Ольга Бухина - Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах
Внезапные перемены – вчера ты король, а сегодня бродяга без крова и приюта – подстерегают принцев не только в «царстве славного Салтана». Действие «Принца и нищего» Марка Твена (1881) происходит в Англии шестнадцатого века в правление жестокого Генриха VIII. Наследный принц Эдуард – в начале книги сирота наполовину, а к концу уже полный сирота – случайно меняется местами с несчастным бедняком. Заметим, что в «Короле Матиуше», о котором ниже, события развиваются по той же канве: что будет, если король очутится в шкуре самого ничтожного из своих подданных? Но для принца Эдуарда, в отличие от короля Матиуша, все заканчивается вполне благополучно (для Матиуша жизнь рабочего на фабрике оказалась роковой). В самую тяжелую минуту откуда ни возьмись появляются помощники; главного из них, Майлса Гендона, в конце концов вознаграждает по заслугам вернувшийся на свое законное место король. Все хорошо кончается и для принца поневоле, Тома Кенти. Именно его милосердным решениям будущий король обязан переменой государственной политики – наступившему наконец окончанию кровавого царства Генриха VIII. Король умер – да здравствует король!
А что, если ты понятия не имел о своем царском происхождении? Ребенок – сирота, выросший в нищете или в скуке обыденной жизни, обнаруживает, что его отец – король замечательного волшебного царства. Этот прием использован двумя авторами в книгах, написанных в один и тот же год: Клайвом Льюисом в книге «Конь и его мальчик» (1954) и Линдгрен в повести «Мио, мой Мио!» (1954). У Льюиса маленький сирота Шаста бежит из рабства и после разнообразных приключений попадает в Орландию, где выясняется, что он давным – давно потерянный старший сын короля и его настоящее имя – Кор. Буссе (будущий Мио) живет у противных приемных родителей, но в один прекрасный день воссоединяется с отцом и превращается в наследного принца.
Обоим уготованы судьбы спасителей королевства. Кора оттого и похищают, что предсказано: однажды он спасет Орландию. Заметьте, что у обоих мальчиков нет матери, мать Кора давно умерла, мать Мио умерла, едва он родился. Единственная разница между двумя историями в том, что Мио совершает свои подвиги и побеждает страшного Рыцаря Като уже после того, как становится принцем, а Шаста – Кор спасает свою страну, еще не ведая, что он – наследный принц.
У героя «Маленького лорда Фаунтлероя» Фрэнсис Бернетт (1886), конечно, королей в родне нет, но он держится так, как будто именно он – наследный принц. Маленький американец, однако, не знает, что он действительно благородных кровей. Его мать, сама сирота, вырастила его истинным янки, и ему совсем не хочется становиться графом. Когда он попадает в свое родовое поместье, ему кажется, что он очутился в королевском замке. «Если замок походил на дворец из волшебной сказки, то надо признать, что маленький лорд Фаунтлерой, сам того не подозревая, весьма походил на крошечного, хотя и крепенького, сказочного принца»[258]. Совершенно очевидно, что «его благородство бросается в глаза в любом окружении, в крошечной бакалейной лавчонке и в огромном банкетном зале»[259].
Полусирота Седрик, внезапно сделавшийся лордом, столь же внезапно теряет это положение, когда появляется другой претендент на наследство деда. Но благородный мальчик как будто и не замечает потери, главное для него – не потерять любви недавно обретенного дедушки. Все кончается хорошо, маленький лорд будет – таки графом и наследником несметного богатства, еще раз продемонстрировав нам, что его – американца по воспитанию и англичанина по наследству – не смутить колебаниями судьбы.
Глава 23
Сирота и смерть
Смерти нет, это всем известно…
Увы, не всем сиротам так везет. Пожалуй, самым трагическим образом сироты в литературе остается уже упомянутая августейшая особа – король Матиуш Первый, герой вышедшей в 1923 году одноименной книги польского писателя Януша Корчака. Конечно, теперь трудно читать эту книгу, не думая о том, что случилось с автором и его Домом сирот. Как отмечает Хамида Босмаджан, книга эта удивительно автобиографична[260] и в каком – то смысле «предсказывает» судьбу самого Корчака. Автор американской биографии Януша Корчака «Король детей» Бетти Джин Лифтон рассказывает, что Корчак читал главы книги о Матиуше по мере их написания детям, которые жили в созданном им Доме сирот, а потом «возвращался в свою мансарду, чтобы внести исправления в местах, которые не вызвали у них интереса»[261].
