Нина Арутюнова - Проблемы морфологии и словообразования
Регулярные фонетические чередования, соответствующие закономерным семантическим изменениям, относятся к морфонологии, в рамках которой одно из важных мест должно быть отведено словообразованию.[18]
Итак, критерием релевантности в области словообразования является наличие морфонологического изменения.
Но даже если мы инвентаризируем все деривативные чередования, рассуждает далее Х. Марчанд, они не образуют целостного организма, оставаясь лишь простой суммой разрозненных элементов. Дело в том, что в современных развитых языках действующее словообразование складывается обычно из двух разных систем, между которыми распределяются все продуктивные модели. Одна из этих систем соответствует ингерентной структуре данного языка, другая функционирует на уже отчужденной, обычно неолатинской, основе. Чередования в пределах первой системы обязаны действию современных фонетических закономерностей. Корреляции, входящие во вторую систему, возникли в результате адаптации латинизмов к звуковому составу того или другого языка (ср. англ candidate: candidacy, фр. agressif: agression).[19] При изучении современного словообразования не следует устанавливать зависимость между словами, созданными на разных базах деривации. Так, нельзя сопоставлять латинские заимствования с собственно французскими словами. Ср. refaire: refection, restreindre: restriction. Подобные соотношения не систематичны. Однако бывают случаи, когда связь между исконными словами (palabras patrimoniales) и латинскими заимствованиями становится регулярной. Ср. pere: paternel, mere: maternel, frere: fraternel.[20] Иногда слово, созданное на латинской структурной основе, может при синхронном изучении языка рассматриваться как французское производное. Например, фр. operation исторически является латинизмом, но синхронно оно противопоставляется глаголу opérer.[21]
Таковы в общих чертах взгляды Х. Марчанда по вопросам синхронного словообразования. Они интересны тем, что Х. Марчанд правильно нащупывает основные проблемы, возникающие в связи с изучаемой темой. К числу этих проблем относятся следующие: идентификация единиц языка, понятие синхронной системы словообразования и ее элементов, релевантные черты модели, отношение словообразования к морфологии основ слова.
Другую попытку разграничения языковой данности и языковой системы находим в книге Косерю «Система, норма и речь».[22] Хотя Э. Косерю ставит проблему синхронии в широком плане применительно ко всем аспектам языка, остановимся на ero работе особо, так как в ней рассматриваются и вопросы словообразования.
Э. Косерю предлагает отказаться от соссюрианских понятий языка и речи, заменив их понятиями нормы и системы. В конкретном языковом продукте или материале (el hablar), выделяется прежде всего система норм, которые обеспечивают функционирование языка как средства общения. Система норм, по мысли Э. Косерю, создается в результате первой ступени абстрагирования. Дальнейшее абстрагирование, в процессе которого отделяются элементы, закрепленные в языке лишь обычаем, ведет к построению системы языка, т. е. совокупности сигнификативных оппозиций. Система скорее консультативна, чем императивна. Действительно же обязательной является норма. Она отбирает и фиксирует те языковые варианты, которые позволены системой. Система в языке одна, норм может быть много.[23]
Касаясь различий между нормой и системой в области словообразования, Э. Косерю пишет, что в системе испанского языка потенциально существуют все имена действия с суффиксами – miento и– ción, глаголы на – izar и имена качества на – idad. Однако многие из этих слов не освещены нормой. Система языка – это совокупность закрытых и открытых путей, продолжаемых и прерванных координат (El sistema es un conjunto de vías cerradas y vías abiertas, de coordinadas prolongables y no prolongables),[24] пишет Э. Косерю. Может быть увеличено число глаголов на – ear, – izar, – ecer, но пресеклись вербальные ряды на – er, – ir. Не возрастает количество производных имен с суффиксом – iego. От la carta 'письмо' не образуется увеличительное с суффиксом —ón, так как в языке уже существует слово el cartón 'картон'. От фонологического термина pertinente 'релевантный' нельзя произвести антоним impertinente, так как за этим звуковым комплексом закрепилось уже другое значение, 'неподходящий, дерзкий'. Правильно образованные испанские слова возникают как в Испании, так и в Латинской Америке, поскольку и там и тут действует одна система, но реально в разных странах создаются разные лексические единицы. Так, существительное el sacaclavos 'гвоздодер' вполне законно с точки зрения системы. Ср. sacapuntas, sacatrapos, sacamuelas. Однако это образование является американизмом потому, что в Испании соответствующее значение закрепилось за словом el desclavador. Для образования форм женского рода от существительных на – tor система предоставляет две возможности: – tora и – triz. Норма отбирает один из этих вариантов. Язык предпочитает actriz для обозначения актрисы и directora применительно к женщине—директору, сохранив actora 'истица' для юридической терминологии, а форму directriz 'директриса' для геометрической. Норма, следовательно, может превратить два взаимозаменимых суффикса в дистинктивные единицы.
