Александр Кондратов - Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды
Получается любопытная картина. Дело тут не только в том, что мы определили такие важные имена с начальным Θ как Лyxce-, Луксгс (так звали отца Геродота), Луке- (ср. названия Лукка, Ликия) и др., и не только в том, что мы определили звуковое значение уподобительного знака, не находящего аналогий в греческом письме. Самое важное заключается в том, что мы узнали, как звучал карийский суффикс, игравший тут роль родительного падежа. Ведь, как показали Сейс и Сундваль, именно этот суффикс Θ использовали карийцы в своих многочисленных надписях, значивших «Такой-то, сын такого-то», например: Микру Эвавсе-ль "Микру, сын Эвавсе" и т. п. (мы даем карийские имена в новом чтении). Родственный суффикс использовали и лидийцы, в языке которых, скажем, карийскому Тавсель должна соответствовать форма Тавселли-, и лувийцы (масналли- /кар. месналь) и хетты. В хеттском имелось, например, слово хасталли- "герой" (букв. "костистый"); в карийском же к этому слову восходило имя Хасталь, что ясно из греческих передач (Костолли-, Кастали-). Определив этот карийский суффикс, мы нашли и разгадку написания -ōллос, -ōлдос в греческих передачах карийских имен: долгий о (ō, омега) соответствовал карийскому а (это был глубокий звук, близкий в произношении к [о]), а группа звуков лл, лд передавала то самое второе л (по происхождению мягкий звук), которое содержалось и в карийском Лухсе и в карийском Масналь (в греческом было бы маснōлдос).
Итак, в греческой передаче -ōллос скрывался карийский суффикс -аль (-ос — окончание именительного падежа — уже чисто греческое: ср. окончание -ас, которое литовцы присоединяют ко всем мужским фамилиям). Он имелся, например, в имени Мавсол (греч. Маусоллос), которое значило буквально "воин (богини) Мав"; в карийском писалось бы Мав-усаль (с особым у, восходящим к ва: ср. карийское уссос "копье" и ликийское вацци).
Обнаружение в карийском суффикса -ль, родственного лидийскому -лли- или -ли-, было важно особенно потому, что таким образом устанавливалось особо тесное родство между лидийским и карийским языками: ведь именно в этих двух языках данный суффикс использовался как заместитель родительного падежа (в других хетто-лувийских языках суффикс -лли- или -ли- имелся, но в них существовал, кроме того, и специальный аффикс родительного падежа).
Однако не мало ли одного этого суффикса, чтобы говорить о вхождении карийского в состав хетто-лувийских языков (т. е. древних индоевропейских языков Малой Азии) и об особо близком родстве карийского и лидийского? Возможно, одного суффикса было бы мало, но тут обнаружилось довольно много особенностей, которые несомненно свидетельствовали о родстве карийского с хеттским, лидийским и другими хетто-лувийскими языками. Дело не только в совпадении имен (вроде карийского Месналь и лувийского Масналли- или карийского Бскове и хеттского Баскува-); имена могут и заимствоваться из языка в язык. Дело прежде всего в совпадении окончаний имен и глаголов, а они-то если и заимствуются, то только из одного близкородственного языка в другой.
Подобно тому как в тексте на неизвестном языке мы можем отделить гласные от согласных, точно так же мы можем отделить имена существительные от глаголов, выделить префиксы, суффиксы, окончания имен и глаголов и т. д. Это будет «формальный анализ» текста (его содержательной стороны).
Возьмем абзац текста, недавно прочитанный вами: Получается любопытная картина... и т. д. Попробуем произвести формальный анализ этого текста (для простоты рассмотрим текст таким, какой он есть, т. е. разделенным на слова; в принципе неважно, разделен текст на слова или нет: в ходе формального анализа может быть произведено и вычисление слов в сплошном тексте).
Посмотрим, какие элементы отдельных слов встречаются особенно часто. К числу таких элементов относится буквосочетание -ли: определили, узнали, показали, использовали, нашли; -их: своих, значивших, греческих, карийских; -ое: звуковое, самое, важное, долгое, второе; -цы: лидийцы, лувийцы, карийцы и др. Со словами на -их, видимо, связаны стоящие с ними по соседству другие слова на -х: многочисленных, надписях, передачах и др.
