Виктор Жигунов - Четыре солнца
Теперь начнётся последняя часть поэмы, открывающаяся молением Ярославны. Слова зегзицею незнаемь понимали как «безвестной кукушкой»: эта птица живёт одна, а княгиня осталась без Игоря. Однако потом распространилось другое мнение: зегзица — чайка, она из-за своих жалобных криков считалась символом печали.
Ярославнынъ гласъ ся слышить,
зегзицею незнаемь рано кычеть:
«Полечю, — рече, — зегзицею по Дунаеви, 7 4 11 7 4, С
омочю рукавъ бебрянъ въ рѣцѣ Каялѣ, 4 2 4 - 2, III
утру князю кровавыя его раны
на жестокомъ его тѣлѣ». 5 5 5 2 3, IV
Действительно, чайка здесь подходит больше: речь идет о реках, а кукушка живёт в лесу. Летя над водой, чайка задевает её концами крыльев — а княгиня собирается омочить рукав. Бебрянь — шёлковый (когда-то думали, что бобровый). Жестокое тело толковали как могучее, но оказалось — горячее, воспалённое.
Ярославна хочет полететь сначала на Дунай, чтобы обрести там отцовскую поддержку. Отереть же раны мужа она должна водой Каялы, потому что в этой реке утонуло много русичей, и вода в ней мёртвая. Вспомним, в сказках раны затягиваются именно от мёртвой воды, а живая Игорю не нужна, он не убит.
Ярославна рано плачеть
въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи: 9 2 3 2 2, II
«О, вѣтрѣ, Вѣтрило! - 2 3 1 -, II
Чему, господине, насильно вѣеши? 1 3 4 3 1, С
Чему мычеши хиновьскыя стрѣлки
на своею нетрудною крилцю
на моея лады воѣ? 5 5 7 7 5, Д
Мало ли ти бяшеть
горь подъ облакы вѣяти,
лелѣючи корабли на синѣ морѣ? 6 6 6 7 1, IV?
Чему, господине, мое веселiе
по ковылiю развѣя?» 2 5 7 2 2, III?
Стоя на высокой стрельнице путивльского кремля (укреплённой части города), княгиня обращается к языческому божеству по имени Ветрило, к ветру: зачем он веет навстречу русским воинам и на своих лёгких крыльях несёт вражеские стрелы? Пусть бы он летал горе (в тексте — горь) — под облаками.
Путивль стоит на Сейме, который ниже впадает в Десну, а она в Днепр. Пленный князь находится где-то у Чёрного моря, куда течёт Днепр, и Ярославна просит эту реку, называя её по отчеству (Славутич — сын славы), бережно принести Игоря. Ведь Днепр могуч, он пробил себе путь сквозь пороги. Он помогал русичам, плывшим по нему в насадах (судах с насаженными, надставленными бортами) на половцев.
Ярославна рано плачеть
Путивлю граду на забралѣ, аркучи: 10 2 2 2 4, II
«О, Днепре Словутичю! - 2 2 1 2, III?
Ты пробилъ еси каменныя горы
сквозѣ землю Половецкую. 2 5 5 5 3, IV
Ты лелѣялъ на себѣ Святославли носады
до пълку Кобякова;
възлелѣй, господине, мою ладу къ мнѣ, 8 8 9 5 3, IV?
быхъ не слала къ нему слезъ на море рано». 4 2 4 1 1, III
Ярославна рано плачеть
въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи: 9 2 3 2 2, II
«Свѣтлое и тресвѣтлое солнце,
всѣмъ тепло и красно еси! 1 5 9 3 -, II
Чему, господине, простре
горячю свою лучю на лады воѣ,
въ полѣ безводнѣ
жаждею имъ луци съпряже,
тугою имь тули затче?» 6 9 10 6 10, Д?
Во время двухдневной битвы русичей не подпускали в воде. Солнце, состоявшее, как мы знаем, в родстве с князем, предало его: истомило воинов жаждой, иссушило их луки, мукой колчаны замкнуло.
Игорю, бежавшему из плена, можно поставить в укор то, что он оставил брата, сына и товарищей. Но, говорит поэт, князь следовал воле самого бога, который услышал мольбу Ярославны и послал смерчи, идущие полунощи, то есть к северу, и увлекающие за собой князя.
