Леонид Гурченко - Славяно-русские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона
Выводы, сделанные в прошлом веке Е. В. Барсовым, а в наше время М. Н. Тихомировым и Б. А. Рыбаковым, следующие: Боян был гениальным поэтом второй половины XI в., воспевал князей-современников и князей старшего поколения. Традиция его была письменная, а не устная. Он был приверженцем семьи великого Киевского князя Святослава Ярославича, отца Олега Тмутороканского («Гориславича»), который был дедом Игоря. Это была ветвь Черниговских князей. И произведения Бояна были произведениями черниговского автора. В Похвальных словах Бояна воспевались: Тмутороканский «храбрый» Мстислав Владимирович, брат Ярослава Мудрого, Полоцкий князь Всеслав, Киевский Святослав Ярославич, Тмутороканский «красный» Роман Святославич, брат Олега Святославича («Гориславича»), сам Олег Святославич, бежавший от своего дяди Всеволода Ярославича из Чернигова в Тмуторокань к брату Роману, Борис Вячеславич, прокняживший в Чернигове 8 дней и бежавший в Тмуторокань к Роману за год до Олега (Тихомиров, 1968. С. 45–48).
А по гипотезе А. Л. Никитина, героем будто бы не дошедшей поэмы Бояна был молодой князь, «красный» Роман Святославич, выступивший в «героический и почти безнадежный поход против Всеволода», то есть против своего родного дяди (Никитин, 1977. С. 143, 148). Если все эти утверждения истинны, то должна существовать принципиальная возможность узнать это, так как выводы должны все-таки соответствовать некоторым фрагментам реальности. Если Боян действительно воспевал перечисленных князей, то первым в ряду должен быть назван Ярослав, почему-то не зачисленный в герои произведений Бояна. Но ведь сказано: «…песнь… Ярославу… Мстиславу… Роману…» Ярослав не зачислен, видимо, потому, что подтачивалась бы черниговская ориентация Бояна. Но чтобы узнать, имеется ли соответствие между утверждениями исследователей и действительностью, а в данном случае – это фрагменты текста памятника и других источников, на основании которых можно сделать вывод о том, каких князей и за что воспевал Боян, необходимо прояснить содержание тех фрагментов, в которых Боян поставлен в определенные отношения к князьям.
Первое отношение. В связи с разными формами гл.: помняшеть («вспоминали»), пущашеть («пускали») и пущаше («пускал»), въскладаше («воскладал») – возникают непреодолимые обстоятельства для утверждения, что Боян воспевал князей за их участие в первых междоусобицах. Поэтому если мы сформулируем мысль, что Боян воспевал князей-междоусобников, то это утверждение будет ложным и не будет иметь соответствия с действительностью. В древнерусских памятниках письменности нет ни одного направления соответствия: от похвалы как формы прославления – к похвале междоусобнику-князю. Наоборот, центральным понятием является осуждение мождоусобиц. Хотя личные боевые качества князей ценились и мораль свободных господ присваивала звание «храбрый» князю за смелые образцы военных действий в тех же междоусобных войнах, так как идея князя-вождя была в самом расцвете. Но чтобы обрести ясность в сообщаемой мысли автора, нужно определить – что же содержится в переданном им ряду князей: Ярослав, Мстислав, Роман, – в каких отношениях к ним мог находиться Боян. Ярослав – это Ярослав Мудрый. При нем сам Киев и Киевское государство достигли наивысшего расцвета. Похвала Ярославу содержится в статье 1037 г. «Повести временных лет» и в сочинении Киевского митрополита Илариона «Слово о законе и благодати». В том и другом случае Ярослав прославляется за укрепление христианского государства, за распространение просвещения и веры Христовой на Руси. О междоусобных его войнах нет ни слова. Поэтому, опираясь на имя Ярослава, можно считать его достаточным основанием для утверждения: Боян принадлежал к книжникам Киевской митрополии и в своей песне-похвале Ярославу, если он ее создавал, так как автор, как мы только что показали, напрямую не говорит об этом, – имел в виду те его поступки и достоинства, которые прославлены в летописи и в похвале Ярославу в «Слове о законе и благодати» Илариона.
