Леонид Гурченко - Вынуть дьявола из мелочей
Ввиду того, что мы довольствовались изданием книг привычного формата, диву дался, увидев книги не «кирпичи», а какие-то мегалиты, толщиной не менее 20 см, притом заключены в них материалы русского фольклора. Такие размеры томов видел только в зале Иностранной литературы Российской Государственной библиотеки, издания XVIII–XIX вв. И вот тебе на – под самым носом. Здорово! Затем порадовала успокаивающая мощь и красота гостеприимных православных изданий в белоозлащённых больших переплётах. И подумалось, можно сказать, о другом, но тем не менее о том же: изначально Русь – виноградная гроздь, сплочённое единство народов.
Так вот, тут же, по ходу, задело за живое то, что, казалось, провалилось в тар-тарары и замолкло – свистопляска «невегласов», мистификаторов и «родноверов», вокруг пресловутой «Влес книги». Когда специалисты ткнули их носом в небывальщину, в очевидную ошибку «Влес книга», стали писать «Велесова книга». Но и такой никогда не бывало. Тем не менее, «некто, а с ним иные» ударились издавать фантасмагорию Ю. Миролюбова. Глядь, и тут подделка: выдал себя за Миролюбова, на самом деле он – Лядский. Нет бы, тут и сказать: «Ну её к ляду (чёрту) собаку эту, она зря мечется на человека!». Так нет же, не только издавать, но пошли дальше. И группа из 8-ми украинских как бы экспертов издала в 2-х томах в ООО «Издательство «Концептуал», 2015 г., зарегистрированном в Москве, ощупанные этой группой чертоврезные знаки на снимках прямоугольных бумажек Миролюбова, и кривотолки о них, под названием «Экспертиза Велесовой книги». Однако это не всё – есть на прилавке издательского стенда ещё и ещё: В. и Ю. Татюк «Велесова книга со словарём», и просто Г. Максименко «Велесова книга», также 2015 г. Хоть волком вой. Но «молчу, волк увидел меня первым» (латинская пословица) – значит нападёт. Я как раз убеждал собеседника не брать такой товар, и тут же заметил приближающегося «волка» к нашему краю стенда.
А дальше не легче, на прилавках неоднократно попадались – Сталин, Сталин, Берия, Сталин… Но мне известно, что история не ошибается, а если бывают ошибки, то «по Гегелю» – диалектические и плодотворные. Хотя высказывать сейчас какое-нибудь мнение, даже если будет польза – лучше этого не делать, потому что разговор надолго. Кроме того, прошу поверить мне на слово, хочется закончить на оптимистической ноте, или о том, что приметы, как ни вертите, но сбываются.
Так вот, стремясь на ярмарку, я был настроен, что и моя книга, изданная в этом году издательством «Алгоритм», будет выставлена на продажу – «Славяно-русские древности в «Слове о полку Игореве» и «небесное» государство Платона», с воспроизведённой в цвете на верхней обложке иконой Андрея Рублёва «Архангел Михаил» – с мечом. Это было в четверг, 03.09.2015, подхожу к соответствующему стенду, продавец перебрал глазами и руками книги на прилавках, моей книги нет. Ну и что?! Однако осадок остался. Поднялся на обед в кафе. Ставлю на поднос по порядку то, что выбрал. Раздатчица подаёт тарелку горохового супа и улыбается: – Вам попало. – Что попало? – Вам будет хорошая весть. – Это с какой стати? – Вам попал в тарелку лавровый лист. – Ну и что? – Повторяет, улыбаясь: – Вам будет хорошая весть. – Пришло в голову вернуться к своему стенду и уточнить вопрос. – Ярмарка сегодня открылась или вчера? – В среду, вчера. – Молодой человек подозвал другого продавца, девушку, она ввела другой ответ: – У нас было немного экземпляров этой книги, вчера библиотека купила все экземпляры и забрала. – Больше у меня не было вопросов, а про себя сказал: – Хорошее издательство «Алгоритм»! Увенчало лаврами в гороховом супе.
09. 09. 2015 г.
Человеческая фигура с мечом и чашей.
Творчество по праву
(ποιοŪντες)
1. Мокрый февраль
В дебелых берегах упитанного снега
Темнеет полотно тугой воды – река
Средь снега белого на влажном перекате
Распахнуто шумит, скользя через бревно.
Снег потеплел, намок, и будет ли дано
Прижать с Атлантики погоду демократий?
К отсталости ведёт, хватая за бока,
А государство – zo-о![8] – музейная телега?!
Но Слово о полку[9], даст Бог, я донесу
Деревьям отсыревшим в сумрачном лесу.