В класс форм на -х входят, очевидно, формы на -ом, поскольку они образованы от тех же слов, от которых образованы формы на -х: карийском, греческом, хеттском. Слова этого класса имеют и формы на -цы, упомянутые выше.
Обнаруживается, в частности, следующая закономерность: со словами на -ли сочетаются слова на -ы и слова на -цы: ср. мы определили, мы узнали, мы нашли, использовали карийцы, использовали и лидийцы... и лувийцы... и хетты. Можно отметить, что рядом со словами на -ли обычно стоят слова на -ы (которые, видимо, могут соединяться посредством и), а если их нет, то слова, соединяемые посредством и (показали Сейс и Сундваль). Этого недостаточно, чтобы определить формы на -ы как подлежащие в форме множественного числа, а формы на -ли как соответствующие сказуемые, но мы уже на пути к этому. Во всяком случае, устойчивая связь форм на -ы с формами на -ли очевидна, причем нетрудно увидеть, что формы на -ли не входят в класс, объединяющий формы на -ы, -х, -ом и др. (этот класс именной: имена, а не глаголы могут выстраиваться в длинные цепочки согласованных форм вроде: ...своих многочисленных надписях, значивших...; ...греческих передачах карийских... и т. п.).
Обычно устойчивые сочетания представителей разных классов передают отношения между субъектом и предикатом или предикатом и объектом. На субъект (или объект) может указывать повторяющееся в тексте слово именного класса (в нашем случае мы); повторение формального элемента глагольного класса при разных знаменательных элементах (глагольных основах) может указывать на определенный «фон» повествования (в нашем случае -ли указывает на прошедшее время).
Если привлечь дополнительные тексты, мы без труда получим подтверждение первоначальных выводов: к глаголам отойдут не только формы на -ли, но и другие формы с -л-, -л (передавали, передавала, передавало, передавал; соответствовало; происходил и т. п.), формы с -сь,-ся, а также формы на -ет,-ят и др. В конечном итоге будет выявлена морфология языка. (Нужно отметить, что очень большой текст помог бы нам выявить не только грамматику, но и семантику языка, т. е. определить конкретные значения слов.)
В карийском на основе формального анализа выделились такие, например, глагольные окончания: -с, -ть, -и и некоторые другие. Наиболее частым окончанием было -с, и, судя по кратким текстам, оно присоединялось к глаголам 3-го лица единственного числа прошедшего времени. В хеттском этому окончанию соответствовало именно -с. Вот и еще одно подтверждение родства карийского с хетто-лувийскими языками. Дальше — больше: -ть и -и соответствовали хеттским окончаниям -ци (из *-ти) и -и (суффиксы 3-го лица ед. ч. настоящего времени: два типа спряжений[40]).
В системе имен существительных в карийском выделяются окончания -ль (дательный или местный падеж по форме совпадает с суффиксом -ль, о котором мы говорили выше), -н (винительный падеж), -(о)ц и др. Соответствие им находим в лидийском, хеттском, лувийском и ликийском: в лидийском -ль было как раз окончанием дательно-местного падежа; в этом языке, а также в хеттском, лувийском, ликийском -н было окончанием винительного падежа; в хеттском -ац или *-оц было окончанием «отложительного» падежа.
Всюду обнаруживается особая близость между карийским и лидийским либо карийским и хеттским языками, причем карийский выступает как бы в качестве соединительного звена между лидийским и хеттским. Уже раньше исследователи выделили хеттский и лидийский языки в особую подгруппу среди хетто-лувийских языков. Факты карийского языка подтверждают и подкрепляют этот вывод. Конечно, соответствия карийскому обнаруживались не только в хеттском и лидийском: так, карийское нда-ку "на-писал" или "над-пись" состоит из префикса нда- (ликийское нда- "в", "на") и основы ку из *ква- (лувийское квай- "гравировать"; ср. русское ковать).
