Виктор Шнирельман - Арийский миф в современном мире
Иной смысл арийская идея имеет в эзотерических учениях, непременной частью которых является весьма своеобразная версия антропогенеза, созданная Е. П. Блаватской и развитая ее последователями. Здесь арийцы представляются одной из «коренных рас», пришедшей на смену более ранним расам, обреченным на исчезновение в силу неких законов эволюции, связывающих каждую расу с особой отведенной ей эпохой. Для эзотериков наша эпоха представляется временем естественного господства арийской расы. К ней причисляется все современное человечество за исключением тех групп, которые связываются этим учением с остатками прежних рас, уходящих в небытие. При этом «раса» определяется не столько соматическими особенностями, сколько духовностью, и каждая последующая «раса», хотя и состоит из различных подгрупп, различающихся по физическим характеристикам, обладает более высокой духовностью, отличающей ее от предшествующих «рас». Оперируя понятием эволюции, эзотерики далеки от научного понимания эволюционных процессов и опираются на представление о неких космических силах или «Учителях», создающих каждую новую расу. Сами же люди оказываются беспомощными и неразумными, в результате чего каждая «расовая эпоха» дает пример не прогресса, а упадка; ее окончание знаменуется глобальной катастрофой, и «Учителям» приходится вмешиваться и создавать новую расу, которая, правда, оказывается более совершенной, чем предшествующая. В этом якобы и состоит процесс «эволюции».
Примечательно, что «арийский миф» привлекает и некоторых русских радикалов, не желающих порвать с православием. В такой среде определенной популярностью пользуется идея «арийского христианства», развивавшаяся в 1920 – 1930-х гг. некоторыми немцами-протестантами, стремившимися очистить христианство от «семитского наследия».
В свою очередь индусские фундаменталисты отождествляют арийцев с индуизмом как «естественной» для них религией. Здесь религия жестко связана с национальной идеей и даже в некоторых контекстах обретает расовые параметры. Впрочем, в идеологии индусского национализма эти параметры остаются размытыми – они постоянно обсуждаются и пересматриваются в зависимости от контекста дискурса.
В то же время, благодаря развитию физической антропологии и в последние десятилетия – генетике, понятие «раса» оказалось тесно связанным с биологией, и это дает о себе знать даже там, где наблюдаются попытки определять его через «духовность» и религию. Этому способствует сомнительная идея о неразрывной и жесткой связи духовного с физическим. Хотя никому так и не удалось доказать наличие такой связи, что и выводит эту идею за рамки современной наукой, она служит одним из важнейших компонентов расовой теории, до сих пор культивирующейся расистами. Эта идея время от времени эксплицитно или имплицитно всплывает в некоторых религиозных дискурсах, прежде всего в рамках эзотерики и современного индусского фундаментализма. В результате ставится вопрос о кардинально различных менталитетах, якобы имманентно присущих разным народам или разным конфессиональным группам и не позволяющих им уживаться вместе. Некоторые эзотерики даже прямо связывают «менталитет» с определенными физическими особенностями.
В еще большей степени это свойственно многим современным язычникам, для которых за понятием «этническая религия» скрываются группы, различающиеся по крови. В этих дискурсах кровь и почва прочно сливаются в неразрывное целое. Поэтому неоязычники склонны к расиализации окружающей социальной среды, и их нарративы перенасыщены положениями, отсылающими к «расе». Для многих современных как русских, так и украинских язычников «раса» представляется фундаментальным понятием, тесно связанным с культурой и историей, причем стержнем последней нередко объявляется «расовая борьба». При этом «арийцы» отождествляются с «белой расой» или же изображаются ее лучшей частью или авангардом. Им приписывается миссия спасения современного человечества от природной катастрофы или же спасения «белой расы» от «наплыва мигрантов».
