Леонид Крупчанов - Теория литературы
С этой точки зрения не являются народными ни Пушкин, ни Лермонтов, ни Гоголь, ни даже Кольцов. Политические стихи Беранже – идеал народности у Добролюбова. «Народность понимаем мы не только как уменье изобразить красоты природы местной, употребить мелкое выражение, подслушанное у народа, верно представить обряды, обычаи и т. п. Все это есть у Пушкина. Но чтобы быть поэтом именно народным, надо больше: надо проникнуться народным духом, прожить его жизнью, стать вровень с ним, отбросить все предрассудки сословий, книжного учения и пр., прочувствовать всем тем простым чувством, каким обладает народ. Этого Пушкину недоставало», – пишет он.
Пушкин овладел «формой русской народности», «содержание ее и для Пушкина было еще недоступно», – говорит Добролюбов.
В заметках и статьях о Пушкине – «Александр Сергеевич Пушкин» (1856), «Сочинения Пушкина» (1858), – опираясь на разыскания и публикации П.В. Анненкова, Добролюбов дает обзор жизненного и творческого пути, как он говорит, «великого национального поэта» «исключительно художественного направления», творчество которого в новых условиях имеет лишь историческое значение. В творчестве Пушкина, по утверждению Добролюбова, в формах живого русского языка отразилась русская действительность во всем ее многообразии. Творчество Пушкина, полагает критик, подчинено идее «чистой художественности», особенно в его лирике. Общественные вопросы, утверждает Добролюбов, ставились Пушкиным только в самом раннем периоде его творчества в таких стихотворениях, как «Лицинию», «Воспоминания в Царском Селе», «Наполеон на Эльбе». В основном же Пушкин не особенно заботился о выражении мысли в своих стихах, хотя в них как бы сама собой обнаруживалась «затаенная» мысль о несовершенстве окружающей действительности. Пушкин, полагает критик, – «натура неглубокая», в силу своих «эпикурейских наклонностей» и «генеалогических предрассудков» изобразил жизнь немногочисленного образованного «класса людей», а не народа. В стихах, посвященных темам поэта и поэзии, патриотизма, Пушкин, по мнению критика, сделал шаг назад, к Державину и Ломоносову. При всей «громадности поэтического таланта Пушкина» у него не было «серьезных убеждений», и это было важнейшим недостатком его поэзии. Как видно, в оценке творчества Пушкина Добролюбов исходил из социологических позиций, подчиняя свои оценки задачам активного общественного служения искусства, задачам радикальных социальных преобразований.
Тем не менее Добролюбов возлагал на литератору большие надежды: «Если бы мы думали, что литература вообще ничего не может значить в народной жизни, то мы всякое писание считали бы бесполезным и, конечно, не стали бы сами писать того, что пишем. Но мы убеждены, что при известной степени развития народа литература становится одною из сил, движущих общество. И мы не отказываемся от надежды, что и у нас в России литература когда-нибудь получит такое значение… Мы хотим верить, что это когда-нибудь будет».
Добролюбов ведет борьбу против светской дворянской литературы (статьи о творчестве Е.П. Ростопчиной, В.Г. Бенедиктова, Е.Ф. Розена, В.А. Соллогуба). Соллогуб для него – писатель-«дилетант», выразитель интересов «большого света». Герой Соллогуба не имеет «ни правил, ни взглядов; он по легкомыслию готов совершить доблестный подвиг, так же как и покуситься на гнуснейшее преступление… Он почти никогда не думает, а только кричит, повторяя то, что слышал от других, и слова его никогда не сходятся с поступками».
В статье «Что такое обломовщина?» содержатся не только рассуждения «по поводу», но и этический анализ: Добролюбов занимается «более общими соображениями о содержании и значении романа». Этим задачам, по Добролюбову, соответствовал реалистический метод искусства. «Реализм вторгается повсюду, – писал Добролюбов, – жизненный реализм должен водвориться и в поэзии». В то же время и его критика соответствовала новому этапу развития русской литературы. Добролюбов – автор учения о «реальной критике».
«Реальная критика» для Добролюбова не соотнесение «должного» с получившимся, а объяснение и систематизация. А.В. Дружинин, Б.Н. Алмазов и другие исповедовали так называемую «артистическую» теорию, т. е. требовали «от писателя того, чтобы он весь век оставался круглым дураком». Для «реальной критики» «не столько важно то, что хотел сказать автор, сколько то, что сказал… хотя бы и ненамеренно, просто вследствие правдивого воспроизведения фактов жизни», – полагает критик.