Мстислав и Роман. Эти имена также выявляют информационное содержание разбираемого предложения: тот и другой – Тмутороканские князья-междоусобники. И хотя сам автор сообщает, что дело обстояло так, что Боян хорошо знал тропу Трояна – «через поля на горы», то есть к горам – в землю Трояна, расположенную в Приазовье, в низовьях Дона, куда достигали владения Тмутороканских князей, – в то же время текст памятника не дает оснований говорить, что Боян воспевал Мстислава и Романа. Если мотивом создания песен по жребию соколами – Ярославу, Мстиславу и Роману – служили усобицы первых времен и в то же время понятие хвалы за междоусобные войны неприменимо к похвале Ярославу, – тогда следует предполагать, что и к двум другим князьям этого ряда не применялась хвала Бояна за междоусобные войны. Вспомним, что струны Бояна по своему усмотрению рокотали славу князьям, но каким – не сказано. Правда, если быть точным, то и на этот счет мы имеем косвенное указание автора, когда он говорит, что начнет свою повесть от старого Владимира (не далее его. – Л. Г.) до нынешнего Игоря, – следовательно, Боян воспевал предков Владимира: Святослава и Игоря, отца и деда. Но сам автор, в отличие от Бояна, решил этой темы не касаться.
Дальше автор говорит: «…песнь… Мстиславу, который зарезал Редедю пред полками Касожскими…», – но это был тот Мстислав, который из Тмуторокани пошел на своего брата Ярослава, великого князя Киевского, с полками хазар и касогов. В Чернигове он набрал в свое войско еще и северян, которых не считал своими дружинниками. Выставленные Ярославом против северян варяги посекли северян. Тогда Мстислав ударил на варягов и перебил их. После сражения, озирая поле битвы, радовался, что северяне и варяги перебиты, а его дружина цела: хазары и касоги. Однако автор говорит, что песнь по жребию была и Мстиславу. Эта фраза снабжает нас пониманием условий, при которых князю-междоусобнику слагали песню: он должен был «поратовать за христиан на поганые полки» или же в междоусобной войне совершить христианский поступок, как это было с Романом Святославичем. В 1079 г. Роман выступил против Всеволода «за обиду» своего брата Олега, которого Всеволод перед тем изгнал из захваченного Олегом Чернигова. Роман пришел с половцами, Всеволод заключил мир с ними, и половцы убили Романа. Таким образом, Роман положил голову за брата своего. В сходной ситуации погиб и Изяслав, брат Всеволода, который согласился помочь ему изгнать Олега из Чернигова. Об Изяславе летописец говорит, что погиб он за братнину обиду, что Господь о таких сказал: «Кто положит душу свою за други своя» (см. Ин. 15, 13). Соломон же говорил: «Братья в бедах помогают друг другу. Ибо любовь превыше всего» (ПВЛ. Статья под 1078 г.).
Принимая такие условия воспевания князей-междоусобников, мы встаем на реалистическую позицию по отношению к воспеваемым по жребию князьям – Ярославу, Мстиславу и Роману. Точно так же дело обстоит и с самим автором «Слова о полку Игореве»: он хвалит своих героев за то, что они «поборая за христьяны на поганыя плъки», и ни одним словом не обмолвился о том, что незадолго до похода на половцев Игорь разгромил город Глебов у Переяславля в междоусобной войне с Владимиром Переяславским. Такому же историческому истолкованию поддаются и сочувственные интонации автора по отношению к Борису Вячеславичу, который в 1078 г. погиб под Черниговом в междоусобной войне против Всеволода «за обиду Олгову».
Второе отношение. Боян и Святослав Ярославич. – «Рек Боян и ходы на Святъславля…» (То, что здесь назван Святослав Ярославич, подтверждается упоминанием его сына Олега в этом же предложении.) В переводе эта фраза имеет следующее содержание: «Сказав, Боян и ходил (или пошел) на Святослава». – Есть устойчивое мнение среди исследователей, что в данном случае высказался не один Боян, а сразу (или, по некоторым версиям перевода, друг за другом, с некоторым временным промежутком) высказались два лица – Боян и Ходына, оба песнетворцы. Чтобы создать такое мнение о древней практике сдвоенных речевых актов, под причастием «рекъ» («сказав») подразумевают глагол «реклъ» («сказал»), не объясняя почему, а к глаголу в форме аориста «ходы» присоединяют предлог «на». Однако, учитывая, что знание важнее мнения, разберем это предложение.
«Рек Боян и ходы на Святъславля пестворца стараго времени Ярославля, О́льгова…»: «Тяжко ти головы, кроме плечю; зло ти телу, кроме головы». – «…Сказав, Боян и ходил на Святослава, песнетворец старого времени Ярославова, Олегова…»: «…Тяжело и голове без плеч, зло и телу без головы».
Именно этой ситуации в данном предложении стоит быть потому, что слово рек – это не гл. «сказал», как ранее сказано, а прич. прош. вр., действит. залога, м. р., ед. ч., им. п. – «сказав». Поэтому после слова «Боян», как справедливо предполагал Л. А. Булаховский, союз «и» вводит сказуемое в форме аориста (Словарь-справочник, 1984. С. 125), то есть слово «ходы» должно быть не частью личного имени, например, Ходына, а сказуемым «ходы».
