Отто Менхен-Хельфен - История и культура гуннов
В течение последних веков до нашей эры и в I в. на севере Евразии широко использовались доспехи того или иного типа. Я обойду молчанием хорошо известные и часто обсуждаемые изображения воинов в латах в парфянском и гандхаранском искусстве, но хотел бы привлечь внимание к двум металлическим фигуркам с Алтая и из Западной Сибири.
Бронзовая подвеска. Колчан человека в чешуйчатых доспехах и коническом шлеме сделан в форме песочных часов, которая встречается везде – от Китая до Каспийского моря. Делать какие-либо выводы о стиле подвески – если, конечно, рисунок правильный – было бы рискованно. Первый колчан, выполненный в форме песочных часов, датирован IV в.
Есть еще два всадника на золотых подвесках из Западной Сибири. На них также чешуйчатые доспехи. Их сходство с известным настенным украшением из Пазырыка (IV в. до н. э.) указывает на раннюю дату. Короткая куртка, сапоги, конская сбруя одинаковы там и здесь.
Самым обычным и, вероятно, ранним типом доспехов в степях был чешуйчатый. Несмотря на сильное влияние, оказанное государством Урарту на скифское искусство обработки металла, скифы не переняли пластинчатые доспехи. На протяжении веков они носили чешуйчатые доспехи. Чешуйки, иногда позолоченные, были из кости, бронзы, железа или из двух металлов. Как показывают находки из Кобыловки (к западу от Саратова), Тонкушоровки (Мариенталь) и Астраханской области, сарматы савроматского периода также имели бронзовые чешуйчатые и пластинчатые доспехи. Бронзовые пластинчатые доспехи раннего савроматского периода встречаются редко. Бронзовые, железные и костяные чешуйки были найдены в могильниках среднего сарматского периода в трансуральских степях на нижней Волге (Калиновка, Погромное, Усатово в районе Еруслана) и на Кубани, а также на юге Украины. Чешуйки в могильнике в Ворьби демонстрируют сарматское влияние на пьяноборскую культуру. Сарматы и сарматизированные жители Боспорского царства, кони и люди, покрытые чешуйчатыми доспехами, изображены на настенных рисунках в Пантикапее.
Что касается позднего сарматского периода (II–IV вв.), мы располагаем свидетельством Павсания (около 175 г). Сарматы из личной гвардии императора Галерия на арке в Фессалониках носят такую же чешуйчатую броню, как всадник на рельефе с Танаиса, датированном III в. (см. также фигуру роксолана, или боспорских царей Котиса II и Савромата II на монетах). И наконец, следует упомянуть о каменном рельефе из Честера в Гросвенорском музее. Он изображает сармата, всадника в плаще, с высоким коническим шлемом, держащего двумя руками штандарт. Поверхность камня износилась, но, судя по остаткам, и человек, и конь были защищены чешуйчатой броней.
Относительно племен в восточной части Евразии нам приходится в основном полагаться на китайские источники. Из них мы знаем, что примитивные тунгусы, жужане (shushen) в Маньчжурии имели кожаные и костяные доспехи. Вопреки предположению Лауфера, что жужане периодически изготавливали железные доспехи, эта запись в хрониках почти наверняка неверна. Мы читаем о доспехах в Фую и Йо-Чианге (Jo-Chiang). В армиях хунну были всадники в кирасах. Их доспехи назывались chia, что, согласно Лауферу, означает «броня из шкур». Но в 1956 г. Доржсурен раскопал в одном из захоронений хунну в Ноин-Ула железную чешуйку с обрывком ткани, на которой она была закреплена. Железные чешуйки встречались в Туве в захоронениях шурмакской культуры (II–I вв. до н. э.). Как и китайцы периода Хань, хунну, вероятно, имели бронзовые и кожаные чешуйчатые доспехи.
В степях редко находят металлические пластинчатые доспехи. Доспехи из Кустаная и Томиловки (на Тоболе) имеют, вероятно, персидское происхождение (Талицкая датирует их III–IV вв., не позднее). Грязнов считает, что железная пластина, обнаруженная при раскопках в Ближних Елбанах к северу от Барнаула, когда-то была частью доспехов.
В начале нашей эры или, возможно, даже раньше цепная кольчуга начала занимать место у сарматов на Кубани, наряду с чешуйчатыми доспехами. В I в. Валерий Флакк описывает сарматских catafractarii: «Их доспехи изобилуют гибкими цепями, и их кони тоже имеют такое защитное покрытие». Цепная кольчуга в Карабудахкенте (Дагестан) определенно имеет сарматское происхождение (могильник 3, 1а). Думаю, то же самое можно сказать о кольчугах, найденных в бассейне Камы и ее притоков: Вичмар, Атамановы Кости, Гайны и др.
