отягчающее ответственность обстоятельство, не влияющее на квалификацию деяния (п. 1 ст. 39 УК РСФСР), либо как обстоятельство, влияющее на квалификацию и усиливающее тем самым уголовную ответственность (например, см. ч. 2 ст. 89 УК РСФСР).
В случаях, предусмотренных примечанием 1 к ст. 24 УК РСФСР, лицо, повторно (или неоднократно) совершившее преступление, может быть судом признано особо опасным рецидивистом. При наличии повторности преступнику назначается, как правило, более суровое наказание, чем лицу, совершившему преступление в первый раз. Это проявляется и при исполнении наказания. Так, осужденные второй и более раз к лишению свободы отбывают наказание в колониях строгого режима (если они не признаны особо опасными рецидивистами), а особо опасные рецидивисты – в колониях особого режима. Условия содержания в указанных колониях более суровы, чем в колониях общего и усиленного режимов. Назначение более сурового наказания и установление более тяжелых условий его отбывания лицам, осужденным повторно, вполне оправдано.
То обстоятельство, что лицо после совершения одного преступления (а часто даже после осуждения и отбытия наказания) вновь совершает преступное деяние, свидетельствует о наличии у него глубоко укоренившихся антисоциальных взглядов. Факт совершения нового преступления после отбытия наказания за первое свидетельствует так же о том, что отбытое наказание не смогло уничтожить антисоциальные свойства личности, воспитать в сознании преступника черты характера, склонности, стремления, свойственные честным советским людям. Вполне естественно поэтому, что наказание, назначенное за повторное преступление, должно содержать в себе карательные элементы, которых не было в уже отбытом наказании, элементы, которые оказались бы способными выполнить задачу, не выполненную, первым наказанием.
Действующее законодательство не использует других классификационных критериев, хотя практика борьбы с преступностью, в частности деятельность исправительно-трудовых учреждений, настоятельно требует более детальной дифференциации преступников.
Ряд теоретических и практических работников выступали с предложениями о критериях классификации преступников. М. Д. Шаргородский писал: «В основу классификации должны быть положены:
1) физиологические критерии: а) пол – отдельные учреждения или отдельные корпуса для мужчин и женщин; б) возраст – специальные учреждения для несовершеннолетних; в) болезнь – специальные учреждения для психически больных (вменяемых и ограниченно вменяемых);
2) социальные критерии: а) стойкие рецидивисты – специальные учреждения (в частности, тюрьмы) или во всяком случае корпуса; б) лица, совершившие преступления в первый раз и к ним приравненные.
Дальнейшая дифференциация режима должна проводиться в зависимости от характера совершенного преступления, его цели, мотива, средств и способа действия».[609]
Н. И. Загородников в выступлении на теоретической конференции в Москве в 1957 г. говорил: «Классификация должна исходить из необходимости определения в отдельные группы заключенных взрослых и несовершеннолетних, совершивших преступления умышленно и по неосторожности, рецидивистов и впервые осужденных, совершивших так называемые бытовые преступления и контрреволюционные преступления, бандитские и разбойные нападения и т. д. Эта классификация должна строиться на основе общественной опасности личности преступника… нужно выделить таких заключенных, которые осуждены за изнасилование, взяточничество, обмер, обвес потребителей и т. д.».
Вопрос о классификации заключенных в соответствии с изложенными выше соображениями может быть решен следующим образом: прежде всего заключенные должны быть разделены, как это делается и в настоящее время, по полу, возрасту, а также в зависимости от тяжести и количества совершенных преступлений.
Дальнейшая классификация должна производиться на основе свойств личности заключенного, которые проявляются в характере совершенного преступления. При определении свойства личности и характера как критерия классификации необходимо учитывать следующие моменты:
1) это свойство должно быть определяющим, ведущим в личности заключенных, относящихся к определенной группе;
2) работа по ликвидации этого свойства личности должна накладывать отпечаток на использование всех или многих средств исправительно-трудового воздействия;
3) количество избираемых критериев должно соответствовать практически возможной и целесообразной структуре исправительно-трудовых колоний и тюрем.
При классификации заключенных в качестве критерия можно избрать почти неограниченное количество свойств или сочетаний свойств личности, подразделяя, таким образом, заключенных на все более и более мелкие группы. С точки зрения повышения качества воспитательной работы, это вполне целесообразно, однако структура исправительно-трудовых учреждений не позволяет иметь чрезмерно дробные подразделения заключенных.
Представляется целесообразным в местах лишения свободы всех заключенных разделять на следующие группы:
I. а) осужденные за особо опасные государственные преступления. Особо опасные государственные преступления совершаются по мотивам вражды и ненависти к Советской власти. Этот мотив является общим и определяющим для субъекта этих преступлений и отличает его от субъекта других преступлений;
б) осужденные за все другие (как их часто называют, общеуголовные) преступления.
II. В зависимости от субъективной стороны преступления заключенные должны разделяться на:
а) лиц, осужденных за совершение преступлений по умыслу;
б) лиц, осужденных за совершение преступлений по неосторожности.
Деяние, совершенное по неосторожности, по своим психологическим свойствам существенно отличается от деяния, совершенного по умыслу. Лицо, совершившее умышленное деяние, несомненно представляет большую общественную опасность, чем лицо, причинившее объективно такой же ущерб обществу по неосторожности. Этим объясняется более суровая ответственность, установленная в законе за умышленное убийство (ст. 102 и 103 УК РСФСР) по сравнению с убийством по неосторожности (ст. 106 УК РСФСР), за умышленное тяжкое телесное повреждение (ст. 108 УК РСФСР) – по сравнению с неосторожным тяжким телесным повреждением (ст. 114 УК РСФСР) и т. д. И это понятно. Ведь при умышленной вине преступник очень хорошо понимает направленность своих действий, осознает возможные последствия их и желает или сознательно допускает наступление этих последствий, т. е. сознательно причиняет ущерб социалистическим общественным отношениям, тогда как неосторожная вина свидетельствует лишь о том, что лицо не проявило необходимой осмотрительности, нарушило правила предосторожности, в результате чего и наступил преступный результат. При неосторожности отсутствует направленность воли на причинение преступного результата.
