Леонид Крупчанов - Теория литературы
На первый взгляд может показаться, что Веселовский концепцию самозарождения связывает только с психологическими («психическими») процессами. Сходство на уровне самозарождения возникает, по мысли Веселовского, в широком взаимодействии факторов быта, мифов, преданий в «результате исторического процесса». «Предание – это будто бы перепутье от истории к эпосу, устное органическое развитие исторического факта», – поясняет он. «Историческую народность и ее творчество» Веселовский рассматривает как «комплекс влияний, веяний и скрещиваний», «комбинации» устойчивых мотивов в новых исторических условиях. Что касается историко-психологического фактора развития, то он приобретает у Веселовского самостоятельное значение. Специфика народной психологии учитывалась им при изучении литературных мотивов и образов. Вслед за Буслаевым, изучавшим сравнения в форме параллелизмов, Веселовский создает учение о психологическом параллелизме как способе выражения отношений субъекта и объекта в их «волевой жизнедеятельности». При этом речь идет «не о сравнении», где соотносимые явления воспринимаются как раздельные, и не об «отождествлении человеческой жизни с природною», «а о сопоставлении по признаку действия, движения» (например: дерево сгибается, девушка кланяется). Накопленный «сложный комплекс» сходных признаков вызывал «вереницу сопоставлений», характерных для определенного национального типа восприятия, «спроса познавания». По мере исторического развития в дальнейшем у человека возникают «все новые аналогии» явлений окружающей действительности «с его внутренним миром» на основе «параллелизма-сопоставления». Веселовский разрабатывает систему параллелизмов, зависящих от количества и особенностей сопоставляемых явлений («мотивов»): одночленный (метафора), двучленный, многочленный, отрицательный параллелизмы. Помимо этого, он рассматривает своеобразие «формального» и «ритмического» праллелизмов. Психологический параллелизм Веселовский отличает от умозрительных, «психологически-отвлеченных», «банальных» подходов, построенных на отдельных «психологических и эстетических посылках», а не «на идее развития в широкой исторической перспективе».
Столь же отвлеченной, неприемлемой для себя считает Веселовский и идею «чистого искусства», «чистой красоты», которую он склонен связывать с преувеличением значения индивидуального («личного») вклада писателя в творчество, восходящего к эстетике Гегеля. В идеале Веселовскому близка неосуществленная поэтика В. Шерера, «построенная на массовом сравнении фактов, взятых на всех путях и во всех сферах поэтического развития». Ошибки в выводах исторического анализа основаны, по мнению ученого, на «неполноте» обобщений, т. е. на недостатках научного метода. Понятие причины и следствия Веселовский прежде всего распространяет «на ближайшие из смежных фактов». В новых «параллельных» рядах возникают и новые причинные связи. «Чем более таких проверочных повторений, тем более вероятия, что полученное обобщение подойдет к точности закона», – полагает Веселовский. Изучая эпоху, следует учитывать как крупные, так и мелкие факторы, сравнивая «разные группы фактов» и «взаимно» проверяя «несколько рядов выводов». «Восходя далее и далее, вы придете к последнему, самому полному обобщению, которое, в сущности, и выразит ваш конечный взгляд на изучаемую область. Если вы вздумаете изобразить ее, этот взгляд сообщит ей естественную окраску и цельность организма. Это обобщение можно назвать научным», – пишет Веселовский. Народно-исторические предания, психологические мотивы обобщались, по Веселовскому, в соответствующих «типах», устойчивых национально-исторических структурах, которые могли возникать в результате «механической работы народного предания», оформляясь в песенные, обрядово-ритуальные и другие «циклы». Формы обобщения обозначаются у Веселовского по-разному. Применительно к обобщению на уровне образно-речевого стиля он употребляет термин «формула», в котором также фиксируется определенная степень устойчивости. Так, требование «народного самосознания» у сарацин выражалось в типической «народно-песенной психологии и ритмике», а «стилистический прием» отрицательного одночленного параллелизма характеризовал «особый, элегический склад славянского лиризма». Стилевые «формулы» возникали на основе исконной «стилистики языка», отмеченной Потебней. У Веселовского