Валентина Маслова - Введение в когнитивную лингвистику
И.К. Айвазовский был художником одной темы – моря. В ряду его произведений особое место занимает картина «Девятый вал» (1850), в системе образов которой присутствует и концепт «утро туманное».
Айвазовский изобразил рассвет на море после штормовой ночи. Огромные волны, подобные горам, поднимаются и бушуют на безграничном просторе, сливающемся с небом. Солнце, едва поднявшееся над горизонтом, разрывает густую завесу туч и пронизывает золотым сиянием волны, пену и повисшую в воздухе полосу тумана. А на первом плане картины, на обломке мачты разбитого бурей корабля, спасается маленькая группа людей. И все же тема борьбы человека со слепым могуществом стихии мало интересует художника: все его внимание сосредоточено на жизни самой стихии.
«Девятый вал» поражает напряжённой яркостью и богатством цветовых сочетаний: зелёные, белые, сиреневые и синие оттенки морской воды и влажного тумана объединены золотистыми тонами отблесков солнца.
Картина ВА. Васильева «Оттепель» (1871 г.). изображает однообразный, скупой и бесприютный пустынный пейзаж средней полосы России в ту переломную пору, когда зима ещё спорит с весной. Всё кругом мокро и гнило – и почерневший талый снег, и свинцово-серые тучи, едва освещённые слабыми лучами раннего солнца, и раскисшая дорога с размытым следом санных полозьев, и растёкшийся вширь ручеёк, и скинувшие снежный убор чёрные кусты. Должно быть, очень одинокими, затерянными в этой туманной распутице чувствуют себя случайный прохожий и сопровождающая его маленькая девочка – кругом ни души. Содержание данного произведения и его цветовое решение вновь и вновь вызывает зрителя на печальные размышления о горькой неустроенности русской жизни. Мы чувствуем настроение художника, понимаем его мысли, переданные с помощью концепта «утро туманное».
Велико значение данного концепта и в произведениях других русских художников: «Мокрый луг» (1873) Ф. Васильева, в которой сочетаются мотивы утра и печали; «Утро» (1901) В.Д. Милиоти с утренним туманом в виде синеватой и лилово-бурой основы композиции; «Сухой туман» (1947), «Весенний воздух. Утро» (1955), «Зимнее утро» (1959), «На пашне. Весна» (1946), «Стадо» (1946) Н.М. Ромадина, в пейзажах которого К. Паустовский увидел выражение прекрасной сущности русского характера. Манеру письма живописца называют умением создать свето-воздушную среду, пронизанную туманом. Ему подвластен тончайший колорит. Сложный серый цвет во всём богатстве оттенков от розовато-сиреневого до серо-лимонного – индивидуальная черта Ромадина. На картине Петра Уткина «Охотники» (1930) туман также становится одним из композиционных центров картины. Он позволяет художнику воспользоваться любимой им «голубо-розовской» стилистикой, способствующей созданию неяркой, разбелённой, напоминающей фресковую, живописи.
Мир музыки – во многом условный мир, где не так важны временная и пространственная конкретность, национальные признаки; но и в этот мир русские композиторы вносят особенности своего мироощущения.
У А.К. Глазунова для нас представляет интерес струнный квартет часть № 7 «В таинственном лесу». В этом музыкальном лесу всё необычно: странной формы деревья, похожие на мрачных великанов, глухо скрипят, жалуясь на что-то, за ветви цепляются клочья предутреннего тумана. Тревожно, загадочно звучит музыка. Внимательному слушателю слышатся печальные вздохи, тихие отголоски чьих-то разговоров, всхлипов, негромкого смеха, неясные, приглушённые густым влажным туманом.
Но вот появляется едва уловимая тема нежности и света; она растёт, ширится… Тревога, ночные страхи, утренний туман улетают, растворяются в тепле и свете вместе с тяжёлыми, мрачными звуками. Лес преображается, оживает. Теперь его мелодии – это гомон птиц, спор ручьёв, гул вершин, перешёптывание трав и листьев.
Волшебный сад – один из главных персонажей знаменитого балета П.И. Чайковского «Спящая красавица». Одна из музыкальных картин балета называется «Сон». В ней сад погружен в туман. В таинственной серебристой дымке, в мертвенных лучах предутренней луны встречает принц Дезире видение-призрак, за которым он, забыв обо всем, отправляется в царство спящих. Но внезапно взрывается тишина, туман исчезает, и сад вспыхивает в ослепительном свете. В этой музыке счастья слышится торжествующий гимн верности и любви, а туман исчезает вместе с ненавистью и предательством.