С точки зрения нормы допустима оппозиция maestro: maestra 'учитель: учительница', но невозможно ministro: ministra 'министр: министерша (женщина—министр). Санкционируя estudianta 'студентка' и presidenta 'председательница', норма воспрещает amanta 'возлюбленная' и naveganta 'мореплавательница'. Иначе говоря, норма лишь частично реализует систему. Сейчас, как известно, норма образования форм жен. рода для имен лица расширилась, хотя и не для всех их значений.
Считая целесообразным и полезным различение нормы и системы, полагаем, однако, что неверно понимать систему как совокупность открытых и з а к р ы т ы х путей. Система может включать только продуктивные конструкции, образующие открытые ряды.[25]
Система словообразования складывается из двучленных парных моделей, которые могут воспроизводиться по аналогии. Например, при наличии пар casa: casita, libro: librito можно создать cuaderno: cuadernito, tarjeta: tarjetita и пр. Система словообразования определяет рост лексического состава языка, но и сама находится в прямой зависимости от сдвигов, происходящих в словаре. Перерождение значений слов, иноязычные заимствования, совпадение основ разных частей речи и прочие частные изменения, происходящие в лексическом запасе, отражаются на состоянии языка, вводя в него новые структурно—семантические оппозиции. Эти последние могут включаться в систему словообразования. Система словообразования и лексика языка взаимообусловливают друг друга. Это препятствует выделению функциональных оппозиций, составляющих систему словообразования, из того множества лексически связанных пар слов, которые встречаются в языке.
Применение антиномии «норма – система» способствует преодолению этих трудностей.
Отделение нормативных фактов помогает четче определить и яснее представить себе границы системы словообразования, очистить это понятие от «инородных тел», а также уточнить структурную функцию моделей, освободив ее от «груза» многочисленных лексических значений конкретных слов.
2. Проблема нормы
Теперь остановимся на понятии нормы применительно к словообразованию и отчасти лексике языка.
Словообразовательная конструкция заключает в себе лишь обобщенную семантику создаваемого слова. Так, испанские производные имена с суффиксом – dor указывают на исполнителя действия (предмет или лицо), обозначенного глагольной основой. Этим исчерпывается системная функция модели. Все те конкретные лексические значения, которыми обладают производные с суффиксом– dor, носят нормативный характер. Так, значение 'эксикатор' (хим.) закреплено за словом desecador нормативным путем, поскольку по своей структуре это слове могло бы относиться к любому 'сушите—лю'. Слово elector применяется лишь к избирателям (на выборах), хотя могло бы означать любого выборщика (например, выборщика цитат для толковых словарей). Это значение, следовательно, также нормативно. Elevador употребляется лишь в значении 'элеватор' (т. е. грузоподъемная машина). Это значение гораздо уже тех семантических возможностей, которые даны слову его структурой. Существительное el mostrador (от глагола mostrar 'показывать') может означать любой 'указатель'. Это общее значение совпадает по своему объему с системной функцией отглагольных имен деятеля на – dor. Кроме того, это название закрепилось за рядом конкретных предметов, таких как прилавок, стойка, циферблат, гномон (указатель высоты солнца). Эти значения ограниченней системного значения модели. Они носят нормативный, фиксированный характер.
El guión, созданное от глагола guiar 'вести, руководить', является по своей словообразовательной структуре nomen agentis и instrumen—ti. Это слово, следовательно, может обозначать все 'то, что ведет' или 'того, кто ведет'. На самом деле el guión лишено общего значения 'водителя', но имеет большое количество частных значений, каждое из которых соответствует агентивной (в широком смысле этого термина) функции модели. Ср. 'штандарт, хоругвь, флаг, справочник, сценарий, предварительный план, вожак (стаи) и др.
