Евгений Синцов - Русский язык и культура речи
Вторая из этих двух тенденций нисколько не уступает по важности первой. Как неоднократно говорилось ранее, без нее РР лишилась бы самых своих оснований: исчезла бы основа, позволяющая проявлять творческие усилия мысли. Поэтому в РР хорошо отработаны и закреплены языковые конструкции, призванные активизировать «воспоминание о норме», намекать на ее потенциальное присутствие, позволяющие мгновенно опознавать ее «ауру».
Например, фонетические конструкции: Сан Саныч вместо Александр Александрович, Марь Сергевна, здрассьте, грит, терь вместо теперь, буим вместо будем, чо вместо что и т. п. Так говорящий лишь намекает на нормированную звуковую оболочку слова.
Или синтаксические конструкции, позволяющие благодаря своей мысленной разворачиваемости передать чуть ли не целый «рассказ», иногда диалог. Например: «Я в школу. Не ждите!» (Я ухожу в школу. Уроков будет много, поэтому вернусь не скоро…). Или: «Смотри у меня!» (Если опять повторится вчерашнее безобразие, то я тебя сурово накажу. Поэтому тебе лучше вспомнить наш разговор, впредь меня слушаться и не нарушать установленных правил поведения).
Такого рода речевые конструкции, призванные сохранять в РР следы нормированного языка, закрепляются обычно как речевые привычки. Люди пользуются ими автоматически, часто бессознательно, не задумываясь угадывают в них скрытое присутствие нормированного ЛЯ.
Возникновение таких речевых привычек становится возможным еще потому, что общение с помощью РР обычно происходит в быту, в привычных, повторяющихся ситуациях ежедневного общения. Попадая в одни и те же ситуации, выстраивая повторяющиеся отношения с людьми и вещами, человек привыкает к определенным стереотипам поведения, перестает задумываться о них.
С каждой вещью, явлением для него связана определенная схема отношений. И человек, соприкасаясь с такой легко узнаваемой вещью, действует автоматически и нередко бессознательно. В основном такие бессознательные импульсы связаны с манипулированием вещами, предметами, людьми. Это некий ореол жестовой активности, который окружает почти любую вещь в нашем привычном окружении. Причем этот набор жестовых сеток вокруг вещей знаком каждому социализированному человеку. И ему достаточно лишь намека, чтобы с «полуслова» уловить мысль или желание собеседника. В этом скрыт еще один источник таких странных языковых проявлений РР: «рваные» короткие фразы, отсутствие важнейших членов предложения, например подлежащего или сказуемого, несогласованность грамматических форм, нечеткое произношение слов, смысл которых тем не менее легко угадывается благодаря привычке…
Все эти выразительные средства призваны не столько сообщать какую-то новую информацию, что-то внушать или передавать, сколько активизировать уже известное, поставить нужный акцент в той жестовой сетке, что окутывает почти любой предмет в быту. Не случайно проявления РР очень часто сопровождаются жестами, мимикой. На РР чрезвычайно влияет ситуация: ее привычность или непривычность. А также взаимоотношения собеседников, особенно степень общности их обыденного опыта.
Значительно большую речевую активность и даже проявления речевого творчества вызывают, как правило, относительно новые явления в повседневной жизни: назначение нового начальника, собственные перспективы по службе, покупка новой вещи, повышение цен, нестандартное поведение соседа или сослуживца. По поводу такого рода событий может возникнуть целый рассказ, история и даже драматическое действие с довольно развернутым диалогом. Фразы при этом приобретут относительную законченность, лексический состав может значительно расшириться, станет более отчетливой фонетика. Но суть речевого события окажется прежней: собеседник будет информироваться о самом новом явлении и о том, как рассказывающий к нему относится (аналог «жестовой сетки»). Обычно цель такого рода сообщения – выработать более-менее общее мнение относительно не совсем стандартной ситуации и скоординировать свое поведение относительно ее.
Одним из проявлений творческих тенденций в РР является ее экспрессивность. Она порождена стремлением выразить личное отношение к явлению, событию, предмету, приводит к ярким проявлениям оценочности и эмоциональности в разговорной речи. Они нередко выходят на первый план, затмевая информацию о самом событии.