Такой дискурс, разумеется, не может обойтись без образа врага, якобы сознательно приводящего в действие всевозможные механизмы, вызывающие негативные процессы в современном мире. В русле рассматриваемых шовинистических взглядов таким традиционным врагом «арийцев» вот уже более ста лет рисуются «семиты». Сегодня эта идея так или иначе присутствует во всех текстах, созданных русскими радикалами. Примечательно, что, подхватывая расовую теорию, такие авторы видят в «семитах» не какого-то случайного противника, ставшего врагом в силу сложившихся обстоятельств, а вечного неизбежного недруга, который из века в век противостоит «арийцам», строит им козни и пытается либо установить над ними господство, либо вовсе их уничтожить. За всем этим стоит расовый антисемитизм, возникший в Европе во второй половине XIX в. и ставший основой нацистской идеологии и практики. В этом контексте происходит демонизация и дегуманизация евреев. Они нередко изображаются не какой-либо «иной расой», а «биороботами», созданными древними жрецами с определенной политической целью. Авторы таких произведений склонны обращаться к сюжетам древней истории и даже к палеолиту и процессу антропогенеза, чтобы доказать «вредоносность» евреев, которые тем самым превращаются в вековечных заклятых врагов «арийцев», наделенных якобы «генетическими» ущербными чертами характера. В частности, древнее население Палестины объявляется либо «славянами-арийцами», либо их близкими родственниками. А завоевание этого региона древними евреями трактуется как начало длительной экспансии, ставящей своей целью покорение славян и установление мирового господства.
Многие особенности такой версии истории заимствуются из известных антисемитских памфлетов столетней давности, всемерно использовавшихся и нацистами. Сегодня эти идеи активно обсуждаются не только в политических трактатах, но и в массовой литературе, написанной в стиле фэнтези. В этом участвуют как признанные писатели, так и самодеятельные авторы и радикальные политики. Встречаются среди них и языческие волхвы. Такая литература с готовностью выкладывается в Интернете и привлекает внимание радикально настроенной молодежи. Следователи неоднократно обнаруживали ее в квартирах скинхедов, подозреваемых в нападениях на людей.
Таким образом, «арийская идея», полюбившаяся эзотерикам и неоязычникам, не свободна от антисемитизма. При этом представление о якобы вечной борьбе Светлых и Темных сил, Добра и Зла, «арийцев» с «семитами» обнаруживает свои корни в христианской идее борьбы Бога с Сатаной. В этом отношении эзотерический, неоязыческий и расистский взгляды на прошлое оказываются близкими родственниками – все они в конечном счете по-своему воспроизводят христианское представление о «последних временах».
Если в Европе образ врага долгое время ассоциировался с «семитами», то в других контекстах такой враг с легкостью получает иное лицо. Так, для армянских и таджикских националистов злая сила, выступающая против «арийцев», отождествляется с тюрками, а для индусских фундаменталистов – с мусульманами. Определенные изменения происходят и в представлениях русских радикалов. Объявляя себя «арийцами», сегодня скинхеды готовы сражаться за «спасение белой расы», что в российских условиях выливается в нападения на «мигрантов» или даже на «нерусских» в целом. Парадоксально, что их жертвами становятся и таджики, считающие себя «арийцами».
Наконец, в этой обстановке мы встречаемся и с другим парадоксальным явлением, когда, чтобы вывести себя из-под удара, потенциальные жертвы скинхедов отождествляют себя с «арийцами» в надежде на то, что это поможет им установить добрососедские отношения с местным населением. Выше мы видели, как в этом контексте не только некоторые таджикские интеллектуалы, живущие в России, подчеркивают общее «арийское наследие» у себя и у русских, но даже корейский интеллектуал находит нужным наградить корейцев «арийскими предками». Аналогичная тенденция наблюдается в среде российских тюрков и даже монголоязычных народов, где делаются попытки обеспечить идею «евразийской общности» «арийской основой». А в Германии, чтобы избежать исламофобии, некоторые иранские иммигранты объявляют себя «зороастрийцами», что снова апеллирует к «арийству». Сегодня в поисках основы для этого некоторые авторы прибегают к генетическим данным, обнаруживая некоторые генетические маркеры, общие для «арийцев» и для тех народов, которые до недавнего прошлого никогда не включались в индоевропейскую семью.
В наше время «арийский миф» напрямую связан с идентичностью, предлагая людям образ престижных предков, причем нередко конструирующийся по расовым канонам и отсылающий к «белой расе». В таком контексте идентичность рисуется в расовых тонах и открывает простор для расистского дискурса с его представлением о «высших» и «низших» расах, иерархии народов и «несовместимости менталитетов». Но если в период колониализма образы, создававшиеся «арийским мифом», отличались однозначностью, то сегодня в эпоху нового расцвета этнонационализма они необычайно многообразны и находятся в прямой зависимости от идентичности своих творцов и интерпретаторов. Это обрекает «арийскую идею» на столь же бесконечные, как и бесплодные споры о том, кому именно должно принадлежать «арийское наследие», играющее роль символического капитала, призванного усилить позиции каждой из сторон.