Прысну море, полунощи идуть сморци мьглами —
Игореви-князю богъ путь кажеть
изъ земли Половецкой
въ землю Рускую, 3 9 6 9 9, IV
къ отню злату столу. 1 2 - 3, II
Погасоша вечеру зари. 3 2 2 1 1, С
Игорь спить, Игорь бдить,
Игорь мыслию поля мѣрить
отъ великаго Дону до мала Донца. 5 9 2 9 2, III
Комонь въ полуночи
Овлуръ свисну за рѣкой —
велить князю разумѣти:
князю Игорю не быти. 4 7 4 7 7, Д
Овлур свистнул, будто бы подзывая коня, что не привлекло внимания сторожей. Но свист был сигналом ожидавшему за рекой князю: ему не быть здесь!
Бесшумно прокравшись через вражеский стан, князь бросился бежать. Застучала под ногами земля, зашумела трава, и половецкие кибитки отдалились (или задвигались, там поднялась тревога).
Кликну, стукну земля, въсшумѣ трава,
вежи ся половецкiи подвизашася. 7 3 4 4 4, С?
А Игорь-князь поскочи
горнастаемь къ тростию
и бѣлымь гоголемь на воду; 5 8 3 5 2, С?
въвьржеся на бързъ комонь
и скочи съ него бусымь вълкомь,
и потече къ лугу Донца; 3 7 4 4 3, С
и полетѣ соколомь подъ мьглами,
избивая гуси и лебеди
завтроку и обѣду, и ужинѣ. 4 7 6 10 4, С?
Коли Игорь соколомь полетѣ,
тъгда Влуръ вълкомь потече, 1 8 4 2 1, II
труся собою студену росу, 1 3 1 - 5, II
претъргоста бо своя борзая комоня. 5 6 1 - -, II
Слышен свист и шорох раздвигаемых стеблей: ТРуСя Собою СТудену РоСу. Князь и его спутник загнали своих быстрых коней.
Добравшись до реки, за которой начинались русские земли, Игорь позволяет себе передышку. Донец приветствует, величает его, говоря, что побег не люб Кончаку, зато Русь веселится. Князь в ответ благодарит реку за помощь и заботу.
Донець рече: - 1 3 - -, ?
‹‹Княже Игорю, (1 1 1 1 1, V)
немало ти величiя, 3 2 3 3 1, IV
а Кончаку нелюбiя,
а Руской земли веселiя!›› 5 2 4 1 3,?
Игорь рече: - 1 2 1 -, II
‹‹О, Донче, немало ти величiя, 2 3 3 2 -, Д
лелѣявшу князя на вълнахъ,
стлавшу ему зелѣну траву
на своихъ сребреныхъ брезѣхъ, 8 1 9 2 5, III?
одѣвавшу его теплыми мъглами
подъ сѣнию зелену древу, 2 3 7 4 4, С?
стрежаше его гоголемь на водѣ,
чаицами на струяхъ,
чьрнядьми на ветрѣхъ. 8 4 7 2 1, III?
Донец прорезает известковые породы, и отложения мела на его берегах блестят под солнцем, как серебряные (а на них — зелёная трава!). Он укрывал князя туманами, пряча от погони и согревая: туманные ночи теплее ясных. Речные птицы (названы самые сторожкие из них) при появлении людей подняли бы тревогу и предупредили Игоря.
А вот река Стугна не такова: в 1093 году в ней утонул юный Ростислав, брат Владимира Мономаха. Пограничная у русских с половцами Стугна невелика, но по весне разливается к устью, причём принимает потоки (ручьи и стругы) с вражеской стороны тоже — и сделалась изменницей.
Не тако, — рече, — рѣка Стугна:
худу струю имѣя, пожьршы чужи ручьи и стругы,
рострена къ усту,
уношу князю Ростиславу затвори. 8 6 6 8 14, С
Днѣпрь темне березѣ
плачеть мати Ростислава. 4 1 7 2 -, II
Отысканное в Стугне тело перенесли в Киев, потому и упомянут берег Днепра. Но порой текст разбивают иначе: затвори дне при темне березе (замкнула на дне возле тёмного берега).
