Геннадий Загорский - У истоков российского уголовного судопроизводства (к 1000-летию Русской Правды). Монография
Обзор книги Геннадий Загорский - У истоков российского уголовного судопроизводства (к 1000-летию Русской Правды). Монография
Г. И. Загорский, Ю. А. Зюбанов
У истоков роccийского уголовного судопроизводства к 1000-летию Русской Правды
История в некотором смысле есть священная книга народов: зерцало их бытия и деятельности, скрижаль откровений и правил; завет предков потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущему.
Н. М. Карамзин
Законы о судопроизводстве уголовном, помимо своего значения, как ряда действующих правил об отправлении уголовного правосудия, имеют значение историческое… в смысле показателя путей и степени развития народа к восприятию господствующих форм и обрядов уголовного процесса и усвоению себе связанных с ним учреждений.
А. Ф. КониВведение
Более 150 лет тому назад российское государство вступило в эпоху великих реформ: в короткий промежуток времени были проведены земельная, военная, образовательная и другие реформы, в том числе судебная, которые преобразовали все сферы государственной, экономической и общественной жизни.
Судебная реформа 1864 года была самой важной, самой удачной, самой подготовленной и самой последовательной из всех реформ, проводившихся в нашем государстве[1].
В ходе этой реформы было реорганизовано судоустройство и судопроизводство, создана новая судебная система с введением института мировых судей и суда с участием присяжных заседателей, обновлена система прокурорских органов, преобразована адвокатура, существенно изменена система подготовки юридических кадров.
Новые уставы, как отмечает Председатель Конституционного Суда РФ В. Зорькин, предписывали:
– полное отделение судебной власти от административной;
– процессуальную независимость судей;
– единый суд для всех сословий (кроме крестьянского суда по самым мелким делам в виде исключения);
– гласность судопроизводства;
– устный и состязательный характер судопроизводства;
– право сторон и подсудимых на защиту в суде, право на представление в суде интересов подсудимого корпорированным адвокатом;
– открытость для подсудимых всех доказательств, выдвигаемых против них[2].
150-летие судебной реформы отмечается в нашей стране в период продолжающихся существенных изменений политического, социального, экономического, правового и общественно-психологического поля, что требует дальнейшего совершенствования судебной системы. Все это обязывает нас обратиться к страницам истории, внимательно посмотреть на истоки российского судоустройства и судопроизводства, чтобы взять все положительное и избежать ошибок, которые, к сожалению, также имели место. На наш взгляд, не должна пройти незамеченной и другая важная дата – наступающая 1000-летняя годовщина принятия первого отечественного письменного памятника права Правды Русской, что настоятельно требует от широкого круга общественности еще раз снова и снова обратиться к истокам российского судопроизводства. Изучение прошлого, как справедливо отмечал В. Н. Кудрявцев, во все времена служило и продолжает служить средством для того, чтобы «понять настоящее, предвидеть будущее и на основе этого осмыслить развитие правовой науки как целенаправленный исторический процесс»[3].
Следует отметить, что в классическом труде В. Н. Ключевского[4] уже отмечалось, что в литературе по истории русского права господствуют два взгляда на происхождение Русской Правды. Одни считают ее официальным законодательным актом, подлинным произведением русской законодательной власти, о чем свидетельствует само содержание этого памятника русского права. Другие полагают, что Русская Правда – это приватный юридический сборник, составленный авторами для своих частных потребностей. На наш взгляд, все-таки главным и определяющим является то, что это по сути первый письменный законодательный акт, в котором содержались нормы уголовного, уголовно-процессуального, гражданского и семейного права, сложившиеся к тому времени под влиянием свода церковных правил, и поэтому служит прекрасным источником, позволяющим уяснить истоки русского судоустройства и судопроизводства.
