А Макаров - К истокам Тихого Дона
И все же ответить на основной поставленный вопрос: кто написал «Тихий Дон»? — исследователь не смог. Ни достоверных доказательств использования Шолоховым произведений Крюкова при работе над «Тихим Доном», ни пределов и степени вмешательства Шолохова в предполагаемый первоначальный текст Крюкова Р.А.Медведевым получено не было. Внимательно приглядимся к концептуальной стороне его книги, чтобы понять причины неудачи в главном вопросе.
В исследовании творчества и биографии Шолохова возникают две основные трудности. Первая из них связана с отсутствием достоверных биографических сведений о начале его литературной карьеры и первых годах писательства. Такое положение возникло не случайно, вызвано поведением его самого и требует от исследователя работы в архивах, а также поиска устных и письменных свидетельств о деятельности Шолохова (и его окружения) на заре его литературной жизни. Вторая трудность связана с тем, что слабые связующие нити между «Тихим Доном» и остальными произведениями писателя не дают ответа на вопрос о характере и направленности этих связей. В «Донских рассказах» и «Поднятой целине» можно иногда обнаружить фрагменты, близкие к «Тихому Дону» по стилю и языку. У нас нет никаких оснований исключать возможность того, что все эти фрагменты могут быть как-то связаны с тем же исходным текстом неизвестного автора, который, как предполагается, лежит в основе «Тихого Дона».
С Крюковым — еще сложнее: среди его произведений, опубликованных при жизни, известны лишь рассказы и повести. Жанровое различие между «Тихим Доном» и ранними рассказами Крюкова столь значительно, что от их типологического сравнения трудно ждать однозначного результата. Существенную помощь могли бы оказать его публикации или черновики периода гражданской войны на Дону, однако материалы такого рода Р.А.Медведевым привлечены практически не были. Попытка напрямую связать деятельность писателя на Дону с описанными в романе событиями не удалась.
Разбирая часть работы, посвященную Крюкову, мы видим отсутствие у Р.А.Медведева достаточно полных и надежных биографических данных. Хотя в этом случае вопрос с биографией стоит иначе, чем в случае с Шолоховым: ни Крюков, ни близкие его друзья не ставили задачу как-либо скрыть факты и события его жизни. Главное значение здесь скорее имели действия представителей новой власти, против которой до последнего дня боролся Крюков. Не последнюю роль в замалчивании писателя и его произведений в советское время сыграло и советское «шолоховедение».
В целом можно указать на наличие в концепции Р.А.Медведева существенного внутреннего противоречия. С одной стороны, типологизация как основной метод исследования предполагает определенную внутреннюю однородность и единство текста либо объединение при создании текста фрагментов разных авторов в слабо измененном виде. В то же время Медведев одним из выводов и результатов своего исследования утверждает неоднородность и разнородность текста. Отмечая многочисленные случаи чужеродного редакторского вмешательства «соавтора» в текст романа, никаких надежных способов определения, выделения чужеродных фрагментов, редакторских вставок, «соавторских» компиляций исследователь не дает (и в рамках используемого метода дать не может).
Впрочем, следует сказать, что сам Р.А.Медведев хорошо понимал сложность проблемы, когда писал, что гипотеза Д* «автор—соавтор» «является не столь уж беспочвенной, хотя общая картина создания романа «Тихий Дон» представляется куда более сложной, чем полагает Д*, а тем более, чем об этом пишут многочисленные отечественные "шолоховеды"».[9]
Книга Р.А.Медведева сыграла значительную роль в продолжении работы над проблемой авторства. Она сделала доступными, в основном для зарубежных филологов, многие материалы по биографии и творчеству Шолохова и Крюкова, подтвердила главную гипотезу «Стремени». Но вопрос об авторстве «Тихого Дона» так и остался открытым.
Г.Ермолаев — научная критика «Стремени "Тихого Дона"»
Итак, первая критическая волна, открыто поставившая под сомнение авторство Шолохова, прошла, высветив на своем гребне имя донского писателя Крюкова. Реакция на возобновление дискуссии не заставила себя ждать.
