Виктор Вишняков - Крым: право и политика
В результате Большой Договор часто не подкрепляется конкретным механизмом партнерства с Украиной. Россия воспринимает Договор как закон, а Украина в лице ее властей — как необязательные благопожелания, которые украинские политики нередко к тому же игнорируют.
В Договоре есть, вместе с тем, пункт, не допускающий свободного толкования, — о признании государственными границами бывших административных границ между РСФСР и УССР. Одним росчерком пера Россия расписалась в отказе от исторических прав на Крым и Севастополь. Украина же, впервые в своей истории став государством, расширилась со времен Переяславской рады в пять раз больше.
Патриотическая общественность России сопротивлялась этому Договору, убеждала, протестовала, доказывала его ущербность для России. Будучи реалистами, ее представители не требовали немедленного возврата российских территорий и не провоцировали никаких конфликтов. Они лишь настаивали на фиксации в документе особого характера и условий российско-украинских отношений, которые позволили бы им не выглядеть в собственных глазах людьми, не выражающими интересы миллионов русских и русскоязычных граждан Украины, не оставляли бы для украинской стороны лазейки для переориентации «стратегического партнерства» на интеграцию в НАТО. К сожалению, этих усилий было недостаточно. Борис Ельцин подписал Большой Договор 1997 года широким жестом временщика, как это было и прежде, при подписании Беловежских соглашений, многочисленных антиконституционных указов. Дипломаты, защищавшие честь мундира больше, чем интересы страны, и депутаты коммунисты-перевертыши, своими лбами пробившие ратификацию Договора в Государственной Думе, завершили дело. Придет время, и неизбежно встанет вопрос — кто конкретно, пофамильно проводил курс на подписание и ратификацию Договора, за которым маячат европейские, евроатлантические и американские интересы, в соответствии с которыми Россия была вытеснена с геостратегических позиций и ей была отведена роль сырьевого придатка?
Несмотря на фактическое дотирование украинской экономики за счет «братских» цен на нефть и газ, к тому же регулярно и незаконно отбираемый Украиной из российских экспортных объемов, Россия не обрела в правящих кругах соседнего государства ни широкой и постоянной опоры, ни признательности, ни уважения. Сама логика многовекторного развития Украины потребовала от правящей украинской элиты ориентации на западные «ценности», поддержку украинских националистов, чтобы избежать раскола страны. В такой ситуации Россия могла выбрать один из двух курсов: способствовать расколу Украины (вариант — отделению Крыма), рассчитывая, что юг и восток страны перейдут под контроль Москвы; и другой курс — попытаться выстроить с Украиной отношения подлинного стратегического партнерства.
К чести российского руководства в 2000-2011 годах оно не пошло по пути дестабилизации Украины, грозившему России с ее кризисной экономикой и негарантированной территориальной целостностью разрушительными последствиями. Но и прагматический выбор в пользу второго сценария не был вовремя сделан, проводился непоследовательно. Россия, на наш взгляд, не смогла реально оценить пределы возможного в своих отношениях с Украиной, что затруднило проведение ею прагматичной политики. На первый план была выдвинута оценка не реальной цели, а комплекс «старшего брата», который по-отечески и одновременно свысока относится к «младшему брату», готов оказывать помощь ему и удивляется, не получив «благодарности».
Неспособность четко сформулировать стратегические цели и тактические задачи повлекло за собой очевидные слабости в российской политике. Прежде всего, это приверженность многочисленным встречам и принятию множества общих документов с целью продемонстрировать публичную активность межгосударственных саммитов в галстуках и без галстуков. Количество межгосударственных и межведомственных соглашений между Украиной и Россией по Крыму и Севастополю исчисляется десятками, но, как правило, они не исполняются. Часть из них недостаточно проработана. Как уже говорилось, подписанный в мае 1997-го и ратифицированный Россией в декабре 1998 года «Большой Договор» во многом устарел, не отражает многих проблем двусторонних отношений, возникших в последующие годы. Достигаемые в ходе политических переговоров договоренности не всегда выгодны российской экономике, не устраивают чисто коммерческие структуры. Бизнес часто страдает от бесконечных бартерных схем и налоговых зачетов, наталкиваясь на невозможность приобрести собственность в Украине, в том числе и в Крыму.