Данная работа не претендует на полное и исчерпывающее объяснение религиозных и иных первоисточников уголовно-процессуального права Древней Руси, а также влияния вероучений на становление и развитие уголовных и уголовно-процессуальных положений договоров Руси с Византией, Правды Русской и церковных Уставов. Авторы ставили перед собой задачу напомнить всем о предстоящем тысячелетии Правды Русской и пригласить к научной дискуссии по широкому кругу вопросов и институтов права, начало которым положили древнерусские источники.
Глава I
Образование церковных и светских судов на Руси
1.1. Канонический характер церковного судопроизводства
Как известно, договоры Руси с Византией (X в.), Правда Русская и церковные уставы являются первыми отечественными письменными законами, содержащими в основном нормы уголовного и уголовно-процессуального права[5]. В древнерусских памятниках уголовно-правовые запреты доминируют, но одновременно с ними излагаются и отдельные институты уголовного судопроизводства. В то время не существовало четкого разграничения между нормами уголовного и уголовно-процессуального права. Составы преступлений, нормы, регулирующие процессуальный порядок проведения предварительного расследования и судебного разбирательства, были слиты воедино и составляли триаду взаимообусловленных действий, потому что имели единую основу происхождения. Процессуальные действия, способы доказывания и процедуры светского и церковного суда по уголовным делам, изложенные в международных договорах, списках Правды и церковных Уставах, основываются на древнерелигиозных предписаниях, ветхозаветных и новозаветных положениях. Христианские заповеди, краткие по содержанию, просты и понятны, они определяют морально-этические нормы, которые довольно часто совпадают с правовыми запретами: не убивай, не кради и т. д. В христианском вероучении лицо, нарушившее эти запреты, считается грешником и его ждет суд Божий, а в государстве такое лицо считается правонарушителем и в зависимости от тяжести содеянного привлекается к различным мерам воздействия в установленном судебном порядке[6]. Религиозным канонам в уголовном процессе Древней Руси отводится решающая роль, которая заключается в том, что они являются основой всех процессуальных действий и видов доказывания.
Не случайно В. О. Ключевский отмечал, что духовенство представляет собой «целое общество церковных людей, параллельное мирскому, со своим управлением и судом»[7].
В настоящее время в силу светского характера нашего правосудия с этим соглашаются далеко не все. Поэтому наукой на сегодняшний день не установлена точная дата образования и тем более юридического оформления собственно светской судебной системы. Поиск осуществляется не в том направлении, и историко-религиозный подход в исследовании этого вопроса, по нашему мнению, мог бы оказать существенную помощь. Если мы обратимся к Библии, то придем к выводу, что еще в глубокой древности идея разделения властей и их равноправия привлекали внимание мыслителей того периода. Не случайно П. Д. Баренбойм подчеркивал тот факт, что «именно судья Моисей впервые в истории человечества сформулировал конституционную идею ограничения законом монархической власти, что примерно через три века пытался воплотить в жизни судья Самуна[8]». Ветхозаветная «Книга судей» при скрупулезном ее чтении позволяет утверждать, что судебная власть рассматривалась как отдельный институт, предназначенный для регулирования социальных отношений[9]. Следует учитывать и то, что принятие христианской религии было важным шагом в социальной жизни древнерусского общества – о чем прямо указывает Б. Н. Флоря, поскольку исповедовался принцип божественной природы земной власти, что превращало церковь в сильную опору княжеской власти и способствовало объединению русских земель[10]. Не случайно первым нормативным актом, стройно излагающим отечественную судебную систему и отдельные процессуальные процедуры, является Устав святого князя Владимира о церковных судах, который предоставлял митрополиту и епископам право отправлять уголовное правосудие по каноническим правилам[11].
Как отмечает М. А. Чельцов-Бебутов, представители церкви в тот период обладали двоякого рода властью. Во-первых, они выступали в тяжбах как судьи-вотчинники, поскольку им были подсудны все дела их поданных. Во-вторых, к их подсудности – имеется в виду юрисдикция высших представителей церковной власти, митрополитов и игуменов, – были отнесены дела о преступлениях, затрагивающих религиозные правила и имущественные интересы церкви[12].
