Валентина Маслова - Введение в когнитивную лингвистику
Определение цвета зимней ночи как мутного (ночь, небо) – непрозрачного, нечистого – как бы закрывает зрительный канал восприятия, и обостряет слух. Основным источником информации начинает служить звук, поэтому зимняя ночь предстает в звуковых ассоциациях: визг, вой, которые превращаются в систему образов. Образы зимней ночи, характерные для «Бесов» и «Зимней дороги» А. Пушкина, встречаются также у других русских поэтов.
В основе поэтики А. Фета – утверждение зримых и незримых связей человека и природы. Сливаясь с космосом природы, фетовский лирический герой переживает состояние абсолютной свободы. Обратимся к его стихотворению «Есть ночи зимней…»
Есть ночи зимней блеск и сила,
Есть непорочная краса,
Когда под снегом опочила
Вся степь, и кровли, и леса.
Сбежали тени ночи летней,
Тревожный ропот их исчез,
Но тем всевластней, тем заметней
Огни безоблачных небес.
Как будто волею всезрящей
На этот миг ты посвящен
Глядеть в лицо природы спящей
И понимать всемирный сон.
Сильной позицией стихотворения являются первые две строки, служащие и его названием. Главенство этих строк над другими подчеркивается синтаксическим строением всего четверостишия. Оно представляет собой одно сложное предложение. Бессоюзные предикативные части в его составе есть ночи зимней блеск и сила и есть непорочная краса благодаря инверсии и повтору сказуемого есть служат одновременному восприятию блеска, силы и красоты зимней ночи. Лексическое значение глагола есть – существует, что способствует созданию некоего подобия сентенции.
Тема стихотворения – зимняя ночь, зримая и доступная красота которой дает возможность постигнуть незримый и недоступный Космос-Вечность. Проследить направление, когда взор человека от земли, укрытой снегом, обращается к небу, с огнями безоблачных небес, помогает неточная рифма четных стихов (краса – леса, исчез – небес, посвящен—сон). Так создается атмосфера философской созерцательности.
Ключевые слова здесь – есть, сила, краса, всевластней, всезрящей, природы спящей, всемирный сон. Эпитет непорочная несет в себе два значения: чистая, никем нетронутая, девственная; божественная (непорочная Дева-Мария). Последнее значение эпитета позволяет по-другому посмотреть на блеск и силу ночи. В контексте непорочной красоты как божественной они могут трактоваться как блеск нимба и сила Вышнего.
Итак, реальная, доступная взгляду красота, постигнуть которую может всякий, служит первым шагом на пути к осознанию возвышенного и ирреального. Исходя из этого, становится понятным и оправданным эпитет всевластней. Благодаря ему возникает ощущение главенства звезд-огней, подчиняясь которым, человек приближается к божественному постижению мира, проникает в Вечность. Ему позволено понимать всемирный сон. Как известно, сон зачастую ассоциируется со смертью. Земному человеку не дано постичь ее, однако приподнять завесу над таинством вечного покоя возможно. По мнению А. Фета, зимняя ночь является как раз тем временем волшебного забвения, когда человеку доступно понимание иного мира. Ассоциатами зимней ночи у поэта являются: сон, блеск, сила, краса. Обращает на себя внимание отсутствие эпитетов, обозначающих цвет и звук.
Если у А. Фета зимняя ночь ассоциируется со сном, т. е. не несет на себе отпечатка тревоги, и помогает единению человека и Космоса, то совсем другой образ возникает у К. Бальмонта.
Темы его поэзии – меланхолия и скорбь, томление по смерти, прихотливая изменчивость настроений. Поэт уделяет большое внимание звуковой стороне стиха, тяготеет к музыкальности, увлечен аллитерациями. Язык поэта состоит из загадочных намеков и расплывчатых определений. Вместе с тем творчество К. Бальмонта озарено мечтой о Солнце. Солнечное начало противопоставлено серой, будничной жизни. Обратимся к его описанию зимней ночи в стихотворении «Вызвездило»:
Вызвездило. Месяц в дымке скрыт.
Спрятал он во мгле свои рога.
Сумрачно. Но бледный снег горит.
Внутренним огнем горят снега.