Внутри страны, используя возможности партийного и идеологического воздействия, защитники Шолохова сосредоточили усилия на двух направлениях. Во-первых, усилилась пропаганда его творчества, расширилось переиздание произведений. Во-вторых, появились работы, посвященные углубленному исследованию творчества Шолохова, текстологии романа, исторической основы текстов советского классика. К сожалению, все они (например, работы С.Н.Семанова, В.В.Гуры) полностью обходили поставленный вопрос об авторстве, дискуссия велась как бы негласно, не назывались вслух преследуемые участниками цели, что вполне напоминало традиционный «советский» способ спрятать, утопить проблему в множестве малозначащих или даже важных, но не имеющих к ней прямого отношения, фактов и сведений.[10]
Другая сфера активности определилась интересом, возникшим к этой проблеме за границей. Среди работ, посвященных изучению шолоховского творчества, следует особо отметить американского слависта Германа Ермолаева. Обширная эрудиция, добросовестность и тщательность в работе, доброжелательный тон в дискуссии сразу обращают внимание при чтении его статей и раздела в книге о творчестве Шолохова. Однако Г.Ермолаев строит свои рассуждения по моделям двух антишолоховских книг. Он критически разбирает основные доводы труда И.Н.Медведевой-Томашевской и выявляет ряд ее принципиальных ошибок как в понимании хода реальных событий на Дону, так и в интерпретации текста «Тихого Дона», отдельных эпизодов и персонажей.[11] Достаточно убедительно показана ненадежность результатов текстологического анализа, основанного на субъективных факторах.
Г.Ермолаев включается в обсуждение заданного Р.А.Медведевым риторического вопроса: кто написал «Тихий Дон»?[12] Собрав многочисленные ценные наблюдения о тексте романа, об авторском языке, он провел их параллельное сравнение с аналогичными параметрами текстов как самого Шолохова, так и предполагаемого автора — Крюкова. Г.Ермолаев смог не только переработать почерпнутую из двух книг информацию, но и критически ее осмыслить, углубить собственными текстологическими поисками.
С уважением относясь к результатам работ американского слависта, мы хотим отметить один ее принципиальный недостаток — отсутствие системного подхода. Анализируя множество интереснейших данных, полученных им непосредственно из текста, Г.Ермолаев несколько упрощает вопрос, сводя его к дилемме: Крюков или Шолохов? В такой цепи рассуждений содержится важная логическая ошибка. Такая альтернатива может оказаться ложной, а сама проблема — гораздо сложнее. Проиллюстрируем это на характерном примере — на том, как Ермолаев интерпретирует встречающуюся в тексте ошибку с использованием словосочетания «наказной выборный атаман».
Ошибка эта — грубая, поскольку выражение содержит в себе взаимоисключающие понятия: выборный и наказной (т.е. назначенный). Причем в одном из примечаний к тексту романа в самом начале это различие подробно разъяснено. Из всего этого исследователь делает вывод, что автором такой ошибки скорее мог быть Шолохов (окончивший лишь два с половиной класса гимназии), чем прекрасно образованный и эрудированный Крюков. И следовательно, как предполагает Г.Ермолаев, скорее Шолохов, а не Крюков является и автором «Тихого Дона».
Последний вывод — без предварительного текстологического исследования романа, анализа его единства, целостности, генезиса отдельных частей и встречающихся ошибок — неправомерен. В нашей работе мы показываем, что текст романа не имеет органического единства и составлен из фрагментов и эпизодов разного происхождения. Ошибочное словосочетание в действительности принадлежит В.А.Антонову-Овсеенко, у которого оно было механически заимствовано Шолоховым. Возможность позднейшего восполнения первоначального художественного текста инородными включениями создает такое положение, когда отдельно взятый факт, даже очень яркий и убедительный, сам по себе не может говорить определенно в пользу авторства того или другого кандидата.
Следует подчеркнуть также, что опровержения такого рода никак не могут «закрыть» проблему авторства, которая своим существованием обязана не злой воле отдельных литераторов и не заблуждениям исследователей. Вопрос зиждется на многочисленных противоречиях и неясностях самого текста «Тихого Дона». То или иное объяснение отдельных противоречий, справедливое или ошибочное, не снимает самого факта их существования. Вопрос будет существовать до тех пор, пока все эти несообразности не найдут общего цельного объяснения.