Фигура, вырезанная на астрагале, найденном в Кубадиянском районе Таджикистана (III–II вв. до н. э.), – воин в длинном одеянии, на голове шлем. Дьяконов считает перекрещивающиеся линии на его одеянии цепной кольчугой, но они могут быть просто стежками или чем-то другим. То же самое может касаться и другой фигуры воина, вырезанной на кости, найденной в могильнике Кую-Мазар возле Ташкента (II–I вв. до н. э.). В IV в. броня kuai hu – к западу от Кучи была похожа на соединенные цепи, непроницаемые для лука и стрел.
Учитывая литературные и археологические свидетельства распространения доспехов в первых веках нашей эры от Украины до Маньчжурии, в высшей степени вероятно, что воинственные гуннские племена тоже воевали, защищенные доспехами. Дополнительно мы имеем свидетельства греческих и латинских источников.
Гунны, аланы и готы в 388 г. были не постоянными римскими солдатами, а свободными варварами, нанятыми на одну кампанию. Римляне не снабжали их оружием. Все, что надо, они приносили с собой, в том числе железные кирасы.
Спустя 50 лет некие гунны под командованием Литория в Галлии были одеты в такие же доспехи, они тоже являлись не кадровыми солдатами, а вспомогательными войсками. Сидоний Аполлинарий описывает дуэль между Авитом и гунном из контингента Литория: «Вот они в первый раз сошлись, во второй, в третий. Поднялось копье и пронзило этого кровожадного человека; его грудь была пробита, а панцирь расколот надвое, треснув даже там, где он прикрывал спину [post et confinia dorsi cedit transfosso ruptus bis pectore thorax]; и когда кровь забила ключом из двух отверстий, две раны по отдельности исторгли из тела жизнь, которую могла забрать каждая из них»[109].
Thorax – это явно не нагрудная пластина, а броня, защищающая тело воина со всех сторон, причем не кожаная, а железная. Возможно, такую же носил гунн Бохас из личной стражи Велизария: «Он был окружен двенадцатью врагами, вооруженными копьями. И все они напали на него одновременно. Но его Thorax выдержал все удары, которые он ощутил не сильно. Но один из готов ударил его сзади, в то место, где его тело не было прикрыто, над правой подмышкой, близко к плечу, и ранил молодца, хотя и не смертельным ударом».
Пакат в IV, Сидоний в V и Прокопий в VI в. удостоверили, что гунны были «людьми с железными кирасами». Есть еще три источника, которые пока не привлекли всеобщего внимания. Первый – проповедь о святом Фоке Астерия Амасийского. Святой почитался по всему свету, даже «самые дикие скифы, жившие на другой стороне Эвксина до самого Фасиса», были глубоко преданы ему. Один из их правителей «снял корону, искрящуюся золотом и драгоценными камнями, и отложил свои военные доспехи из драгоценного металла (потому что броня варваров богата и роскошна) и отправил все это церкви Святого Фоки в Синопе». Проповедь (это один из аутентичных трудов Астерия) была написана около 400 г., когда значительная часть территории, описанной Астерием, находилась под властью гуннов, так что «один из правителей», возможно, был гунном. В благочестивой набожности Астерий мог произвести обычного вождя в цари.
Другой источник – панегирик Меробавда на третье консульство Аэция. В стихах 79–83[110] поэт описывает оснащение гуннов.
* fulgentes i]n tela runt: gravis ardeat auro
* balteus, a][111] uratae circumdent tela pharetrae
* aurea cri]spatis insidat lamna lupatis;
* incendant] gemmas chalybe ferroque micantes
* cassidis[112] a]uratis facibus lux indual enses.
Ремни, колчаны, конские мундштуки, шлемы и доспехи, украшенные драгоценными камнями, – все было позолоченным. От гекзаметров невозможно просто отмахнуться, посчитав повторением того, что Меробавд читал у Клавдиана и Стация. Они явно составлены по образцу In Rufinum II (352–377) и других фрагментов, касающихся роскошного оснащения элитной римской кавалерии. Более того, правда то, что почти все золотое или позолоченное оружие гуннов имеет римские аналоги. Кое-что действительно может иметь римское происхождение[113], некоторые гунны могли носить персидскую позолоченную броню[114]. Но все это не умаляет ценности описания гуннского оружия Меробавдом. Поэт не мог нарисовать такую картину, если бы она не соответствовала действительности. Его публика, и прежде всего Аэций, знала гуннов. Если бы Меробавд назвал меховые шапки шлемами, а кожаные куртки доспехами, над ним стали бы смеяться. Так что некоторые гунны действительно носили дорогостоящую броню.
И наконец, есть короткий отрывок у Приска, сохраненный у Свиды: мавританский шут Зеркон сопровождал в военной кампании Бледу в полных доспехах.