В призрачности белой я слежу,
Сколько их, тех звездных паутин.
Как бы сплесть из них мне мережу?
В Вечном я. Один, один, один…
В сочетании начала стихотворения Вызвездило с последней строкой В Вечном я. Один, один, один… возникает антитеза, в которой небо со множеством звезд противопоставлено человеку, т. е. подчеркивается одиночество человека в мире. Тема усилена не только тройным повтором слова один, но и явлением парцелляции. Данный прием текстообразования акцентирует каждый парцеллят.
Стихотворение представляет собой два четверостишия. Первое интересно своим синтаксисом. Каждый стих – это законченное предложение, причем нечетные строки состоят из двух синтаксических конструкций. В первом и третьем стихах односоставные безличные предложения констатируют состояние, независимое от активного деятеля, т. е. героя (он – не деятель), возникает ощущение стихийности происходящего. Кроме того, вызвездило и сумрачно являются еще латентными антонимами (светло от звезд на небе, но темно на земле). Косвенно антонимичные отношения подчеркнуты и усилены присутствием в авторском образовании вызвездило сочетаний шумных согласных зв и зд, а в слове сумрачно присутствием сочетания сонорных мр. Таким образом, помимо лексического противопоставления существует противопоставление звуковое, а точнее, музыкальное: шумных и сонорных согласных.
Еще одно интересное явление наблюдается в первом четверостишии: оксюмороны горит снег и горят снега, которые поясняются сочетанием внутренним огнем, являющимся для них детерминантом. Таким образом, внутренний огонь становится ключевой фразой (ср.: в народной поэзии огонь и мороз не всегда противопоставлены друг другу – (мороз жжет).
Можно предположить, что внутренний огонь снегов является разрушительным огнем. Это еще один пример переплетения разных концептов, когда вместе они создают более объективное знание.
Второе четверостишие интересно присутствием довольно часто встречающегося в мировой литературе символа плетение (шитье, ткачество) кружев (мережи, паутин). Он связан, вероятно, с концептами жизнь, судьба, (нить жизни, нить судьбы). Однако человеку не дано самому плести нить жизни, за него это делает, как, например, в эллинской мифологии, одна из трех мойр, у русских – судьба человека (см. концепт судьба). Таким образом, в концептуальное поле бальмонтовской зимней ночи входят концепты огонь и жизнь /судьба.
Известно еще одно стихотворение К. Бальмонта, поражающее красками зимней ночи:
Опалово-зимний
Легкий слой чуть выпавшего снега,
Серп Луны в лазури бледно-синей,
Сеть ветвей, узорная их нега,
Кружевом на всем – воздушный иней.
Духов серебристых замок стройный,
Сонмы фей в сплетеньях менуэта,
Танец блесток, матово-спокойный,
Бал снежинок, вымышленность света.
Использование названий драгоценных камней в образовании новых «цветных» эпитетов довольно популярно, но данное образование опалово-зимний можно считать окказиональным, авторским.
Название «Опалово-зимний» подразумевает цвет, подобный цвету полудрагоценного камня: молочно-белый с голубоватым или желтоватым оттенком. Таким образом, заглавие перекликается с первой строкой: Легкий слой чуть выпавшего снега; и далее: Серп Луны в лазури бледно-синей (белый снег, желтая луна, бледно-синее небо) – это зимняя ночь.
К. Бальмонт описывает падающий снег. У него, как и у А.С. Пушкина, это танец. Но не бесовский пляс, а медленный менуэт. Оба поэта сравнивают падающий снег с потусторонними существами. Только у Пушкина – это бесы, демоны, а у Бальмонта – духи, феи, т. е. существа, менее опасные для человека.
В тексте К. Бальмонта отсутствуют глаголы. Стихотворение представляет собой два сложных синтаксических целых, состоящих из номинативных предикативных частей (кроме последней части в первом четверостишии). Это способствуют усилению семантической емкости и выразительности стихотворения: так утверждается существование вымышленного мира.
Концепт зимняя ночь у Бальмонта приобретает цвет. В его ассоциативное поле входят снег, луна, иней, мифические существа. Знание о мире заключается в том, что зимняя ночь – время покоя.