Кроме книги о Матиуше Корчак задумал еще один проект – рассказ о детях Библии: Давиде, Соломоне, Христе. Начал он с того, кто, как я уже говорила, тоже в каком – то смысле был сиротой, – Моисея. Корчак пытался понять, что чувствовали родители Моисея, добровольно отказываясь от своего ребенка. «Корчак писал о маленьком Моисее как о ребенке, живущем в ужасное время, когда ему был вынесен смертный приговор»[262]. Легкой или тяжелой была жизнь Моисея у приемной матери – дочери фараона? «Досаждали ли дети из дворца фараона Моисею – как чужаку, крича на него: “Еврей”? Смеялись ли над ним: “Сын глиномесов и пастухов” или презирали его: “Вытянутый из воды, заика, глупец, простолюдин”, а может, дразнили его “найденыш”?»[263] Корчак хорошо знал, что испытывает ребенок, оставшийся без родителей.
Об остальных детях Библии Януш Корчак так и не рассказал, он сам и другие обитатели еврейского Дома сирот (воспитатели и около двухсот детей) были убиты в нацистском лагере Треблинка. А предисловие к первому американскому, 1968 года, изданию «Короля Матиуша» написал уже не раз мною упомянутый знаменитый психолог Бруно Беттельгейм, которому удалось выжить в нацистском лагере[264]. Автор предисловия к следующему американскому изданию книги Эсме Раджи Коделл пишет о том, что судьба короля Матиуша неотделима от судьбы автора и что история короля Матиуша – его великое наследие. «Эта книга – рассказ о том, как ребенок пытается отдать лучшие свои дары всему миру»[265].
Но не надо забывать о том, что это в первую очередь история сироты. Матиушу, слишком рано ставшему королем, очень трудно. Он один против всего мира. Он хочет справедливости для всех, и особенно для детей, но, увы, взрослые – министры и генералы – заняты своими дрязгами и интригами. Впрочем, дети немногим лучше, они только ссорятся и дерутся в организованном королем – ребенком детском парламенте. Он, маленький мальчик, мечтает за один год сделать столько, сколько другие делают за двадцать лет. Его попытка изменить обыденное течение жизни – взрослые командуют, дети подчиняются – проваливается, у него ничего не получается, хотя в помощниках (включая довольно экзотических, таких как африканский король и его дочь Клю – Клю) на первый взгляд недостатка нет. Матиуш старается как может, хотя он еще совсем маленький мальчик. «Вздохнул, но не заплакал – сдержался. Не пристало королю сидеть на троне с заплаканными глазами»[266].
Дело между тем обречено на провал с самого начала, надежды никакой, даже самые близкие друзья оказываются предателями, бывшего маленького короля ждут тюрьма и ссылка, не за горами и смерть от руки лучшего друга. Как тут не позавидовать удачливости английских и американских сирот – с ними ничего подобного не случается и случиться не может.
Книга эта, написанная в Польше, только – только обретшей независимость после Первой мировой войны, предсказала не только судьбу своего автора, погибшего в концлагере, но и судьбу самой Польши, через пятнадцать лет разорванной пополам пактом Молотова – Риббентропа. А «Матиуш» обрел невероятную популярность в Советском Союзе. Первый перевод был сделан еще в 1924 году, но настоящую известность книге принесло издание в 1958 году перевода Музы Павловой. Несмотря на, можно даже сказать, культовость книги, ее трагический аспект, в общем, не обсуждался. Как не обсуждался он применительно к другой культовой книге шестидесятых, «Маленькому принцу» (интересно, что советским школьникам все – таки разрешалось читать о принце и короле). Сам Корчак стал одной из «икон» советской педагогики. Об этом много в книге Марины Аромштам «Когда отдыхают ангелы»: «Они думают, я повесила портрет Корчака над столом, чтобы быть на него похожей. Упаси Господи! Для этого нужно по меньшей мере совершить подвиг, погибнуть в газовой камере»[267].
Тема сиротства и смерти ребенка, на этот раз не короля, а простого подкидыша – центральная в книге «Марселино, Хлеб – и–Вино» (1952), которую написал испанский писатель Хосе Мария Санчес – Сильва. Усыновленный монахами Марселино пытается найти ответ на вопрос, где его мама, и объяснение «на небе» его не никак устраивает – ведь «взрослые иногда ошибаются. Почему бы им не ошибиться и в этом деле – про маму и про небо»[268]. Автор, сам оставшийся сиротой в десять лет, очень остро чувствует одиночество Марселино. Конечно, мальчик окружен любящими и непрестанно заботящимися о нем монахами, но это все – таки не совсем то.