Таким образом, в обоих произведениях концепт «утро туманное» усиливает музыкальную тему тревоги, мрака, тёмных, угрожающих человеку сил. А вот, например, у А.Н. Скрябина туман воспринимается как нечто загадочное, но приятное, символизирующее появление нового; в одном из писем он дал словесное описание своей четвертой сонаты: «В тумане легком и прозрачном, вдали затерянная, но ясная, – звезда мерцает…» [цит. по: Бэлза И. Александр Николаевич Скрябин. М., 1983).
В русском кинематографе исследуемый концепт мог бы стать предметом особого разговора, достаточно назвать такие, ставшие классикой российского кино фильмы, как «Андрей Рублёв» и «Солярис» А. Тарковского, «Сибириада» Н. Михалкова, «А зори здесь тихие» П. Ростоцкого.
Итак, по концепту «туманного утра» в русской культуре можно сделать следующие выводы:
1) широкое распространение концепта «утро туманное» в названных выше произведениях позволяет считать его одним из ключевых в русской культуре;
2) языковое выражение концепта «утро туманное» самым тесным образом связано с мироощущением, мировосприятием, эмоциональной стороной мышления разных художников, их взглядами и даже особенностями психики; язык лишь подтверждает то, что есть в сознании и может быть реализовано иными языками (звуками, красками);
3) данный концепт может иллюстрировать три компонента структуры концепта вообще, предложенные Ю.С. Степановым. Он имеет основной признак (утро, окутанное туманом), дополнительные признаки (утро как символ очищения, бодрости, загадочности природы, ее красоты) и внутреннюю форму (туманное утро как способ передачи пространственных и временных ощущений, как олицетворение внутреннего смятения человека, как связующее звено между тремя сферами жизни: землей, водой, воздухом);
4) проанализированный материал дает основание для построения концептуальной модели: а) с помощью этого концепта может быть передано не только явление природы, но и состояние человеческой души; б) концепт способен передать возрождающуюся жизнь, обновление и очищение; неопределенность, загадочность; прелюдию к откровенности; пробуждение, освобождение от старого, темного, тайного, непознанного.
Таким образом, достаточно распространенное явление (утро туманное) окружающей русского человека действительности, входя в его сознание и преломляясь в нем, приобретает значение сложных концептуальных метафор и символов.
ЗИМНЯЯ НОЧЬ. Сначала рассмотрим этимологию слов зима и ночь. Этимология слова зима, как отмечает М. Фасмер, проблематична. Ее можно возвести к словам «лить», «дождь», но в любом случае слово зима существует во многих индоевропейских языках: zima (польск.), somo (др. – прусск.), heman «зимой» (др. – инд.), zaima (полаб.) [Фасмер, 1986: 55].
М. Маковский соотносит этимологию слова ночь со словом «боязливый» [Маковский, 1996: 140] и приводит точку зрения Мажюлиса, также соотносящего исследуемое слово с древне-прусским «бояться».
А.А. Потебня в своей работе «О некоторых символах в славянской народной поэзии» считает, что ночь значит горе и гнев, подтверждая это примерами из фольклора [Потебня, 1989: 316].
Значение слова зима толкуется в Словаре древнерусского языка (XI–XIV вв.) как «холодное время года» и как «беда, несчастье, опасность». Современные словари русского языка также дают следующее толкование: зима – самое холодное время года, наступающее за осенью и сменяющееся весной [Словарь, 1981: 610]. Ночь – часть суток от. захода до восхода солнца, от. вечера до утра [Там же, 512].
Таким образом, можно предположить что в истории развития значений данных слов произошло наслоение, контаминация значений слов зима и ночь при их сочетании зимняя ночь. Следовательно, толковать последнее можно и как темная часть суток в холодное время года, и как беда, несчастье, опасность; страх; время, которого следует бояться. Невольно вспоминаются строки Ф.Тютчева:
Но меркнет день – настала ночь;
Пришла – и, с мира рокового
Ткань благодатную покрова
Сорвав, отбрасывает прочь…
И бездна нам обнажена
С своими страхами и мглами,
И нет преград меж ей и нами —
Вот отчего нам ночь страшна!
При описании данного концепта нельзя оставить без внимания его историческое (по Ю.С. Степанову) ядро. Народная поэзия – неотъемлемая часть национальной культуры, а концепт, по определению Ю.С. Степанова, – это сгусток культуры в сознании человека, отсюда наш интерес к народной поэзии. Языковые формы, которые определяют историческое ядро концепта, фиксируют человеческий опыт. Они являются результатом обработки информации, поступившей к человеку по всем его чувственным каналам в тот период, когда он осознавал себя частью целого.