Добролюбов советует не навязывать своего мнения читателю, так как дидактизм вреден и в критике. Аналитик не адвокат и не судья. Он выясняет: 1) объективный смысл произведения и 2) его соответствие правде жизни. «Ставши на известную точку зрения, которая кажется ему наиболее справедливой, он излагает читателям подробности дела, как он его понимает, и старается им внушить свое убеждение в пользу или против разбираемого им автора. Само собой разумеется, что он при этом может пользоваться всеми средствами, какие найдет пригодными, лишь бы они не искажали сущности дела». Теоретик не может ограничиться приложением к фактам жизни каких-то «вечных» законов искусства, считает Добролюбов. Реалист противостоит и эмпиризму, и библиографизму; реалист: а) излагает факты; б) сопоставляет их с действительностью; в) позволяет читателю сделать вывод, т. е. он «относится к произведению художника точно так же, как к явлениям действительной жизни: он изучает их, стараясь определить их собственную норму, собрать их существенные, характерные черты, но вовсе не суетясь из-за того, зачем это овес – не рожь и уголь – на алмаз». Однако, по мнению Добролюбова, из теоретических концепций возможны различные выводы в зависимости от их применения.
В 1859 г. вышла статья Добролюбова «Темное царство». Здесь он не отрицает влияния западничества и славянофильства на А.Н. Островского, но указывает, что чувство «художественной правды» всегда спасало драматурга. В 1860 г. вышла работа Добролюбова «Луч света в темном царстве», посвященная драме «Гроза», по словам критика, «самому решительному произведению Островского». Добролюбов характеризует образ Катерины как «шаг вперед не только в драматургической деятельности Островского, но и во всей нашей литературе». Это цельный характер – «натура», а не «умозрительные упражнения», по мысли критика, вполне народный характер.
Заметный след в теории и критике оставили статьи Добролюбова «Когда же придет настоящий день?» (о романе И.С. Тургенева «Накануне»), «Черты для характеристики русского простонародья», «Кобзарь». Добролюбов анализирует творчество А.В. Кольцова, Ф.М. Достоевского, Т.Г. Шевченко, М.Е. Салтыкова-Щедрина. Глубокий и тонкий анализ художественной литературы с определенной социальной направленностью на многие годы сделал эти статьи хрестоматийными.
Д.И. Писарев (1840—1868). Даже среди тех ярких фигур, которыми изобиловала русская литература 60-х годов XIX в., Писарев выделялся радикальностью, порой парадоксальностью своих литературно-эстетических позиций и оценок, острой глубиной взгляда – свидетельстве несомненного таланта. Не всегда легко уловить логику его эволюции, может быть, потому, что он умер молодым и его творческая деятельность укладывается в рамки нескольких лет. Разделяя взгляды журнала «Современник» периода Чернышевского и Добролюбова и порой превосходя их по резкости литературно-эстетических оценок, Писарев в то же время по целому ряду принципиальных проблем расходился с ними. Думается в связи с этим, что вопрос о принадлежности его к радикально-демократической критике нельзя считать окончательно решенным.
Начало литературной деятельности Писарева связано с журналом «для девиц» «Рассвет», где в 1859 г. им были опубликованы три рецензии: на романы И.А. Гончарова «Обломов» и И.С. Тургенева «Дворянское гнездо», а также на рассказ Л.Н. Толстого «Три смерти». Затем, с 1861 г., в течение ряда лет Писарев сотрудничает в журнале «Русское слово», редакция которого во главе с Г.Е. Благосветловым по своим позициям была близка к радикальным взглядам «Современника». И хотя можно отметить некоторую эволюцию в мировоззрении Писарева на протяжении его шестилетней деятельности, она была незначительна, и творчество его можно рассматривать в аспекте целостного единства по основным принципиальным позициям. Фактически с первых своих работ Писарев выступил как сформировавшийся, зрелый теоретик. Знания свои, незаурядную эрудицию он получил, окончив филологический факультет Петербургского университета, а также путем интенсивного самообразования. Одно перечисление названий его работ в первые годы сотрудничества в «Русском слове» дает представление о широте и многообразии его интересов: «Народные книжки», «Идеализм Платона», «Схоластика XIX века», «Писемский, Тургенев, Гончаров», «Московские мыслители», «Русский Дон-Кихот», «Сборник стихотворений иностранных поэтов», «Поэты всех времен и народов», «Базаров», «Бедная русская мысль» и др.