Итогом политики России на крымском направлении в 90-х годах стали: потеря огромных материальных и финансовых средств; укрепление среди части украинской элиты взгляда на Россию как на источник субсидий и личного обогащения; громоздкая и противоречивая правовая база; отсутствие гарантий того, что после смены у власти первых лиц между Россией и Украиной сохранятся хотя бы добрососедские отношения. В определенной мере все это можно поставить в вину и России, которая располагает неизмеримо большими экономическими, интеллектуальными и информационными ресурсами, чем Украина, но не смогла правильно поставить задачи, добиться уважения своих интересов и позволила риторике «стратегического партнерства» подменить реальное сотрудничество.
Встает вопрос о дальнейших перспективах решения проблемы Крыма и Севастополя.
С учетом практики можно сделать вывод, что каждый конкретный случай территориального спора имеет свои особенности, и подходы к решению такого рода споров определяются в зависимости от целого ряда факторов. Один из них, имеющий немаловажное значение, — это воля населения, проживающего на данной территории, которая может быть выражена в той или иной форме.
Разумеется, переговоры между Украиной и Россией должны вестись на основе закона, а не посредством давления и угроз. К сожалению, украинская сторона еще не готова, с нашей точки зрения, к таким переговорам. Да и с российской стороны в переговорах участвовали в прошлом во многих случаях либеральные демократы, провозглашавшие «свободу» России от ее исконных территорий, от портов, теплых морей, флота, огромных материальных ценностей, созданных российским народом. Их позиция отличалась нечеткостью ориентиров, соглашательством, готовностью к постоянным уступкам.
В системе мирных средств решения территориальных споров видное место занимает Международный суд. Так, Международный суд решил территориальный спор между Англией и Францией по поводу двух групп нормандских островов — Монкье и Экреос. В 1956 г. правительство Камбоджи возбудило в Международном суде дело против правительства Таиланда по поводу храма Преах-Вихеар, расположенного на границе между этими двумя странами. В 1957 г. Гондурас и Никарагуа передали в Международный суд свой спор о демилитаризации пограничной линии между этими странами. Известны также случаи проведения референдумов в связи с территориальными спорами. Так, в двух референдумах по Саару в 1935 и 1955 гг. выяснилось стремление населения Саара к объединению с Германией.
В международной практике нередко встречается обращение сторон к арбитражу для решения территориальных споров, на этот счет имеется немало двусторонних и многосторонних соглашений, предусматривающих передачу на арбитраж всех споров, которые не удалось урегулировать путем дипломатических переговоров. За последние двести лет, согласно западным источникам, посредством арбитража было урегулировано свыше 100 территориальных споров.
Вместе с тем, во взаимоотношениях с Украиной важно совершенно отчетливо понимать, что все переговорные процессы с украинской элитой носят пока сложный и напряженный характер. Безусловным союзником, партнером в плодотворных переговорах является народ Украины, и его представителям следует исходить из интересов народа Украины. Обсуждение проблемы сохранения или несохранения, изменения или неизменения статуса Крыма и Севастополя должно стать делом не только кулуарных обсуждений, не только дипломатических переговоров и узких экспертных оценок. Это должно стать делом украинского и российского народов.
Самым оптимальным вариантом решения проблемы Крыма и Севастополя и было бы восстановление тех братских отношений, которые существовали в период до и после 1954 года (до 1990 года). Тогда самой этой проблемы не существовало бы. К сожалению, это уже из области отдаленной перспективы. Украина выделилась всерьез и надолго, если, естественно, в решение вопроса не подключится прежде всего народ Украины. Стоит удивляться тому, как быстро украинцы забыли те издевательства над культурой, религией и украинским языком во времена польского и австрийского владычества. Предков нынешних украинцев называли быдлом и не разрешали им стоять рядом с собой на базаре.