2. Любовь и волки
Но, слабый «славянин», Русь техносила[10],
Зубылда наш, угрюмый зубоскал,
Я русопят, а не славянофила
Отсталый взгляд, – ты на словах палкал[11],
Ни воин, ни мудрец, как был, ни то,
Ни сё, кентавр, а русь прорвёт реальность,
Торговлю праздную, продажность: «Что-о?!
Вам от своих трудов жильё и транспорт?!» —
Мы привлечём из северных широт
Любовь к войне и мудрости – волков,
Природы римских духов – той тропой,
Где lupus их звучит не «волк» – «любовь»[12].
И быть – ещё чужое бытиё,
Но соучастие в ином – своё.
3. Каждая собака в своей шерсти ходит
Мы будем их наказывать, вздыхая,
Какой сегодня мерзкий человек,
Своё злословит свой, не знает края,
Страх пострадать за зло пропал, никак
Среди иных и прочих – лиходеи.
Не покоряясь Слову, но словам
Дают они свободу, разумея,
Прикрыть возможно и свободой зла залом,
Прикрыть как можно веселей. – Черёмуха,
Душистым облаком цветов, колоколуша,
Корнями вверх под небо вознеслась
На зеркале реки, а ипостась
На берегу, корнями роет землю,
Когда удары трелей соловья
Куют весёлый пляс траве и зверю —
Черёмуха под небом – всем ничья.
Мы дети русского в себе народа,
Красиво то, что недоступно.
Гойда!
4. Пустынножители
Леденящая синева октября,
и под ветром солнечного света
волнуется жёлтая зелень деревьев —
плач журавлей несут скорбные крылья.
Настоящая волна перелёта,
что плывёт за волною волна – подряд.
Журавли растеклись – у всех на глазах —
подземным океаном потопного крика.
Но с ветром усилий,
величая землю плачем,
дождались собратьев,
разбились на клинья.
«Из Белоруссии! —
смятение моё усилила
женщина – летят».
Чтобы проснулись мы,
летят и кричат:
два жезла силы добыли словени и кривичи —
русский меч и русский крест,
стяжали славян себе —
под русский стяг.
5. Случай
По-над речкой видел чудо —
В целлофановых мешках
Лежит мусор, весь подобран,
Ах, ах, ах! (Припляс).
Воля есть у нас в умах,
Лежит мусор, весь подобран,
В целлофановых мешках,
Ах, ах, ах!
6. Власть, порядок, свобода
Спицы дождя,
Птицы в раю,
Дух вождя
В осеннем краю,
Что женствен
И змееног,
Мечник судных лезвий,
Не ворона – собака! —
А волк.
Не мешкая,
Сам
Берётся за дело,
Риск – действий мотор.
Вначале дело:
Свести с неба
Крайне правый огонь
Зиг – загом,
Божий глагол:
Помни свой род.
Решения наголо:
Бяри трапку, делай парадок! —
День – что век. – Ой, ой, ой! —
Воля и мысли – с собой.
7. К националистам без креста
Не задирая носа, голосом ясным,
Без пафоса, но с чувством перемен,
Не удаётся сказать вам незаглазно:
И я хочу – послать бы в передел
Клеймённых русских, чей чекан «безобразник»,
А с ним «буян». Любой бы леденел —
Глаза в глаза – поняв, что переключатель
Задатчика движений вековых —
Всего лишь наше слово, как обладатель
Вещей и дел. Слова имея, вы
Прямым путём придёте к действию, к славе,
Язык не умер, будете правы́.
Что толку, что – да и зачем же под немцев
Генетика коси́т у вас? Когда,
Рождённые мы дважды, мы – русь, воскресши
В купели русской веры, не орда —
Род христиан, ядро народа, и к месту
Первичную имеем, как вода,
Не добывая, мысль: ты свой знай порядок.
Вот в чём желанья севера: любовь
Стоять должна – активная ведь ограда
От злого стиля – тверже. И не в бровь,
А в глаз попал Гораций, вымолвив: правда,
Безбожны люди, коль бороздят скрось
Морские воды, хотя Бог – свет на части
Рассёк водой[13]. И прав тот дух, призвав
Своею тенью прочих: пускай потщатся
Когда-нибудь потом, поколебав
Бесстыдный мир, бездарный, вновь подчиняться
Законам расы[14], просветил – будь здрав.
Но дни лукавы, и крапивное семя,
Большевики, под взглядами отца,
Чужими для народов[15], всё ж размышлений
Усилие свободное резца
Об идеалах расы, битых во гневе,
Нам вмуровали, простаки с лица,
В Метро и в изваяния на Кургане.
И занимает голос, что на слух
Мне кажется предания ли на грани
Иль вымысла – захватывает дух:
Перетекла фасадом Рейхсканцелярия
В парадный вход Библиотеки, ну
Без «Ленина», и пусть, к чему пререкания, —
И кто у нас в Европе лучший друг?
14. 01. 2011 г.