эта символика выступает как «результат психологического процесса» и фиксируется в жестких, хотя и «условных» образно-психологических и речевых обобщениях: «формула желания», «формула пожелания», «формула невозможности», «формула ключа к сердцу», «формула птички в клетке» и т. д. «Формулы-сюжеты» Веселовский называет «схемами», наиболее устойчивыми типами обобщений. Теория сюжета изложена Веселовским в отдельном разделе – «Поэтика сюжетов». Сюжет у Веселовского основан на «мотиве», «простейшей повествовательной единице, образно ответившей на разные вопросы первобытного ума или бытового наблюдения», «одночленной», неразложимой «формуле» (в сказке, мифе), в которой природа открывается человеку, общественности. Таков, например, мотив похищения невесты. Сходные мотивы могут зарождаться в «разноплеменных средах» независимо от влияний, вполне самостоятельно. К мотиву «приращиваются» новые единицы (особенно во второй части мотива: невеста могла быть заколдована и т. д.), образуя сюжеты – «сложные схемы, в образности которых обобщились известные акты человеческой жизни и психики в чередующихся формах бытовой действительности». Таким образом, сюжет – это «комбинация мотивов», даже – «тема», синтезирующая «положения-мотивы». Мотивы и сюжеты, по словам Веселовского, «входят в оборот истории», образуя «обязательный стилистический словарь», которым «орудует» поэт. Личный вклад в творческий процесс, или «личный почин», как называет его ученый, сводится, таким образом, до минимума. Возникновение искусства в трех его родовых категориях – эпосе, лирике и драме – Веселовский связывает с коллективным, синкретическим началом, в котором были синтезированы хор, игра, пляска, обряд, действо, сказ, диалог, миф. С увеличением удельного веса личности запевала в хоре постепенно трансформируется в поэта.
В исторической поэтике Веселовский видел две задачи:
1) определить «законы поэтического творчества» и «критерии для оценки его явлений» не из «господствующих» «отвлеченных определений», а «из исторической эволюции поэзии»;
2) определить поэзию «со стороны объекта и психологического процесса» на материалах языка, образов, мотивов, типов, сюжетов.
С этой точки зрения современная Веселовскому художественная литература фотографична, так как не содержит того самого «лишка», который, по его мнению, и отличает искусство от фотографии. Эстетическое он рассматривает как условное изображение предметного мира в типической цельности, центром которой является личность, синтезирующая «ряды ассоциаций» по их смежности. Таким образом, и специфику творчества Веселовский рассматривает в широком контексте взаимосвязей и ассоциаций. Столь же широкое определение Веселовский дает и истории литературы, сближая ее с историей культуры. «История литературы в широком смысле этого слова, – пишет он, – это история общественной мысли, насколько она выразилась в движении философском, религиозном и поэтическом и закреплена словом». В этой системе историческая поэтика Веселовского выступает как методология истории литературы.
Сравнительно-историческую методологию развивали и другие ученые-литературоведы в России. Так, широкую известность получили многочисленные работы по русской и особенно западноевропейской литературе брата Александра Николаевича – академика Алексея Николаевича Веселовского. Целый ряд изданий, в частности, выдержала его известная работа «Западное влияние в новой русской литературе» (1883).
Глава 2
Социологическое направление в литературоведении
Социологическое направление представлено в России целым рядом литературоведческих школ, в методологии которых отмечались приоритеты общественных, социальных проблем. Это прежде всего революционно-демократическая школа, народническая система и несколько вариантов марксистской методологии. При разнообразии философских и литературоведческих подходов эти школы характеризовались общностью их основных мировоззренческих ориентиров, которые заключались в идеях народности и демократизма.
Сама по себе проблема народности литературы в Европе и в России возникает в постклассицистический период, в литературе сентиментализма и романтизма первоначально как тенденция, а с возникновением реализма – как литературоведческая система.
В философии социологическое направление тяготело к материализму, в социологии выступало против крепостничества и его атрибутов, в литературе предпочитало реализм.