Способствует таким «выбросам» эмоциональности и проявлениям личного отношения характерная особенность ситуаций речевого общения, свойственная РР. Обычно это неофициальные ситуации. Между собеседниками существуют, как правило, свободные, нередко доверительные отношения, т. е. ситуация обычно не скована внешними рамками. Также не скована она и языковыми ограничениями.
7.4. Языковые особенности РР
Таковы, например, особенности интонирования. Для разговорной речи эта сфера выразительности чрезвычайно важна, поскольку он почти всегда существует в устной форме. В импровизированных, неподготовленных заранее текстах закономерно и естественно следование произносительным нормам РЛЯ. Но эти нормы органически сочетаются с резкими повышениями и понижениями тона, растягиванием гласных, скандированием слогов, паузами, перепадами темпа речи. Такое интонирование в первую очередь создает впечатление разговорности, поскольку ярко выражает эмоциональное отношение говорящего.
Та же двойственность наблюдается и в лексическом составе. Словарный запас РР делится на две большие группы. Первая – общеупотребительные слова (день, год, работать, спать, рано, можно, хороший, старый). Вторая – разговорные слова (картошка, читалка, заправский, примоститься). Не исключается употребление просторечий, профессионализмов, диалектизмов, жаргонизмов. Вся эта лексика преимущественно бытового содержания, конкретная, с очень ограниченным кругом значений. Поэтому в РР весьма узок круг книжных слов, отвлеченной лексики, терминов и малоизвестных заимствований. Значительна роль эмоционально-экспрессивной лексики (фамильярной, ласкательной, неодобрительной, иронической). Оценочная лексика обычно имеет сниженную окраску. Есть слой слов, созданных в спонтанном речевом общении (окказионализмы): открывалка, хорошунчик, увнучыть, щелкунчики вместо ореходавы,
В РР действует закон «экономии речевых средств». Суть его в том, что вместо полных или развернутых языковых конструкций используются более краткие или усеченные варианты. Смысл при этом не страдает, но передача его становится быстрой, часто приобретает форму намека, позволяющего почти мгновенно опознавать намерения говорящего.
Особенно заметно сокращение, усечение звучания слов и отдельных звуков (фонетика). Это могут быть редуцированные гласные, стянутые группы согласных (пус’ вместо пусть, пчу вместо почему).
Ярко проявляется закон экономии речевых средств в таком явлении РР, как употребление вместо словосочетаний одного слова (вечерняя газета – вечерка, сгущенное молоко – сгущенка, подсобное помещение – подсобка, больничный лист – больничный, декретный отпуск – декрет).
Закон экономии речевых средств обнаруживается на всех уровнях языковой системы. Ранее уже упоминались усеченные морфологические формы (Пал Палыч, Маш). Экономятся усилия в сфере словоизменения, в синтаксисе, но особенно в словообразовании.
Например, деепричастия на – в возобладали над – вши. Местоимение сам над самый. Сестрой – над сестрою, сильней – над сильнее, свойствен – над свойственен. Упрощаются синтаксические конструкции: стоять в очереди за газетой превратилось в стоять за газетой; выступать в соревнованиях на первенство мира — в выступать на первенство мира.
Но особенно ярки проявления экономии языковых средств в словообразовании: аббревиатуры, стяжения слов (овцеферма), сокращения словосочетаний (вечерник – студент вечернего факультета, сгу-ш, енка, дробилка и т. п.)
Особое место в лексике РР занимают слова, значения которых конкретизируются в зависимости от контекста (вещь, штука, дело, история). А также есть слова с «пустым значением»: их лексическое значение возникает в зависимости от ситуации словоупотребления (волынка, бандура, драндулет). Например: Завел волынку (нудное поучение, музыку). А куда эту бандуру денем? (о шкафе).
РР богата фразеологией. Большинство фразеологизмов в русском языке имеют разговорный характер (рукой подать, нежданно-негаданно, как с гуся вода). Такие фразеологизмы имеют яркую образность и экспрессивную окраску. Это отличает их от книжных и нейтральных фразеологизмов. При этом значения у них могут быть те же, а вот степень выразительности совершенно другая. Кроме того, разговорные фразеологизмы близки просторечным и поэтому обладают сниженным значением. Например: уйти из жизни – сыграть в ящик, вводить в заблуждение – вешать лапшу на уши, втирать очки.
